От такого напора голова Хантера откинулась назад. Уинстон быстро усадил его на капот своего «Ferrari», крепко прижался к нему и, словно измученный жаждой умирающий путник, наконец нашедший оазис в пустыне, прильнул к его губам. Быстро осушив все во рту парня, он принялся посасывать его язык.
Под этим натиском Хантер стал невольно сопротивляться, но это словно разозлило Уинстона, и тот стал целовать его только яростнее, намекая на то, что это только начало. Пылкие движения Уинстона выбивали из головы Хантера все мысли.
Внезапно оторвавшись от его губ, Уинстон принялся терзать его шею.
Неподалеку послышались голоса: кто-то шел к своей машине, расположенной неподалеку от них. Уинстон отступил на шаг и резко выдохнул, а Хантер наконец-то блаженно закрыл глаза и обессиленно упал на грудь Уинстона, уже начиная тихо посапывать.
Руки Уинстона легли по обе стороны от Хантера. Он был похож на стражника, оберегающего его сон от любого глупца, который посмеет его потревожить.
Только когда Хантер начал медленно сползать вниз, готовый вот-вот свалиться с капота, мужчина аккуратно придержал его и, снова подняв на руки, усадил его на переднее сиденье, пристегнув ремнем безопасности.
Голова Хантера завалилась вперед. Глаза были закрыты. Он выглядел таким беззащитным. В таком состоянии им мог бы воспользоваться любой. Уинстон снова поцеловал его, едва касаясь губ, но, не выдержав, тут же просунул язык внутрь.
Хантер тихонько простонал.
Прислонившись к его лбу своим, Уинстон процедил сквозь стиснутые зубы:
— Как можно тебя не хотеть?
В ответ парень лишь склонил голову набок и, поудобнее расположившись на сиденье, принялся тихонько посапывать. Уинстон опустил голову и поджал губы, тихо хмыкнув.
Черный «Ferrari» не спеша ехал по Токио, обдуваемый ночным ветерком. Ночью здесь было светло как днем. Весь город сверкал разноцветными неоновыми огнями, повсюду были светодиодные рекламные вывески.
Когда машина остановилась на перекрестке, Уинстон повернулся лицом к Хантеру и нежно провел пальцами по его волосам. Не удержавшись, он снова потянулся к его губам и, придерживая чужую голову, крепко поцеловал его за оставшиеся десять секунд.
Ближе к полуночи они наконец-то добрались до отеля, где остановился Хантер. Уинстон вытащил его из машины и, сопровождаемый удивленным взглядом портье, вошел с ним в лифт. Когда они подошли к двери, Уинстон выудил из его кармана ключ-карту и, войдя в номер, опустил его на кровать.
Мужчина снял с него ботинки и носки, а Хантер тут же зарылся лицом в подушку. Он попытался снять с себя рубашку, неумело дернув ее вверх за край, но в этом костюме он был слишком неповоротлив.
Уинстон оперся одной рукой о подушку рядом с его лицом. Наклонившись к Хантеру и несколько раз поцеловав его в лоб, он спросил:
— Хочешь, я помогу тебе снять костюм и рубашку?
— М-м-м-м...
— Можно тебя взять?
— М-м-м-м... — голова Хантера запрокинулась назад, обнажая его красивую шею.
Уинстон приподнял его, снял с парня костюм и отбросил одежду в сторону.
Глаза Хантера слегка приоткрылись. Он недоуменно хмурился, наблюдая, как Уинстон расстегивает пуговицы на его одежде. Парень снова глупо захихикал.
— Над чем ты смеешься? — спросил Уинстон.
— У тебя пальцы... красивые... — хитро прищуривался Хантер, не переставая хихикать.
Уинстон прикрыл его глаза рукой, после чего обрушился на него с новым яростным поцелуем. Он был настолько интенсивным, что Хантеру было трудно дышать. Он сопротивлялся, упираясь руками в грудь мужчины, пытался отвернуться в сторону, но у него не получалось отделаться от агрессивного поцелуя Уинстона. Он словно преследовал его.
Подняв ногу, Хантер попытался со всей силы пнуть его, но Уинстон перехватил его ногу, блокировав удар.
Продолжая отталкивать Уинстона, Хантер пытался отползти вверх, а тот, вцепившись рукой в его бок, двигался на него, пока Хантер не оказался прижат к изголовью кровати, сидя с практически прямой спиной. Он снова был застигнут врасплох поцелуем. Пальцы Уинстона крепко сжимали руку Хантера, удерживая его на месте.
Первоначальная обжигающая страсть немного поутихла из-за непрекращающегося сопротивления Хантера. И уже в следующую секунду язык Уинстона нежно щекотал его, успокаивая и давая время привыкнуть, сдерживая свои неистовые порывы.
В какой-то момент Хантер сдался. Битва губ и языков, наконец, завершилась их переплетением.
— М-м-м-м... — из горла Хантера вырвался сладкий стон.
Уинстон лизал и посасывал его язык, действуя как можно нежнее, словно утешая обиженного ребенка, пока Хантер, прошедший экспресс-обучение, не начал отвечать на его ласки. Плечи Уинстона напряглись, он закрыл глаза и судорожно сглотнул. Так было приятно передать ведущую роль Хантеру.
Он немного отпрянул, но тот, не открывая глаз, потянулся за ним, продолжая целовать его.
В этот момент Уинстон оторвал его от себя, придержав за плечи, и, борясь со сбитым дыханием, спросил:
— Хантер, кто я? Ты знаешь, кто я?
Вместо ответа Хантер глупо хихикнул, растянув губы в легкой ухмылке, и снова полез целоваться.
— Я не девочка-зайчик. Если ты не ответишь, кто я, я не дам поцеловать меня снова, — голос мужчины был похож на головокружительное красное вино, от него веяло смертельным искушением.
— Лилит... ты моя Лилит, — Хантеру казалось, что его осенило.
— Я не твоя Лилит, — ответил Уинстон.
Хантер резко подался вперед и, схватив запястья Уинстона одной рукой, вжал его в матрас. Он попытался дернуться, но Хантер, словно ребенок, не собирающийся отдавать понравившуюся ему игрушку, надавил на запястья Уинстона еще сильнее.
— Ты и есть Лилит! Ты Лилит! Я помню... помню... твои поцелуи... вот так... вот так ты меня целовала...
— Я не Лилит...
Он не успел договорить, потому что Хантер резко наклонился и укусил его за нижнюю губу.
— М-м-м... — он попытался скинуть его с себя, но парень уже зализывал место укуса.
Уинстон тут же замер, позволяя Хантеру прижаться ближе. Он исследовал его рот так, словно пытался что-то найти там, но, не сумев сделать этого, он принялся осыпать поцелуями его щеки, глаза. Все пошло кувырком...
Хантер впился губами в чужую шею так, словно пытался высосать его кровь прямо сквозь кожу.
Уинстон с усилием отстранил его от себя и приподнял голову:
— Присмотрись, я Уэйн Уинстон.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|