Глава 14. Нападение

Цин Лянь наблюдал за происходящим, и в его глазах мелькнуло понимание.

— Раз уж вы все проснулись, выходите из повозки для проверки! — резко приказал молодой солдат у ворот, сохраняя бесстрастное выражение лица.

Яо Хуа сделала глубокий вдох. Ее сердце забилось чаще. Под одеялом она крепко сжала руку Дянь Цуй. — Мы выходим.

Лицо Дянь Цуй тоже было бледным, ничуть не лучше, чем у Яо Хуа.

Все трое вышли из повозки. Стражник окинул их взглядом, достал лист бумаги с портретом, развернул его и сравнил изображение с лицами Яо Хуа и Дянь Цуй. Не найдя сходства, он убрал рисунок. Солдаты, осматривавшие повозку, тоже ничего не обнаружили, и на этом проверка закончилась.

Яо Хуа старалась держаться спокойно, но она успела заметить портрет. На нем была изображена она сама, без маскировки, и даже шрам на ее лице был прорисован с поразительной точностью.

Он… Он действительно ищет ее по всему свету. Если он поймает ее, она не просто пострадает, она погибнет! Поэтому Яо Хуа, которая до сих пор относилась к Мужун Сюаню и его людям с некоторой настороженностью, решила отбросить подозрения и держаться вместе с ними. По крайней мере, с ними она будет в большей безопасности. Она видела, что они не служат тому ужасному принцу, иначе бы ее уже схватили.

— Проезжайте! — громко скомандовал стражник.

Услышав эти слова, Яо Хуа почувствовала облегчение. Она вернулась в повозку, и только тогда поняла, как сильно дрожат ее руки и ноги. Она была напугана. Раньше тоже случались проверки, но из-за того, что они плохо пахли, стражники держались на расстоянии и быстро их отпускали. Никогда еще ее не рассматривали так пристально.

Повозка медленно тронулась. В щель между досками Яо Хуа видела, как они проезжают городские ворота. Только теперь она смогла по-настоящему успокоиться, тихо повторяя про себя: «Все хорошо… все хорошо…»

Цин Лянь, который тоже видел портрет, посмотрел на Мужун Сюаня и беззвучно произнес: — Я же говорил!

— Да… — ответил Мужун Сюань, также одними губами. Он бросил взгляд на Яо Хуа, которая пыталась скрыть свой испуг.

— Ястреб! С этого момента — максимальная скорость! Никаких остановок! — открыв дверь, Мужун Сюань отдал приказ кучеру.

— Есть! — ответил мужчина по имени Ястреб и хлестнул лошадей кнутом. Повозка резко ускорилась.

Яо Хуа не удержалась и снова чуть не упала на Мужун Сюаня, сидевшего слева от нее.

На этот раз Мужун Сюань успел подхватить ее за плечи. — Осторожнее, повозка набирает скорость, — сказал он.

Яо Хуа почувствовала аромат, исходивший от Мужун Сюаня. Она подняла на него глаза, а затем, опираясь на его руки, вернулась на свое место и замолчала.

Однако события развивались не так гладко, как ей хотелось. После дня и ночи пути, когда они подъезжали к очередному городу, их остановили. Город был закрыт на два дня, въезд разрешался, а выезд — нет. Причина не называлась.

С тех пор, как они остановились в Личэне и поселились в комнате в гостинице, Яо Хуа не покидало чувство тревоги. Ей казалось, что что-то не так.

— Господин… — обратилась Яо Хуа к Мужун Сюаню. Это были ее первые слова за два дня.

— Что такое? — Мужун Сюань поднял на нее свои узкие глаза.

Поколебавшись немного, Яо Хуа спросила: — Господин, вы так сильны в боевых искусствах, почему мы подчиняемся этим стражникам? Мы могли бы прорваться силой.

Ее интуиция ее никогда не подводила. Раз город закрыт, значит, что-то случилось. Она хотела поскорее уехать из этого места, которое называлось Личэн.

Слова Яо Хуа заставили Мужун Сюаня задуматься.

Цин Лянь, сидевший рядом, хотел было взять чашку с чаем, но замер, услышав ее слова. Он посмотрел на Яо Хуа со сложным выражением.

— Я не из Юнь Ми. Если я здесь начну применять силу, это вызовет большие проблемы, — спокойно ответил Мужун Сюань.

Не из Юнь Ми? Значит, он из другой страны? Яо Хуа на мгновение опешила, а потом обрадовалась. Это же прекрасно! Он может увезти ее из Юнь Ми, в любую другую страну. Лишь бы подальше отсюда.

Яо Хуа хотела сказать Мужун Сюаню, чтобы они просто уехали отсюда силой, но побоялась, что ее начнут расспрашивать о причинах такой спешки и заподозрят в чем-то. Поэтому она лишь открыла рот, но промолчала.

— Ничего, я просто так сказала, — тихо произнесла она, подавив свой порыв.

— А мне кажется, А-Цзы пытается выведать у нашего господина какую-то информацию, — как бы невзначай заметил Цин Лянь.

— Нет, я всего лишь служанка, я не смею, — тут же ответила Яо Хуа, опустив глаза. Она не забывала о своем нынешнем положении и не хотела, чтобы Цин Лянь что-то заподозрил.

Внезапно раздался стук в дверь. Дянь Цуй открыла, и в комнату вошел слуга Мужун Сюаня с маленькой серой птицей в руках. Он передал птицу господину и тихо удалился.

Почтовая птица? Яо Хуа сделала вид, что не обращает внимания, как Мужун Сюань достает из трубочки, привязанной к лапке птицы, записку. Впрочем, это была не голубка, а какая-то другая птица. Ну да, в древности же все так делали.

— Ну что там? — спросил Цин Лянь, словно не боясь, что Яо Хуа и Дянь Цуй услышат.

— Они уже здесь, — на губах Мужун Сюаня появилась едва заметная улыбка. Он посмотрел на Яо Хуа. — А-Цзы, мы уезжаем сегодня ночью.

Сегодня ночью? Яо Хуа удивилась. Он же говорил, что боится проблем? Почему передумал? У нее было много вопросов, но она промолчала. Неважно, что они задумали, главное — поскорее уехать из Юнь Ми. Это было ей на руку.

Они приехали в Личэн днем, и вскоре наступил вечер. Все это время Яо Хуа не выходила из комнаты, кроме как ненадолго. Мужун Сюань же покинул комнату с наступлением темноты, оставив их троих ждать.

Хотя он и называл Яо Хуа и Дянь Цуй своими служанками, она знала, что он никогда не относился к ним как к прислуге. Они ели ту же еду, пользовались теми же вещами, что и он сам. Он ни в чем им не отказывал. Иногда Яо Хуа задумывалась, о чем он думает, почему так хорошо к ним относится. Может, как говорил Цин Лянь, он просто боится женщин и поэтому не знает, как с ними обращаться?

Впрочем, это не имело значения. Главное, чтобы он увез ее отсюда.

Ночь была прохладной. Яо Хуа сидела, подперев голову рукой, притворяясь спящей. Цин Лянь, поужинав, рисовал орхидеи. Дянь Цуй тоже сидела рядом, но выглядела очень встревоженной.

Дверь внезапно открылась. В комнату вошел Мужун Сюань, заставив всех вздрогнуть. Он окинул их взглядом и сказал: — Лошади готовы. Уходим!

Яо Хуа вскочила на ноги, как только открылась дверь. Услышав его слова, она схватила свой узелок, который носила с собой с тех пор, как сбежала из дворца, и, потянув за собой Дянь Цуй, поспешила за Мужун Сюанем.

Они вышли не через главный вход, а через черный ход. К счастью, сегодня светила луна, и Яо Хуа смогла разглядеть, что их ждет не повозка, а две лошади.

Похоже, им предстояло ехать верхом. Что ж, на лошадях действительно удобнее, чем на повозке. Но у Яо Хуа было предчувствие, что после этой поездки у нее все кости будут ломить.

Мужун Сюань первым сел на лошадь, а затем, легко подхватив Яо Хуа, усадил ее перед собой. — Что бы ни случилось, если я скажу тебе закрыть глаза, ты закроешь их, — тихо сказал он.

— Хорошо, — ответила Яо Хуа.

Когда сильные руки обняли ее за талию, она почему-то почувствовала себя в безопасности.

Цин Лянь посадил перед собой Дянь Цуй. На его лице было написано недовольство, но он, как и Мужун Сюань, подхватил девушку за руку и усадил перед собой.

— Но! — раздался окрик, и лошади Мужун Сюаня и Цин Ляня одновременно сорвались с места. В ночной тишине раздавался только цокот копыт.

Как и предчувствовала Яо Хуа, скакать верхом было гораздо тяжелее, чем ехать в повозке. От тряски у нее закружилась голова и подступила тошнота.

По дороге их никто не останавливал. Но когда они проехали два перекрестка, из домов по обе стороны улицы внезапно выскочили несколько темных фигур. Вспыхнул холодный блеск стали. Яо Хуа почувствовала, как рука Мужун Сюаня на ее талии сжалась еще крепче. Она с трудом подняла глаза и увидела летящие на них фигуры. Ее охватил леденящий ужас…