Глава 35.3: У меня нет кроличьих ушек

Хантер уставился на него стеклянным взглядом, обдавая перегаром:

— Если ты Уинстон... я не должен целовать Уинстона... Уинстон... Я ненавижу тебя, ненавижу!.. Женщины так и вьются вокруг тебя... не обращая на меня никакого внимания... ненавижу... что по сравнению с тобой я наивный ребенок! Ненавижу, что ты сексуальнее и опытнее меня... Ненавижу твои дурацкие шуточки! Я все ненавижу в тебе! — голос Хантера был полон обиды и агрессии.

Уинстон, удерживая Хантера на некотором расстоянии от себя, долго смотрел на него, прежде чем произнести:

— Прости, Хантер... не сердись на меня. Со временем ты будешь становиться лучше и все больше людей будут восхищаться тобой, влюбляться в тебя... только я... просто терпеть не могу, когда ты думаешь о других... Это я не выношу, когда ты нравишься другим. Я не настолько хороший, как ты думаешь... Но не надо меня ненавидеть. Мне больно это слышать.

— Даже если я стану лучше, я все равно никогда не смогу угнаться за тобой! Я никогда не смогу быть уверенным в себе, находясь рядом с тобой! Я ненавижу тебя! Я хочу порвать с тобой! — голос Хантера начал дрожать, словно он вот-вот заплачет.

Руки Уинстона, удерживающие Хантера над собой, подкосились.

— Я хочу порвать с тобой! — снова прокричал Хантер, словно какую-то клятву.

Руки Уинстона вдруг не выдержали, и Хантер упал на него. Уинстон закрыл глаза и замолчал.

Хантер крепко обнял его, прижавшись головой к его щеке. Немного помолчав, он сказал:

— Но ты не можешь меня бросить...

— Ты только что сказал, что хочешь порвать со мной, — заметил Уинстон.

— Да. Но ты не можешь меня бросить! — бойко выкрикнул Хантер.

— Ты хочешь порвать со мной... Почему же я не могу? — тихо спросил он.

— Да... Я хочу порвать с тобой... но ты... ты не можешь меня бросить...

Уинстон немного помолчал, а затем сказал:

— Это нехорошо с твоей стороны, — его голос звучал мягко, а дыхание приятно щекотало щеку Хантера.

— Я хочу порвать с тобой...

— Я понял. Ты хочешь порвать со мной, но я не могу порвать с тобой.

— Верно... — пробурчал Хантер. — Ты такой плохой... Я тебе отомщу.

— Хорошо...

И Хантер тут же скатился в сторону. Уинстон быстро отвернулся. Похоже, он больше не желал смотреть на пьяного парня.

Но уже в следующую секунду он притянул его к себе. Голова Хантера безвольно запрокинулась назад, и парень снова оказался в объятиях Уинстона.

В середине следующего дня Хантер громко зевнул, перевернулся на другой бок и вдруг почувствовал, что свалился с кровати. Глаза слезились, а сам он лежал на полу. Постепенно возвращаясь в реальность, с удивлением обнаружил, что у него болит челюсть.

Он осторожно сел, пытаясь собраться с мыслями. В голове все еще гудело. Только коснувшись руками пола, он тут же обнаружил там пиджак и смятую рубашку.

Последнее, что Хантер помнил, это как он с энтузиазмом уминал традиционные японские блюда и пил саке в «Белом тигре».

— Ах... саке ужасная штука... — он огляделся по сторонам. Увидев свой чемодан, он удивился, но тут же подумал, что его, должно быть, доставили после того, как он вырубился.

В голове у Хантера по-прежнему был туман, а губы и язык были словно опухшие.

— Саке — действительно страшная штука, — донесся из кровати холодный голос.

Хантер поднял глаза и обомлел, потому что на кровати, наблюдая за ним сверху, лежал Уинстон.

— Как... ты... здесь оказался? — Хантер с трудом приподнялся над полом, только сейчас понимая, что на нем надета его любимая пижама.

— Кто вчера прислал мне сообщение с предложением переспать с ним? — Уинстон вопросительно изогнул бровь.

— А... — У Хантера от удивления упала челюсть. — Я просто пошутил, я не думал об этом всерьез...

— Кто напился и полез целоваться, пытаясь за что-то отомстить? — Уинстон сел в кровати, глядя сверху вниз на совершенно ошарашенного Хантера.

В голове парня мелькали обрывки прошедшей ночи. Он начинал кое-что припоминать... Кажется, он действительно кого-то целовал, а голос в его голове нашептывал ему тогда: «Отомсти этому человеку! Сделай его таким же беспомощным, каким он делает тебя! А еще лучше — заставь его думать о чем-то таком же запретном, как ты!»

— А кто заигрывал со мной, когда я переодевал его в пижаму?

— Не может быть! Я этого совсем не помню! — закричал Хантер.

— Все так и было, — Уинстон повернулся на бок и пристально посмотрел на Хантера. — Значит, ты действительно хочешь мне отомстить.

«Боже... что я сделал с Уинстоном? — обомлел Хантер. — Он убьет меня!»

— Прости... но я вынужден сказать... что ты первый начал... кто просил тебя вчера прижимать мою голову к своим коленям? Ты хоть представляешь, насколько мой нос был близок... к твоему малышу? Это серьезно задело мою гордость!

«Нужно защищаться!» — паниковал Хантер.

Если он найдет стоящее оправдание, возможно, Уинстон просто улыбнется своей фирменной улыбкой и простит его.

— Это я засовывал его тебе в рот?

Хантер не ожидал, что перекрестный допрос Уинстона окажется еще более безжалостным.

Нервно сглотнув, он промямлил:

— Нет... нет...

— Так за что же ты мне мстишь? — спросил Уинстон.

Хантер на мгновение растерялся, не зная, что ответить. Очевидно, что парень, развалившейся на его кровати, полон дурных черт, о которых знает только сам Хантер. Если он заговорит об этом, то тот определенно ответит, что это у него грязные мысли, и что это была просто шутка.

У Хантера по-прежнему остались такие откровенные сообщения от этого парня, что он не понимал, как тот вообще может спрашивать, за что ему можно мстить.

— Прости меня... — проговорил Хантер.

Он даже хотел добавить: «Ты вправе сделать со мной все, что я сделал с тобой», — но потом подумал, что это не те вещи, о которых можно попросить.

Уинстон встал с кровати, небрежно набросил куртку на плечи и приблизился к Хантеру. Под влиянием его ауры сердце Хантера бешено забилось. Встретившись взглядом с Уинстоном, парень быстро отвел глаза в сторону.

— Если на этом этапе гонки ты не попадешь в пятерку лучших, я сам засуну тебе его в рот. — Уинстон медленно растянул губы в улыбке, подобной острому лезвию, вонзившемуся в сердце Хантера.

Это обещание было самым легким способом заставить Хантера испытывать мучительное чувство тревоги, и у него не было никакой возможности избежать этого наказания.

— Что... что?

Хантер задрожал всем телом.

Автору есть что сказать: Время маринованных яиц.

Уинстон: Хантер такой милый, когда пьяный.

Хантер: Я больше никогда не буду пить саке...

Уинстон: С этого момента я буду покупать тебе только его.