Глава 5 (Часть 2)

— Товарищ Гу, в кабинет преподавателя нельзя входить без разрешения, — сказала Ли Нинъюй, нащупывая ключи в кармане.

— Я не совсем поняла положительно определённые матрицы, о которых вы говорили на лекции, и пришла за разъяснениями, — с улыбкой ответила Гу Сяомэн, попутно взяв у Ли Нинъюй книги и конспекты, которые та не могла держать, пока искала ключи.

Ли Нинъюй бросила на Гу Сяомэн косой взгляд, открыла дверь и первой вошла в кабинет. Она не стала закрывать дверь, и Гу Сяомэн, не колеблясь, последовала за ней, прикрыв дверь за собой.

— На самом деле я пришла узнать, как дела у У Баофэна.

Организация всегда заботилась о прогрессивных деятелях, и Ли Нинъюй, зная это, не стала ругать Гу Сяомэн.

Гу Сяомэн облокотилась на стол и, глядя на Ли Нинъюй, которая разбирала свои записи, игриво нахмурилась: — Так ответите на мой вопрос, учитель Ли?

Ли Нинъюй слышала от Гу Сяомэн много разных обращений: гневное «Ли Нинъюй», радостное «товарищ начальник отдела», полное отчаяния и печали «госпожа полковник» и сладкое, как мёд, «сестра Юй». И обращение «учитель Ли» тоже не было для неё новым — так её называли и студенты, и коллеги. Но почему-то эти три слова, произнесённые Гу Сяомэн, заставляли её трепетать.

Она словно попала под чары Гу Сяомэн.

— Госпожа Гу, не злоупотребляйте моей добротой.

В ноябре становилось всё холоднее, и Гу Сяомэн поняла, что Шанхай ей нравится гораздо меньше, чем Ханчжоу. Уже одно то, как резко падала температура, заставляло думать, что наступила глубокая зима.

Осенью легко поддаться сонливости, а Ли Нинъюй и без того была не очень крепкого телосложения, поэтому они чаще всего встречались в задней комнате чайного дома. Если их одолевала дремота, там можно было прилечь.

В очередной дождливый день капли дождя стекали с крыши. Гу Сяомэн потёрла левую руку, которая всё ещё побаливала в сырую погоду, и подумала, что, наверное, зря ею двигала, когда заживала рана, и теперь это перешло в хроническое заболевание.

— Рука опять болит? — Ли Нинъюй отвела Гу Сяомэн от окна, где та стояла на холодном ветру, и усадила на стул. Гу Сяомэн надула губы и жалобно посмотрела на Ли Нинъюй: — Сестра Юй, очень болит.

Ли Нинъюй на мгновение замерла, а затем нежно стала массировать левую руку Гу Сяомэн, пытаясь облегчить боль.

Гу Сяомэн с удовольствием принимала заботу, но, зная меру, вскоре оторвалась от этих сладких грёз и вернулась к расшифровке сообщений. В последнее время гоминьдановская армия перебрасывала большое количество войск в северо-западный район. Судя по расшифрованным сообщениям, туда было отправлено уже не меньше десятка бригад.

— Сестра Юй, они постоянно перебрасывают войска на северо-запад. Боюсь, что готовят наступление на Яньань.

Ли Нинъюй понимала беспокойство Гу Сяомэн, взяла её за руку и успокоила: — Пусть фронт занимается своими делами. Верь организации и партии. Наша задача — обеспечить надёжный тыл, это самая большая помощь, которую мы можем оказать.

Это было, конечно, верно, но Яньань был базой организации, колыбелью веры. Яньань был для организации тем же, чем Чанъань для династии Тан.

Сейчас, когда разница в численности войск была так велика, Гу Сяомэн не могла не волноваться.

Даже когда Ли Нинъюй, уставшая, прилегла отдохнуть, Гу Сяомэн продолжала хмуриться над шифровками. Долго склонившись над бумагами, она почувствовала, как затекла шея, отложила ручку и размяла её.

Краем глаза она заметила Ли Нинъюй, которая дремала рядом. Её ровное, тихое дыхание, усиленное в тысячу раз в восприятии Гу Сяомэн, сливалось со звуком дождя, словно в гармоничном дуэте. Увидев, как упала прядь волос Ли Нинъюй, Гу Сяомэн словно по велению свыше встала и подошла к ней, чтобы убрать её с лица.

Гу Сяомэн стояла на коленях рядом с Ли Нинъюй, мысли роились в её голове. Сглотнув, она медленно наклонилась и нежно поцеловала Ли Нинъюй в уголок губ, едва коснувшись их.

Это было как первый весенний дождь, омывающий землю, как молодые побеги ивы, колышущиеся на лёгком ветру.

Простояв на коленях слишком долго, Гу Сяомэн почувствовала, что ноги затекли. Опершись на шкаф, она медленно поднялась и, сделав вид, что ничего не произошло, вернулась к расшифровке. Но в её памяти всё ещё стояла эта сцена. В тот момент чувства взяли верх над разумом, и теперь она немного жалела о содеянном.

Поглощённая своими переживаниями, Гу Сяомэн не заметила, как у лежащей на кровати Ли Нинъюй дрогнули веки, а дыхание сбилось.

Опытный агент проснулась, как только воришка сердец приблизилась к ней, но продолжала притворяться спящей, желая посмотреть, что та будет делать.

Что ж, воришка сердец оправдала своё имя.