Глава 9. Предложение (Часть 2)

Юэ Чжэн в последнее время часто бывал во дворце Шоучан, и Шэнь Цзеюй все больше раздражало присутствие Нин Хэн. Воспользовавшись отсутствием императора, она решила показать свое превосходство. Сделав вид, что не слышит приветствия Нин Хэн, Шэнь Цзеюй повернулась к Цю Цайжэнь. — Полгода не видела генерала, уже и забыла, как он выглядит. Вы помните его, госпожа Цайжэнь?

Цю Цайжэнь понимала, что Шэнь Цзеюй намеренно пытается поставить Нин Хэн в неловкое положение. Краем глаза она посмотрела на Нин Хэн, которая все еще стояла в поклоне позади всех. — Я несколько раз видела генерала на дворцовых пирах, но издалека, да еще и сквозь занавес. Поэтому не могу сказать, что запомнила его… А вот госпожа Нин выросла во дворце, должно быть, она хорошо знакома с генералом. Почему бы вам не спросить ее, госпожа Цзеюй?

Сказав это, Цю Цайжэнь посмотрела на Шэнь Цзеюй, давая понять, что та больше не может притворяться, что не замечает Нин Хэн.

Нин Хэн не ожидала, что Цю Цайжэнь снова заступится за нее, и была удивлена. Шэнь Цзеюй тоже не ожидала такого поведения от Цю Цайжэнь и была недовольна. Раздраженно посмотрев на Цю Цайжэнь, она наконец обратилась к Нин Хэн: — О, а когда вы пришли, госпожа Нин? Я так долго не видела вас и думала, что вы придете вместе с императором.

Шэнь Цзеюй хотела уколоть Нин Хэн за опоздание, но это было всего лишь мелочью. Нин Хэн пришла позже, чем другие наложницы, но все же раньше императора и императрицы, поэтому не нарушила никаких правил. Шэнь Цзеюй, немного поворчав, все же позволила Нин Хэн сесть.

Дворец Фэнтянь был самым величественным из трех главных дворцов внешнего двора. Именно здесь проходила церемония восшествия Юэ Чжэна на престол. Здесь же император устраивал пиры в день зимнего солнцестояния, в первый день нового года, а также по случаю отправки войск в поход или их возвращения с победой.

Победа Юэ Жуна над уйгурами была первой крупной победой после восшествия Юэ Чжэна на престол, и она имела большое значение, тем более что заслуга принадлежала члену императорской семьи. Поэтому Нин Хэн заранее знала, что сегодняшний пир будет особенным.

И действительно, сквозь шелковый занавес она видела, что все места заняты. Вельможи и министры общались друг с другом, и даже без музыки и танцев чувствовалась атмосфера праздника.

Наконец, Нин Хэн услышала три удара нефрита друг о друга. В зале воцарилась тишина. Это евнухи подавали сигнал о прибытии императора и императрицы. Вскоре Нин Хэн увидела, как Юэ Чжэн и Кан Цзысянь вошли в зал.

Все присутствующие склонились в поклоне. — Приветствуем императора и императрицу!

Зал наполнился возгласами «Да здравствует император!», «Десять тысяч лет жизни императору!». Юэ Чжэн, улыбаясь, поднял руку. — Можете подняться.

Нин Хэн раньше редко бывала на таких пирах из-за своего особого положения.

При покойном императоре во время больших праздников она сидела за одним столом с принцессами. После восшествия Юэ Чжэна на престол принцессы получили титулы старших принцесс и вышли замуж за представителей знатных семей. У Юэ Чжэна не было дочерей, и Нин Хэн, чтобы избежать неловкости, часто ссылалась на болезнь и не посещала пиры.

Но она и представить себе не могла, что вернется на такой праздник в другом статусе.

— Спустя столько времени мой брат возмужал. Если дух нашего отца сейчас с нами, он, должно быть, очень рад, — радостный голос Юэ Чжэна вывел Нин Хэн из задумчивости. Она увидела Юэ Жуна в красном церемониальном одеянии, стоящего на одном колене посреди зала. Даже сквозь занавес Нин Хэн чувствовала его воодушевление. — Ты совершил великий подвиг, защищая границы на севере. Сегодня день твоего триумфа. Проси, чего хочешь, и я исполню твою просьбу!

Такие обещания императора обычно были просто формальностью. Разумные министры не стали бы просить что-то конкретное, а принимали то, что император даровал.

Но Юэ Жун не был бы собой, если бы вел себя разумно.

У Нин Хэн вдруг поднялось настроение. Она повертела в руках нефритовый кубок с вином, янтарная жидкость слегка колыхнулась. Нин Хэн невольно улыбнулась. Она вспомнила, как в детстве Юэ Жун принес во дворец пойманную крысу и испортил празднование дня рождения императора в двенадцатый год правления Чунъюаня. Интересно, что выкинет теперь прославленный генерал, чтобы испортить пир, устроенный в его честь?

— У меня нет никаких просьб… — мрачно произнес Юэ Жун.