Глава 7 (Часть 2)

— Нет, это не акварель и не масло. Это цвет китайской туши. Той самой, которой китайцы пишут и рисуют. Насыщенный черный, блестящий.

— Тебе нравится?

— Я привыкла. Приняла это. Это часть моего лица, просто делает меня немного другой.

— Я тоже чувствую себя не такой, как все. У меня нет друзей.

— Все люди разные. Друзей нужно искать, а не ждать, пока они появятся сами.

— А ты… ты хочешь быть моей подругой?

— Конечно, если ты хочешь.

Так у меня появилась новая подруга — Линлин.

Позже ее мама сказала мне, что я первая, кто не пытался без умолку говорить с Линлин и заставлять ее отвечать. Мама Линлин тоже стала моей подругой.

Все мы умеем говорить, но, возможно, забыли, что умение слушать — гораздо более сложное искусство.

Я думаю, это связано с человеческим эгоизмом, с желанием навязать другим свои мысли. А то, что думают другие, — дело второстепенное. Внимательно слушать и не осуждать — этот врожденный инстинкт, которым обладают даже младенцы, мы постепенно теряем по мере взросления.

Мы становимся все более нетерпеливыми и эгоистичными.

Я не заметила, что двое наблюдали за нашим долгим молчаливым общением с Линлин — один из-за кустов, другой из-за виноградной лозы.

Азбука Морзе и история о носе

Вечером я снова смотрела на свое отражение в зеркале при ярком свете: черные пятна разных размеров и оттенков, разной формы, словно кто-то рассеянно напечатал азбуку Морзе, скомкал лист, потом развернул, и тот намок под дождем, размывая точки и тире, а потом случайно отпечатался на моем лице — беспорядочно и бессмысленно.

За все эти годы мне удалось лишь превратить небрежные мазки тушью в нечеткую азбуку Морзе.

В конце дня я записала в дневнике:

Кто ты? Откуда ты? Куда ты идешь? Эти простые, даже глупые философские вопросы мучили многих. Но на самом деле это неважно. Важно то, как ты видишь себя или как хочешь себя видеть.

Мне хорошо с Линлин, и это заставляет меня думать, что у меня тоже есть легкая форма аутизма.

Я не люблю общаться с окружающими.

Мне нравится жить в своем собственном мире.

Я превратила себя в неразборчивую азбуку Морзе, и это дает мне чувство безопасности.

Я некрасивая и на самом деле совсем не сильная. Те, кто говорит, что некрасивые женщины могут быть уверенными в себе и прекрасными, наверняка никогда не испытывали подобного.

Я всегда так хорошо притворялась.

Но каждый раз, когда я чувствую на себе пристальные взгляды, меня охватывает дрожь, которая поднимается от сердца к нёбу, челюсти и зубам. Эта дрожь стихает только тогда, когда я начинаю чувствовать ноющую боль, которая медленно проникает в кости.

Мне остается только терпеть и не показывать своих чувств. Мое лицо, мое сердце, мой характер, окружающие меня люди — все это так негармонично.

Это я первая начала относиться к ним плохо, так что теперь у них есть право, явно или тайно, платить мне той же монетой, не так ли?

Знаете историю про нос? Это моя любимая история.

Жил-был монах с очень длинным носом. Настолько длинным, что во время еды ученики поддерживали его деревянной дощечкой. Однажды, когда монах ел, ученик случайно чихнул и не удержал нос, который упал прямо в миску с рисовой кашей.

Все смеялись над монахом. Он перепробовал множество способов укоротить свой нос.

Наконец, ему это удалось. Он думал, что теперь заживет спокойно и счастливо. Но все стали открыто смотреть на его нос, еще пристальнее, чем раньше, и украдкой посмеиваться.

Те, кто раньше хорошо к нему относился и сочувствовал, вдруг начали смотреть на него с нескрываемым любопытством. Из-за этого носа он потерял всех друзей и близких.

А потом все начали критиковать его новый нос и другие части тела, каждый со своей точки зрения.

Все были…