Глава 8 (Часть 2)

Глядя на этот потрясающий спорткар, я даже почувствовал, что сегодняшний день стал немного лучше.

Что касается того, как уничтожить медицинское подразделение GSS, моей первой мыслью было обратиться в полицию и воспользоваться ситуацией.

Это нормальная мысль.

Но почему полиция Иокогамы должна нам помогать? В этом проклятом месте верхушка прежде всего подумает о том, что после ослабления GSS усилятся Портовая мафия и Такасекай, а не о том, что, избавившись от одной преступной группировки, можно сделать этот район безопаснее.

Придётся сменить подход.

Убить их? Нет, по крайней мере, убивать нельзя.

Я могу захватить их всех. Да.

Что касается законности операции, то люди, напавшие на нас прошлой ночью, судя по одежде, принадлежали к GSS. Один из принципов мафии — возмездие за причинённый ущерб. Возможно, господин Мори скоро отдаст соответствующие распоряжения.

И действительно, господин Мори позвонил и попросил меня прийти в его кабинет.

Я поднялся на лифте на верхний этаж и постучал в дверь кабинета господина Мори.

Получив разрешение, я вошёл.

К счастью, это был не тот мрачный зал, похожий на царство мёртвых.

Огромное панорамное окно, подключённое к электричеству, стало прозрачным. Солнце медленно поднималось. Господин Мори стоял у окна, глядя на Иокогаму сверху вниз, и о чём-то думал. Алиса сидела на ковре и рисовала.

Я не люблю восход солнца. Его жизненная сила заставляет меня остро ощущать собственную безжизненность.

— Господин Мори.

Я напомнил боссу о своём присутствии.

— Юань наконец-то отключил звук на телефоне, — господин Мори жестом пригласил меня подойти к нему. — Портовая мафия должна отреагировать на вчерашнее нападение.

...Босс всё ещё не забыл о том, что я пропустил его звонок. Но в организации появился Накахара Чуя, это же хорошо.

Я посмотрел на господина Мори, изучая его выражение лица, и осторожно сказал:

— Сегодня я их всех схвачу.

— Юань всё ещё не решается убивать, — господин Мори, который секунду назад выглядел слегка озабоченным, в следующую секунду холодно приказал: — Это приказ. Убей их всех. Убей всех, кто связан с медицинским подразделением GSS.

— Ты справишься, Юань.

Отдавая такой приказ, господин Мори умудрялся сохранять свою элегантность, словно просто говорил мне о какой-то мелочи, вроде необходимости сдать отчёт.

Я колебался, не произнося автоматического «Есть».

Это были оковы морали, узда моего супер-эго... Я не хотел убивать, не хотел лишать других права на жизнь, даже если это всего лишь иллюзорная жизнь.

Я знаю, что это лицемерие, правда.

Моя угроза два месяца назад была ложью. Я не способен на это.

Самым жестоким поступком за всю мою жизнь в обоих мирах было то, что вчера я отправил тех людей в отдел допросов, ну и ещё то, что я сделал с Руководителем Ямамото, когда у меня не было воспоминаний о прошлой жизни.

— Без такой решимости ты не сможешь возглавить медицинский отряд, — господин Мори точно указал на мою цель. — В мире мафии смерть, которая для обычных людей кажется чем-то далёким, — всего лишь часть жизни.

— Правильность или неправильность человеческих поступков определяется социальными правилами, в которых они существуют.

— Здесь правило таково: их существование лишь увеличивает бремя мафии, — его взгляд вернулся к городу за окном. — Всё, что мы делаем, мы делаем ради Портовой мафии.

Я тоже посмотрел на этот довольно оживлённый город.

Эта страна, как и в моём прошлом мире, была страной-агрессором и страной-проигравшей. В этом мире, где царили способности, она проиграла ещё более сокрушительно.

Я ненавидел эту страну и считал, что она получила по заслугам. Я без зазрения совести вступил в организацию, которая вредила этой стране, потому что она развязала войну, она обрекла бесчисленное множество невинных людей на страдания от военных действий.

Как бы она ни пыталась обелить себя после войны, её чёрная сущность никуда не денется.

Иокогама, этот портовый город, погряз в преступности, потому что правительство сделало его концессией.

Это была нейтральная территория, где всё предоставлено само себе: экономика, военная сила, жизни людей — никому из государств не было до этого дела.

Но действительно ли все обычные люди виноваты?

Я вспомнил худых и измождённых сирот из трущоб, которых видел мельком, вспомнил продавца из круглосуточного магазина, который приютил меня и Дазая...

Даже если этот мир будет уничтожен, я и глазом не моргну. Мне всё равно, это всего лишь... декорации.

— Как только Портовая мафия возьмёт под свой контроль преступный мир Иокогамы, невинные жители этого города обретут покой.

Дьявольский шёпот господина Мори достиг моих ушей. Как и подобает нашему учителю, он несколькими словами заставил меня поколебаться.

Мои глаза, отражавшиеся в прозрачном стекле, были полны печали и сопротивления.

Этот фальшивый мир, всё, что со мной происходит, — всего лишь несколько слов в книге, мои чувства не могут быть настоящими.

Почему, почему моё отражение в зеркале так сопротивляется?

Потому что я запрограммирован на сопротивление?

А что, если я их убью?

Что, если моё нынешнее желание убить тоже предопределено?!

Каждая моя мысль, каждая мысль!

Может быть, ни одна из них не принадлежит мне?!

Я совсем забыл, у меня же нет такой вещи, как «собственное желание». Разве у нескольких слов в книге может быть «желание»?!

Я схожу с ума, я действительно схожу с ума!

Господин Мори продолжил говорить элегантным, спокойным тоном:

— Даже если Юань не хочет, ничего страшного. Дазай с радостью тебе поможет.

— Однако, — господин Мори повернулся ко мне, — мафиози, не подчиняющийся приказам Босса, не имеет права на существование и, естественно, не имеет никакой ценности как соучастник.

— Юань, бесполезных выбрасывают.

— Нет! Нет!

Я закричал дрожащим голосом. Это был страх, это была боль.

В тот момент все случаи, когда меня бросали, которые я слышал, видел и переживал в прошлом мире, промелькнули у меня перед глазами. Мне казалось, я слышу, слышу, как Линь спрашивает меня: «Это потому, что я такая бесполезная, что брат не может взять меня с собой?»

Нет, нет!

Это я, это я, это я бесполезен, это я позволил тебе уйти... Всё это ложь!

Линь тоже ложь?

Нет, не надо... Почему?!

Почему нужно было писать, что она умерла молодой от болезни?!

Почему?!

Не уходи...

Мир перед моими глазами словно окрасился в чёрно-красные цвета. Весы, на которых держался мир, шатались. Гигантская рука Сатаны потянулась к огромным медным чашам весов, в которых катались красновато-карие глазные яблоки, служившие гирями.

— Нельзя... Нельзя... Нельзя забирать... Не надо...

Эта всепоглощающая волна ужаса и бессилия одним ударом сбила с ног меня, и без того измученного. Я упал на пол, съёжился у окна, впиваясь пальцами в глазницы, словно так я мог запечатать эти красновато-карие глазные яблоки горячей кровью, чтобы Сатана не смог их забрать.

Я не могу потерять свою ценность как соучастник, не могу потерять право говорить с Дазаем на равных, я не могу больше ничего потерять.

Как только человек теряет свою ценность, его выбрасывают, выбрасывает общество, выбрасывают друзья и близкие, даже он сам себя выбрасывает.

Только в этот момент я по-настоящему осознал, что господин Мори стал моим Боссом, а не просто учителем. Только от него зависело, есть ли у меня ценность.

Всё ложь, всё ложь, всё ложь!

Неужели всё ложь?

Неужели всё ложь?!

Линь, Дазай, Дазай!

Мои воспоминания, умоляю тебя, не забирай их, это всё, что у меня осталось...

Но разве Сатане нужно «забирать» что-либо? Такое поведение ему не к лицу.

Ему достаточно наклониться и прошептать мне на ухо приказ.

— Ты справишься, Юань.

Кровь стекала по моим щекам и пальцам. Кончиками пальцев я чувствовал твёрдость и гладкость свежей кости.

Я ответил дрожащим шёпотом, полным ужаса:

— Я справлюсь, я справлюсь...