Глава 2. Ложное обвинение (Часть 1)

Ложное обвинение

Увидев, что Бай Ши сбили с ног, Лань Юань поспешно шагнула вперед и поддержала ее.

Тело Бай Ши слегка дрожало. Закрыв лицо рукой, она слабо оперлась на Лань Юань, словно эта пощечина отняла у нее половину жизненных сил.

Да Фэй, увидев это, раздраженно сказала:

— Низкое создание, здесь нет мужчин, хватит ломать комедию!

Сказав это, она повернула голову и сурово приказала служанке рядом с собой:

— Сумуха, выволоки этих двух негодниц отсюда!

Сумуха была служанкой из приданого Да Фэй, крепкого телосложения, сильная и выносливая.

Услышав приказ Да Фэй, Сумуха кивнула, шагнула вперед, схватила каждую одной рукой и очень ловко подняла Лань Юань и ее мать с земли. Ее движения были отточенными и быстрыми — очевидно, она делала это не впервые.

Однако она не ожидала, что на этот раз Лань Юань стряхнет ее руку и, глядя на нее без всякого выражения, скажет:

— Не нужно меня тащить, я сама пойду.

Сумуха вздрогнула, не ожидая, что кажущаяся хрупкой Лань Юань вдруг заговорит с ней таким тоном.

Нужно знать, что в прошлом, как бы они ни обращались с Мужун Лань Юань, та никогда не смела сопротивляться, а только хныкала и плакала, как и ее мать.

К тому времени, как Сумуха пришла в себя, Лань Юань уже поддерживала Бай Ши и выходила из войлочного шатра.

Сумуха поспешно откинула полог для Да Фэй, боясь, что та обвинит ее в нерасторопности.

К счастью, в этот момент все внимание Да Фэй было приковано к Лань Юань, и ей было не до Сумухи.

Как и ожидала Лань Юань, Да Фэй, увидев, что та посмела вырваться из рук Сумухи, восприняла это так, словно Лань Юань бросила вызов ей самой. Она пришла в ярость и, едва выйдя из шатра, вытаращила глаза и закричала на нее:

— Мужун Лань Юань, тебе жить надоело? Смеешь перечить мне?!

— Я не понимаю слов Да Фэй, — Лань Юань искоса взглянула на толпу, которая постепенно собиралась вокруг. Она знала, что Да Фэй велела Сумухе вытащить их с матерью наружу именно для того, чтобы публично унизить.

Впрочем, это было ей на руку. Она тоже хотела воспользоваться случаем и увидеть истинное отношение соплеменников Мэнсибу к ней и ее матери. Поэтому она и подчинилась намерению Да Фэй, выйдя из шатра.

— Вы велели мне и матушке выйти, и мы сразу же покинули шатер, не так ли? Но Лань Юань не понимает, почему вы рано утром ворвались с людьми и без всяких объяснений ударили мою матушку?

— Без объяснений? Хмф, твоя мать поступила как воровка, неужели я, Да Фэй, не могу ее проучить?

Не успела Да Фэй договорить, как из шатра вышел слуга, держа в руках тот самый золотистый медный кувшин, которым Лань Юань и ее мать пользовались этим утром.

— Сегодня утром кто-то донес, что видел, как Бай Ши украдкой несла медный кувшин, неизвестно где украв воду. Теперь вы пойманы с поличным, что еще скажете?

Не дожидаясь ответа Лань Юань или ее матери, Да Фэй холодно усмехнулась:

— Люди, свяжите этих двух воровок! Я хочу публично подвергнуть их наказанию плетьми, пусть все увидят, каков конец воровства!

Сумуха тут же подхватила решение Да Фэй лестью:

— Да Фэй мудра!

Многие из собравшихся соплеменников Мэнсибу тоже закивали, и со всех сторон послышались голоса одобрения.

Большинство из них не питали прямой вражды к Лань Юань и ее матери. Просто люди Мэнсибу всегда презирали ханьцев, у которых «сил нет даже курицу связать». К тому же, недавний период острой нехватки воды был слишком тяжелым, а посмотреть на какое-нибудь зрелище было лучше, чем ничего. Поэтому все они с нетерпением ожидали увидеть наказание этих двух женщин из Южной Чу.

— Подождите, — Лань Юань обвела взглядом толпу и подняла руку, останавливая их. — Да Фэй, это правда, что мы с матушкой использовали воду из этого кувшина, но мы ее не крали.

Да Фэй холодно фыркнула, совершенно не веря:

— Хватит мне тут изворачиваться! В племени сейчас такая нехватка воды, неужели я не знаю, сколько воды выделяют тебе и твоей матери? Ты принимаешь меня за трехлетнего ребенка, которого так легко обмануть?

Действительно, в племени Мэнсибу сейчас была крайняя нехватка воды, и никому не разрешалось самовольно брать воду из реки Силуньхэ.

Всю пресную воду, используемую соплеменниками, централизованно доставляли ответственные за это чиновники, а затем распределяли согласно статусу и рангу каждого.

Такой кувшин воды, какой принесла Бай Ши этим утром, мог быть выделен как минимум чиновнику, занимающему определенное положение в племени.

Лань Юань повернулась к Бай Ши, надеясь, что та сможет сама все объяснить при всех.

Но Бай Ши, то ли ошеломленная пощечиной Да Фэй, то ли давно привыкшая к тому, что та возводит на нее ложные обвинения, просто стояла остолбенев, не говоря ни слова.

Лань Юань ничего не оставалось, как сказать самой:

— Эту воду мне дал генерал Ваньци.

Как только эти слова прозвучали, в толпе зевак тут же поднялся гул обсуждения.

По логике вещей, Лань Юань была дочерью хана Мэнсибу и должна была жить в ханском шатре под усиленной охраной.

Однако из-за властности Да Фэй, которая упорно не позволяла хану дать Бай Ши официальный статус, мать и дочь все эти годы жили без признания и положения в старом войлочном шатре неподалеку от ханской ставки. Именно поэтому сейчас так много знати, сановников и даже простолюдинов собралось поглазеть на их унижение.

Лань Юань сосредоточилась и внимательно прислушалась к разговорам, смутно разбирая слова вроде «бесстыжая», «лиса-оборотень», «яблоко от яблони недалеко падает».

Она примерно поняла причину — хотя из книги она точно знала, что молодой генерал, друг детства Мужун Лань Юань, тот самый Ваньци Логуй, которого она только что назвала, выражал намерение жениться на ней, его родители всегда смотрели на Лань Юань и ее мать свысока и никогда официально не просили ее руки у хана.

И хотя нравы в степи были вольными, и случаи, когда юноши и девушки тайно давали друг другу клятвы верности, были нередки, применительно к Лань Юань это дело, казалось, приобретало иной оттенок.

В основном это было из-за Бай Ши.

Хотя в свое время Бай Ши была похищена ханом Мэнсибу на границе Южной Чу и не по своей воле стала его женщиной, соплеменники Мэнсибу думали иначе.