В первый год Чжихуа, в десятом месяце, Ли Чжи внезапно атаковал Цзянье. С помощью предателей за одну ночь он взял город и захватил всех чиновников. В тот же день принцесса Чанлэ вернулась во дворец, но все её сопровождающие погибли. Ночью Ли Чжи в простой одежде посетил Поместье заоблачных тайн и предложил Цзян Чжэ высокие посты и богатства, но тот отказался. На следующий день государь был пленён. Ли Чжи отдал приказ о разграблении Цзянье. Через несколько дней, когда войска верных подданных приблизились к Цзянье, Ли Чжи уже отступил, уведя с собой всю семью государя Южного Чу и чиновников. Господин Цзян Чжэ также оказался среди них, хотя к тому времени он уже ушёл в отставку.
Из «Истории Южного Чу. Биография Цзян Суйюня».
Устроив принцессу Чанлэ, Ли Чжи, полный вопросов, в простой одежде отправился в Поместье заоблачных тайн на северной окраине Цзянье. Из-за спешки в походе он не взял с собой ни одного советника, и муки от невозможности посоветоваться заставляли его ещё сильнее стремиться встретиться с человеком, которого он считал новым Чжан Ляном*.
П.п.: *Чжан Лян (子房) — легендарный стратег эпохи Хань (III в. до н.э.), известный хитроумными планами и заметной ролью в основании династии.
Подойдя к поместью, Ли Чжи успокоился, обдумывая, как заполучить Цзян Чжэ на свою сторону. Всю дорогу он размышлял об этом, но так и не нашёл гарантированного способа. Цзян Чжэ был редким человеком, не имевшим уязвимых мест. В конце концов Ли Чжи решил, что во что бы то ни стало он должен забрать Цзян Чжэ с собой, иначе его поход на Цзянье окажется напрасным.
Успокоившись, Ли Чжи вошёл в поместье. По его приказу воины Даюна не тревожили хозяина усадьбы, но взяли под контроль всю округу. Под предводительством Сыма Сюна Ли Чжи направился к павильону «Благоухающие воспоминания» в глубине сада — месту, где Цзян Чжэ часто проводил время. По пути принц замечал скрытых среди деревьев и камней бойцов своей армии.
Ли Чжи с беспокойством взглянул на Сыма Сюна:
— Господин Цзян не выражал недовольства?
Сыма Сюн тихо ответил:
— Кажется, господин Цзян делает вид, что не замечает нас. В поместье мало слуг — кроме Ли Шуня, всего четверо мальчиков-слуг с странными именами: Чицзи, Даоли, Хуалю и Люйэр. Все они послушны и не создают проблем. Но этот Ли Шунь... он евнух.
Ли Чжи на мгновение остановился:
— Чицзи и другие — это имена восьми скакунов легендарного принца Му. Видно, господин Цзян действительно обладает выдающимся литературным талантом. Что касается Ли Шуня... я смутно припоминаю этого человека. Наши шпионы в армии Южного Чу сообщали о евнухе при военном инспекторе, близком к Цзян Чжэ. Я думал, это просто дружба, но теперь вижу, что их связь глубже. Впрочем, оставим это — не стоит из-за евнуха ссориться с господином.
Сыма Сюн понизил голос:
— Этот Ли Шунь... он кажется мне необычным. При виде него становится не по себе.
Ли Чжи взглянул на него:
— Хорошо, будь настороже.
Они подошли к павильону «Благоухающие воспоминания». У входа на веранде, тихо беседуя, сидели Чицзи и Даоли. Увидев гостей, они встали и почтительно сложили руки.
Ли Чжи с улыбкой спросил:
— Господин Цзян внутри?
Чицзи почтительно ответил:
— Господин сегодня нездоров. Поужинав, он лёг отдыхать.
Сыма Сюн вспыхнул от гнева:
— Ваше высочество, я предупреждал о вашем визите! Это верх неуважения!
Ли Чжи остановил его жестом и спокойно спросил:
— Господин часто болеет?
Чицзи ответил:
— После возвращения из Шу господин долго болел. Недавно ему стало лучше, но после внезапной смерти добродетельного принца и унизительного указа его состояние ухудшилось. Если ваше высочество желает, я могу позвать управляющего Ли для получения указаний.
Сыма Сюн сжал рукоять меча, гневно глядя на Чицзи, но тот сохранял почтительное выражение лица, улыбался и не проявлял страха.
Ли Чжи задумался на мгновение, затем сказал:
— Хорошо, я встречусь с управляющим Ли.
С этими словами он сел в беседке недалеко от павильона, с удовольствием любуясь изумрудными бамбуками сада. Даоли и Чицзи подали чай и угощения, проявляя исключительную внимательность. Вскоре появился Сяо Шунь-цзы в синем одеянии. Он почтительно совершил церемониальный поклон, подобающий при встрече с принцем:
— Этот ничтожный слуга Ли Шунь приветствует ваше высочество. Мой господин болен и не может оказать должного приёма. Прошу простить его оплошность.
Ли Чжи поднял взгляд. Этот Ли Шунь действительно отличался необыкновенной внешностью и манерами. В Даюне он видел множество евнухов — высоких и низких рангов, наглых и покорных, — но всех их объединяло одно: затаённая в глазах униженность. Взгляд же Ли Шуня был холоден и равнодушен. Его движения выражали почтительность, но Ли Чжи чувствовал в нём гордость — гордость того, кто властен над жизнью и смертью.
Такие глаза он видел лишь однажды — у главы Ордена Феникса. Тогда, во время военного похода с отцом, та неожиданно явилась и после долгой беседы с Ли Юанем заручилась поддержкой Белого пути. Вскоре во дворце появилась наложница Цзи. Ли Чжи навсегда запомнил её глаза — полные сострадания и милосердия ко всему живому. Но он также помнил тот миг, когда она помогла ему устранить генерала Ян Лаошэна, и в её взгляде на мгновение вспыхнула всепоглощающая властность. Именно тогда в сердце Ли Чжи зародилась настороженность по отношению к Ордену Феникса.
Видя манеры Ли Шуня, Ли Чжи внезапно осознал: перед ним мастер высочайшего уровня, способный бросить вызов самой главе Ордена.
— Я кое-что слышал о вас, — мягко сказал Ли Чжи. — Если не ошибаюсь, вы участвовали в битвах в Шу?
Ли Шунь с удивлением взглянул на него:
— Ваше высочество осведомлено о таком ничтожном слуге? Я давно знаком с господином, и он был так добр ко мне. Когда в Цзянье начались беспорядки, я оставил призрачную роскошь дворца, чтобы служить ему. Если ваше высочество намерено наказать бывшего дворцового слугу, я не посмею сопротивляться.
Ли Чжи махнул рукой:
— Какое дело воюющим государствам до таких несчастных, как вы? Тем более теперь вы служите господину Цзяну. Я надеюсь, вы передадите ему мои слова. Кажется, он весьма разгневан?
В глазах Ли Шуня мелькнуло одобрение:
— Хотя господин вынужден был уйти в отставку, он долгие годы служил Южному Чу. Видя, как государство клонится к гибели, он не может радоваться — это было бы недостойно. К тому же ваши намерения в этой войне неясны, и господин никак не может их понять. Если ваше высочество изволит объяснить, я передам ваши слова, и, возможно, это смягчит его гнев.
Ли Чжи заинтересовался: неужели Цзян Чжэ не так уж отвергает его?
— Нападение на Цзянье может показаться господину Цзяну безрассудством, — откровенно сказал он, — но беда пришла изнутри. Каждый день я хожу по лезвию ножа. Без помощи господина Цзяна мои дни сочтены. Умоляю вас передать: я должен увезти его в Даюн. Если он откажет, мне не суждено более внимать его мудрости.
Ли Шунь поклонился:
— Ваше высочество столь высоко ценит моего господина, что этот ничтожный слуга благодарен от его имени. Но скажите: мой господин любит лишь красоты природы, не стремясь ни спасать мир, ни совершать подвиги. Зачем ему надрывать сердце, чтобы в итоге, подобно луку после охоты, быть выброшенным за ненадобностью?
Ли Чжи встал и искренне произнёс:
— Я не могу обещать бесконечного согласия между правителем и подданным. Но я не завистливый принц Юэ, способный лишь делить тяготы, но не богатство. Я знаю: господин Цзян не жаждет ни славы, ни богатства. Но в хаосе междоусобиц ему не найти покоя. Даюн раздираем внутренними распрями, Южное Чу осталось без правителя, Северная Хань презирает учёных. А в Шу его имя вызовет не почтение, а жажду мести. Не угрожая, скажу: если Даюн не объединит Поднебесную, в этом бурном мире не останется мирного уголка. Если господин Цзян поможет мне, я гарантирую ему спокойную жизнь в Даюне, где мы разделим все блага.
Ли Шунь задумался на мгновение, затем сказал:
— Ваше высочество выразило искренние чувства. Этот ничтожный слуга дословно передаст ваши слова господину.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|