Глава 12

Глава 12

Чтобы обеспечить безопасность и здоровье учащихся, школьную столовую перестроили, поменяли поваров, и еда стала намного вкуснее.

В полдень ученики выпускного класса выходили на обед на пять минут раньше. По школьным правилам бегать по коридорам было запрещено, поэтому все передвигались быстрым шагом.

Вернувшись в школу, Янь Ихуань еще не знала о ложных слухах, которые ходили о ней и Цзян Цзиньюэ. — Разве не проще пойти в столовую? Цзян Цзиньюэ говорил, что там теперь неплохо кормят. Давай не пойдем на улицу.

— Пойдем, пойдем! Я знаю одно местечко, где готовят потрясающий рис с запеченной рыбой. Пойдешь со мной? — сказала Го Го.

На улице рядом со школой было много закусочных. Когда заканчивались уроки в Первой школе, там всегда было многолюдно.

Го Го привела Янь Ихуань в кафе в конце улицы. Все столики внутри были заняты, но, к счастью, на улице тоже стояли столы и стулья. Заняв место двумя стаканами, подруги встали в очередь.

— Надеюсь, нам не придется долго ждать? В половине второго ворота школы закроют, — с беспокойством сказала Янь Ихуань, вдыхая доносившиеся из кафе ароматы. У нее разыгрался аппетит.

— Не волнуйся, здесь быстро обслуживают. Несмотря на такую длинную очередь, через пять минут мы уже будем заказывать, — успокоила ее Го Го.

Большой рыжий кот лениво грелся на солнышке у входа в кафе, сонно поглядывая на ожидающих своей очереди.

Место манеки-нэко было неприкосновенным, и Янь Ихуань с восхищением смотрела на несколько белых котят, которые играли рядом с ним.

Внезапно Го Го резко отшатнулась назад. Янь Ихуань быстро подхватила ее за плечи.

Перед ними стоял человек, который только что влез без очереди. Он смотрел на них, и один его глаз — стеклянный протез — выпал, а затем был вставлен обратно. На лбу, от переносицы вверх, тянулся уродливый шрам. Длинные волосы до плеч скрывали линию роста волос, которая была неровной и рваной.

Пока Янь Ихуань пыталась определить пол этого человека, Го Го больно ущипнула ее за ногу. — В-вернемся в школу… П-пойдем пообедаем там… Пошли…

Оглянувшись на полпути, Янь Ихуань никого не увидела. У нее было странное ощущение, словно в лучах теплого осеннего солнца она увидела грязное пятно из морской воды.

***

Цзян Цзиньюэ вернулся домой, как обычно, после вечернего занятия.

Увидев Цзинь Цивэнь, которая смотрела телевизор в гостиной, он поставил вещи и сказал: — Мам, я хотел бы кое-что с тобой обсудить.

— Что такое? — спросила она. Выглядела она как обычно, на столе аккуратно стояли несколько упаковок с лекарствами. Все эти дни она старалась показать сыну, что принимает лекарства, хотя на самом деле это были витамины.

— У меня скопилось слишком много витаминов и клетчатки. Может, не будешь больше класть мне фрукты в контейнер?

— Хорошо, на улице холодно, я больше не буду класть фрукты. Тогда давай положу тебе какие-нибудь сладости.

— Мам?

— Та… как ее… Янь… Твоя бывшая одноклассница. У нее же проблемы с желудком? Передай ей, чтобы не ела холодные фрукты. Я испекла тебе торт, он ничуть не хуже, чем в ресторане Мишлен. Отдай его ей.

— Мам?!

Он испугался еще больше. Он боялся, что мать переключит свое внимание на Янь Ихуань.

Цзинь Цивэнь вдруг рассмеялась и крикнула в сторону спальни: — Лао Цзян, ты был прав! Сын не сестренку хочет, а жену!

Из спальни вышел мужчина. Знакомый голос, словно древний барабан, заставил сердце Цзян Цзиньюэ забиться чаще. Этот голос с детства был для него источником силы и энергии.

Цзян Цзиньюэ думал, что, увидев Цзян Шаоцина, он, как и раньше, громко крикнет «Папа!» и обнимет его. Но, глядя на отца, он понял, что тот постарел.

Во время видеозвонка он увидел не только деформированные пальцы матери, но и сгорбленную спину отца.

Только сейчас он понял, что Цзян Шаоцин не не хотел возвращаться, а не мог. Все его обиды сменились горечью.

— Мужчины не плачут. Цзян Цзиньюэ, вытри слезы, — строго сказал Цзян Шаоцин, и его улыбка исчезла.

Слезы навернулись на глаза Цзян Цзиньюэ. Он подошел к родителям и обнял их. Он как никогда сильно хотел стать взрослым. Иногда он жаловался, что они слишком поздно его родили.

В спальне.

Когда Цзинь Цивэнь увидела Цзян Шаоцина, ее болезнь словно отступила. Сын рассказал отцу о ее состоянии.

— Сын так старался показать мне твои пальцы во время видеозвонка. На самом деле я давно все знаю. Ты можешь обманывать сына, но не меня. Я узнал о твоей болезни еще тогда, когда ты попала в больницу. Ты сказала сыну, что у тебя артрит, да?

— Да, я не хотела, чтобы он волновался.

— Сын написал мне сообщение через месяц после того, как ты заболела. Знаешь, что он написал?

— Он такой умный, наверняка догадался.

— Да, ты не могла от него это скрыть.

— Я боюсь стать обузой.

— Ты никогда не была обузой. Одежда, которую ты шила, согревала, еда, которую ты готовила, была вкусной, дом, который ты создала, был уютным. Ты — полноценный человек. Твои руки спасли много жизней. Ты, которая боялась даже рыбу чистить, справилась со скальпелем. Ты очень смелая.

— Да, я так много работала, чтобы стать хирургом, а теперь стала никчемной, никому не нужной…

— Ты ошибаешься. Никто не может считать тебя никчемной, кроме тебя самой.

Слушая мужа, Цзинь Цивэнь смотрела на свои пальцы. Они были похожи на скрюченные сухие ветки. Она сама разрушила то, чем когда-то гордилась, — не только свое тело, но и душу. Вспоминая прошедший год, она понимала, что, несмотря на все утешения Цзян Шаоцина, она еще долго не сможет простить себя.

— А ты меня не бросишь из-за того, что я сгорбился и больше не могу выпрямить спину? — спросил Цзян Шаоцин.

— Нет.

Цзян Шаоцин был геологом. В этой командировке он не только проводил исследования, но и помогал местной школе.

Цзинь Цивэнь была хирургом. Два года назад она начала готовить документы для участия в программе «Врачи без границ».

Они оба всю жизнь посвятили любимому делу и продолжали любить его. Этого было достаточно.

***

— Ты уверен, что оно здесь? — спросил Ян Чжэнь, выкатывая мусорный бак из мужского туалета и подзывая Цзян Цзиньюэ.

— Угу.

— Я, Ян Чжэнь, впервые в жизни роюсь в мусорном баке!

Десять минут спустя Цзян Цзиньюэ, держа в руках пластиковый контейнер, сказал: — Нашел.

— Ты уверен?

— Уверен.

Темная ночь, сильный ветер… Рядом с мужским туалетом, у невысокой стены, раздался женский голос. Ян Чжэнь испуганно посмотрел на Цзян Цзиньюэ. Свист ветра смешивался с шорохом травы за стеной.

В темноте чья-то фигура ловко перелезла через стену и пробежала мимо них.

Парни, которых совсем не заметили, смотрели на несколько маленьких отверстий в стене.

В Первой школе Динсинь можно было учиться как с проживанием, так и без. Дедушка Ян Чжэня был охранником на южных воротах стадиона.

Они оба не жили в общежитии и, не желая рыться в мусорном баке средь бела дня, после уроков просидели в сторожке до восьми вечера, а потом до десяти часов искали нужную вещь.