Глава 4. Капля тепла

Глава 4. Капля тепла

Мужчина проснулся на рассвете. Годы, проведенные в рабстве, выработали у него привычку рано вставать.

Открыв глаза, он почувствовал тепло, разливавшееся по телу, и не захотел шевелиться. Ему снился сон, в котором кто-то нежно промывал и перевязывал его раны. Сон был таким приятным, что даже боль от ран казалась меньше.

У него появилась новая хозяйка — девушка в странной одежде. Она купила его, когда он был на грани смерти. Добрая душа.

На этот раз его продали по договору о вечном рабстве. Значит ли это, что его наконец-то не бросят?

Эта мысль — быть брошенным — причиняла ему почти физическую боль. Он не понимал, почему после всех пережитых страданий именно страх быть брошенным мучил его больше всего.

Прошло еще немного времени. Отсутствие привычных окриков и ругательств заставило мужчину почувствовать тревогу. Не было ни кнута, ни ледяной воды, только мягкое тепло одеяла. Может, он умер? Такой, как он, с «Небесным проклятием», наверняка попадет в ад.

Но разве ад может быть таким приятным? Ради чего он тогда так отчаянно цеплялся за жизнь?

В смятении мужчина открыл глаза.

Кровать… Он лежал на кровати! Даже во сне он не мог мечтать о таком. Мужчина осторожно сел и увидел девушку, спящую за столом. Мягкий утренний свет окутывал все вокруг нереальным сиянием. Мужчина смотрел на свою хозяйку и думал, что перед ним — небожительница, спустившаяся на землю, чтобы спасти мир.

Он был так потрясен, что не мог поверить в реальность происходящего.

Спустившись с кровати, мужчина заметил, что его раны перевязаны. Это заставило его сердце затрепетать.

Он подошел к столу и посмотрел на спящую девушку. Она что-то бормотала во сне, и ее нахмуренные брови вызвали у него тревогу. Это его хозяйка, а она спит за столом, уступив ему кровать.

Он чувствовал, что должен что-то сделать. Поколебавшись, мужчина осторожно поднял девушку на руки и, словно драгоценность, бережно перенес ее на кровать. Он перевернул одеяло чистой стороной и укрыл ее.

Затем мужчина нашел себе место у кровати, где он никому не мешал бы, встал на колени и стал молча ждать, когда девушка проснется.

Мо Сяо проснулась, когда солнце уже поднялось высоко. Сначала ей показалось, что она дома, а все произошедшее — всего лишь странный сон. Но, окончательно придя в себя, она поняла, что находится в гостинице, и все было на самом деле. Ее удивило только одно: как она оказалась на кровати?

Если она на кровати, то где тот, кто был на ней раньше?

Ответ нашелся сразу, как только она повернула голову.

Он стоял на коленях.

Почувствовав ее взгляд, мужчина поднял голову. При свете дня его лицо, хоть и оставалось бледным, но уже не казалось таким безжизненным. Мо Сяо поразилась тому, как быстро он пришел в себя, и в то же время почувствовала гордость — ведь это она его спасла.

Не обращая внимания на то, что мужчина снова стоит на коленях, Мо Сяо решила, что ей нужно многое у него узнать. Едва она села, как мужчина заговорил:

— Я, ваш раб, был слишком дерзок вчера. Прошу, госпожа, накажите меня.

— Дерзок? — Мо Сяо не понимала, о чем он говорит.

— Я, ваш раб, потерял сознание, причинил госпоже столько хлопот, занял кровать, испачкал белье, потратил ваши лекарства… — голос мужчины становился все тише, и он опускал голову, словно не в силах продолжать.

Мо Сяо стало немного смешно. Такой красивый и статный мужчина, а ведет себя как-то глупо и трогательно. Вчера он был на грани смерти, а теперь переживает из-за кровати и лекарств.

— Вчера ты меня очень напугал. Я боялась, что ты умрешь. Встань. Мне нужно кое-что у тебя спросить.

Мужчина с недоверием поднял голову. Хозяйка сказала, что боялась за его жизнь. Кажется, никто раньше не беспокоился о том, жив он или мертв. Услышав, что она велит ему встать, он поспешно поднялся, но ноги затекли от долгого стояния на коленях, и он пошатнулся. Чтобы не упасть на Мо Сяо, он резко повернулся и с глухим стуком ударился о ножку кровати.

Мо Сяо хотела его поддержать, но он вдруг изменил направление падения. Она вздохнула.

— Садись. Скажи, как тебя зовут?

Мужчина, уже было вставший на ноги, услышав ее слова, послушно сел на пол, скрестив ноги. Его напряженная поза выдавала тревогу.

— У… у меня, вашего раба, нет имени.

Мо Сяо хотела предложить ему сесть на стул, но, видя его состояние, решила сделать вид, что не замечает его волнения.

— Нет имени? Как это?

— Я, ваш раб, низкого происхождения, недостоин иметь имя.

— А как тебя раньше называли? — едва задав этот вопрос, Мо Сяо вспомнила оскорбления на площади. Это явно были не самые приятные воспоминания. Лицо мужчины стало еще бледнее.

— Ладно, — сказала Мо Сяо, прежде чем он успел ответить. — Раз у тебя нет имени, я дам тебе новое. Хочешь? — мужчина молчал, но дрожал. Мо Сяо решила, что он не против. Она немного подумала.

— Как насчет Не Юань? Не, как в «возрождение», и Юань, как «бездна».

В ответ — тишина. Мо Сяо уже подумала, что он не ответит, как вдруг услышала тихий, дрожащий голос:

— Не Юань благодарит госпожу.

Так они решили вопрос с именем.

Мо Сяо задала еще несколько вопросов и, сопоставив ответы с объяснениями той доброй женщины, наконец, составила примерную картину.

Это был другой мир, не похожий на тот, который она знала. Здесь было три категории людей: мужчины, женщины и рабы. Хотя, по правде говоря, рабов здесь за людей не считали, они были скорее как скот. Женщины имели более высокое положение, чем в древнем Китае, известном Мо Сяо, среди них были даже главы сект и правительницы. Именно поэтому работник гостиницы так спокойно предложил Мо Сяо найти ей кого-нибудь в доме терпимости и неверно истолковал ее отношения с Не Юанем. Такие вещи здесь никого не удивляли.

Конечно, некоторые консервативные люди все еще считали, что мужчина должен быть главой семьи, а женщина, хоть и может стоять рядом с ним, но не выше.

Что касается рабов, то, по слухам, они были потомками преступников, живших сотни лет назад. Говорили, что самых отъявленных злодеев клеймили на лице. На протяжении веков семьи преступников тоже обращали в рабство, и родимое пятно на лице стало символом врожденной порочности.

В этом мире у человека, ставшего рабом, еще был шанс выбиться в люди, но если на него поставили клеймо, то это навсегда. А такие, как Не Юань, с родимым пятном на лице, были обречены с рождения. То, что он дожил до этого возраста, было практически чудом.

Не Юань стал рабом Мо Сяо по договору о вечном рабстве. Это означало, что теперь он принадлежал ей — и в жизни, и в смерти, и даже его потомки будут ее собственностью. Клеймо на его спине — печать на этом договоре.

Мо Сяо не знала, много ли это — один-два ляна серебра в этом мире, но мысль о том, что она купила будущее другого человека, казалась ей абсурдной.

Впрочем, ей нравилось, что красивый мужчина так покорно выполняет ее приказы.

Она попала в незнакомый мир и чувствовала себя неуверенно. Лучше уж путешествовать с кем-то, чем одной.

К тому же, этот мужчина, похоже, очень боялся, что его бросят, а у Мо Сяо, после того как она его спасла, появилось чувство ответственности и доверия к нему.

Раз уж ни один из них не хочет быть один, то почему бы им не путешествовать вместе?

Пока она все это обдумывала, наступил полдень.

Мо Сяо почувствовала голод и пошла звать работника, чтобы тот принес еду.

Вчера, ухаживая за Не Юанем, она почти ничего не ела, и теперь набросилась на еду. Проглотив половину миски риса, она заметила, что Не Юань все еще сидит рядом, не двигаясь.

— Почему ты не ешь?

Не Юань вздрогнул, растерянно и испуганно.

— Я, ваш раб, не голоден.

— Не голоден? — Мо Сяо не поверила. Вчера он упал в обморок на пустой желудок, да и до этого, похоже, мало ел. Как он может не быть голодным?

— Голодный ты или нет, но ты должен поесть, — сказала Мо Сяо, не желая спорить.

Видя, как Не Юань послушно взял миску, Мо Сяо почувствовала удовлетворение. Хорошо, что Не Юань беспрекословно выполняет ее приказы, даже если ему это не нравится. Из него выйдет отличный телохранитель.

Наблюдать за тем, как ест Не Юань, было не очень приятно. Мо Сяо никогда не видела, чтобы кто-то так осторожно брал рис в рот и глотал его почти не жуя.

Его робкий и в то же время жадный вид почему-то заставил Мо Сяо почувствовать укол совести.

Положив Не Юаню в миску немного еды, Мо Сяо отставила свою и приказала ему есть и рис, и добавку, пока не наестся, а сама встала, чтобы уйти.

Почувствовав ее намерение, Не Юань опустил миску и с тревогой посмотрел на Мо Сяо.

— Я пойду куплю кое-что. А ты сиди здесь и ешь, — сказала Мо Сяо, чувствуя на себе его взгляд. У нее возникло ощущение, что она завела большую собаку. — Вот, мой рюкзак на кровати. Присмотри за ним.

Не Юань посмотрел на рюкзак, немного расслабился и, кивнув, снова принялся за еду.

Убедившись, что с Не Юанем все в порядке, Мо Сяо вышла из комнаты.

Ей нужно было сделать многое. Прежде всего, узнать местные цены, чтобы понять, на сколько ей хватит денег. Без денег никуда. Затем купить одежду для себя и для Не Юаня. Ее собственная одежда выглядела здесь слишком странно, а одежду Не Юаня она вчера разрезала. Еще нужно было купить лекарства для ран Не Юаня… А что потом?

Что ей делать после этого?

Мо Сяо подумала, что нужно выйти из города и поискать дорогу, по которой она сюда пришла. Если не найдет, то будет расспрашивать о владельце кошелька. Это единственная зацепка, которая могла бы помочь ей вернуться домой.

Она не хотела оставаться здесь навсегда. Сейчас ей нужно было только одно — найти дорогу домой. А о том, что будет потом, она пока не хотела думать.