Глава 11. Мастер-механик. Он посмел осквернить мою вещь, он должен умереть. (Часть 1)

Князь Жун помнил, что в последний раз входил в эту комнату полгода назад.

Тогда Е Си позволил ему войти только потому, что он принес книгу, связанную с мастером-механиком Лу Сы.

Вся эта комната, куда ни глянь, кроме кровати, на которой спал Е Си, была заполнена механизмами и устройствами. От огромных человекоподобных механизмов, высотой в половину комнаты и шириной с кровать, до маленьких, похожих на ящериц и змей, казалось бы, безобидных деревянных автоматонов. Вся комната, от потолка до пола, была беспорядочно завалена всевозможными механизмами.

Среди этих нагромождений прятались острые лезвия и тонкие серебряные иглы — разнообразное скрытое холодное оружие, способное в мгновение ока лишить человека жизни. Стоило лишь слегка коснуться любого предмета в этой комнате, как можно было случайно активировать спрятанные лезвия или иглы и погибнуть.

Е Си день и ночь спал в этой хаотичной и опасной комнате.

Все эти механизмы, которыми была заполнена комната, были созданы руками Е Си.

С самого детства он был одержим созданием механизмов и оружия. Это было его единственным увлечением. Ради этого князь Жун собирал для него все книги о самых искусных мастерах и ремесленниках, какие только мог найти, а также лучшие породы дерева и высококачественное железо, чтобы Е Си мог создавать любые механизмы, которые он хотел.

Кроме того, князь Жун собрал книги о всевозможных редких и необычных искусствах и расставил их на полках в западной комнате.

В последние месяцы Е Си стал просить селитру, серу и другие подобные вещества. Взрыв прошлой ночью произошел из-за того, что он пытался использовать изготовленный им порох в арбалете, но, поскольку это было первое испытание, он еще не до конца понимал его свойства, что и привело к взрыву.

Кроме князя Жуна и служанок, погибших в Запретном саду, никто не знал, чем Е Си занимается целыми днями в этой просторной комнате.

Князю Жуну показалось, что механизмов в комнате стало больше, чем полгода назад, когда он был здесь в последний раз.

Похоже, за эти полгода мальчик создал немало новых вещей.

Если бы он мог покинуть этот Запретный сад и предстать перед людьми, перед всем миром, он непременно стал бы непревзойденным гением, перед которым померк бы даже сам Лу Сы.

Жаль, что в этом мире не существует слова «если».

Князь Жун перевел взгляд с заполнявших комнату механизмов на Е Си.

Тот все еще протягивал к нему руку.

Князь Жун достал из-за пазухи сильно пожелтевший пергаментный свиток и положил ему в руку.

Как только Е Си получил свиток, он тут же перестал обращать внимание на князя Жуна и сел прямо на пол, не отрывая глаз от чтения.

Князь Жун сел на край кровати и, глядя на небрежно сидящего на полу, скрестив ноги и согнувшись, Е Си, спрятал сложные эмоции в своих глазах и спросил: — Зачем ты ходил в передний двор?

Е Си был настолько поглощен чтением, что даже не услышал вопроса князя Жуна.

Князь Жун беспомощно вздохнул и вдруг протянул руку и забрал у Е Си пергамент.

Лишившись свитка, Е Си машинально схватил лежавший рядом на полу механизм в форме змеи и замахнулся им на князя Жуна!

Князь Жун не уклонился и не отступил, на его лице не было ни тени страха или волнения.

Он был совершенно спокоен.

Е Си резко остановился, когда острый хвост змеи почти коснулся груди князя Жуна.

Он нахмурился и с недоумением посмотрел на князя Жуна, затем бросил механическую змею на пол и снова протянул к нему руку. — Отдай.

— Сначала ответь на мой вопрос, — сказал князь Жун.

— Ты такой надоедливый! — рассердился Е Си.

Князь Жун, не меняя выражения лица, снова спросил: — Зачем ты ходил в передний двор?

— Я потерял кое-что и пошел искать, — раздраженно, но серьезно ответил Е Си.

— Что ты потерял? — с удивлением спросил князь Жун.

Что еще, кроме механики, могло волновать этого мальчика?

— Ту немую девчонку, — без колебаний ответил Е Си. — Она обещала принести мне еду, но не пришла.

Князь Жун пристально посмотрел на Е Си. Он очень хотел сказать ему, что немая девчонка — это человек, а не вещь.

Но слова застряли у него в горле. Вместо этого он спросил: — Ты знаешь, кого ты ранил?

— Грязную тварь, — нахмурился Е Си, не скрывая своего отвращения к Цинь Цзи. — Он посмел осквернить мою вещь, он должен умереть, но ты помог ему.

Князь Жун тоже нахмурился. — Я не мог позволить тебе лишить его жизни. Разбираться с последствиями было бы слишком хлопотно.

Он не винил Е Си за то, что тот ранил человека. Наоборот, он был даже рад, что Цинь Цзи лишился руки. Однако убивать его было нельзя – его отец, та старая обезьяна, был слишком опасным противником.

Е Си, казалось, понял, но больше ничего не спросил, только ждал, когда князь Жун вернет ему пергамент.

Князь Жун, все еще сжимая пергамент в руке, спросил: — Служанки, которые приходили к тебе раньше, тоже, по сути, были твоими вещами. Почему ты убил их?

При упоминании о погибших служанках Е Си еще сильнее нахмурился и недовольно сказал: — Они сами напросились.

Все, кто трогал его вещи, должны были умереть.

Князь Жун помолчал, больше не задавая вопросов, и вернул Е Си пергамент.

Е Си опустил голову и продолжил читать, больше не обращая внимания на князя Жуна.

В руке у князя Жуна был небольшой сверток, завернутый в промасленную бумагу. Он поднял руку, словно хотел передать его Е Си, но так и не сделал этого, даже когда уходил.

Выйдя из комнаты, он остановился во дворе Запретного сада, поднял лицо к небу, закрыл глаза и глубоко вздохнул.

Он чувствовал тяжесть в своем сердце.

Каждый раз, когда он видел Е Си, он чувствовал эту тяжесть и боль.

У этого мальчика в сердце была доброта, иначе он бы только что лишил его жизни, а не бросил механическую змею.

Просто его никто никогда не учил ценить жизнь.

Князь Жун вдруг бросил сверток на землю и наступил на него.

Изысканные пирожные внутри мгновенно превратились в крошки.

Князь Жун тяжело вздохнул.

Пусть все так и остается. Когда ничего не понимаешь, сердце не болит, не чувствует печали и горя.

И тогда… можно спокойно принять смерть.