Глава 4. Разговор глухого с немым

Глава 4. Разговор глухого с немым

— Сяо Чай, опять эта месячная контрольная! Твой талисман баклажанного цвета опять не сработал. Что делать? — Сян Фэй, прихлебывая гигантский молочный коктейль, уселась рядом со мной. — У тебя еще есть настроение рисовать бабочек?

— Это не бабочка, а мотылек, — закатила я глаза. — Вон, видишь, какие у него милые пушистые усики? Это же очевидно!

Сян Фэй безразлично пожала плечами:

— Для меня никакой разницы. Ты лучше скажи, что с контрольной делать будем?

Я вздохнула. Мне наконец удалось вырваться из реальности и порисовать то, что хочется, а Сян Фэй тут же тянет меня обратно.

Вечером я пересказала все это Сяо Чжоу, и он, оторвавшись от книги, неожиданно спросил:

— Тебе нравятся мотыльки? Какой вид ты рисуешь?

— …Что? — Я непонимающе уставилась на него. — Я, юная девушка, чья жизнь висит на волоске из-за контрольной, а ты спрашиваешь меня про виды мотыльков?

— Ты же сама сказала, что любишь рисовать мотыльков?

— … — Я потеряла дар речи. — Не то чтобы я любила рисовать мотыльков… Я люблю всех животных одинаково. Просто я стремлюсь к своей мечте.

Выражение лица Сяо Чжоу стало живее, словно его что-то заинтересовало:

— И какая же у тебя мечта?

Я немного смущенно потерла щеку:

— На самом деле, довольно банальная… Я хочу стать иллюстратором в National Geographic.

— Почему банальная? — Сяо Чжоу говорил очень серьезно, даже отложил книгу. — Мне кажется, это здорово.

Я тяжело вздохнула:

— Ну, ты же знаешь, какие варианты карьеры есть у азиатов: госслужба, медицина, образование или стать позором семьи.

Мне показалось, что шутка довольно забавная, но Сяо Чжоу нахмурился:

— Кто тебе это сказал?

— …Это шутка.

Судя по всему, у Сяо Чжоу совершенно отсутствовало чувство юмора. Впрочем, это было довольно мило. Он, кажется, хотел еще что-то сказать по поводу моей «шутки», но я поспешила его перебить:

— В общем, в моей семье я не единственная, у кого нет «перспективной» работы. Дедушка уже рад, что я вообще занимаюсь чем-то, связанным с рисованием…

Сяо Чжоу отвел взгляд, словно о чем-то задумавшись:

— Я считаю, это прекрасно — выбирать работу по душе.

У меня возникло ощущение, что я играю в гал-гейм. По выражению лица Сяо Чжоу было понятно, что он думает о своей несвободе выбора, а я, как игрок, запустила определенный сюжетный поворот, и теперь мои следующие слова определят, сколько очков симпатии я получу!

Я выпрямилась и откашлялась:

— Сяо Чжоу, в жизни всегда приходится чем-то жертвовать. Ты родился с серебряной ложкой во рту, значит, Бог должен был что-то забрать взамен, иначе другим людям совсем не жить!

…Похоже, я только что потеряла очки симпатии. Видя, что Сяо Чжоу собирается уйти, я бросилась к нему и преградила путь:

— Прости-прости! Я не то имела в виду!

Он остановился и посмотрел на меня сверху вниз. Я почувствовала какой-то гнет, но все же продолжила:

— Э-э… Я хотела сказать, чем бы ты хотел заниматься, если бы… не нужно было думать о семейном бизнесе?

Он молчал. Мне оставалось только сложить руки в молитвенном жесте и начать канючить:

— Я же рассказала тебе о своей мечте! Ну скажи и ты мне свою, а то я повешусь прямо здесь, на дверном косяке!

Глядя на мой шутовской спектакль, Сяо Чжоу немного смягчился:

— Энтомологом.

— Хм? — Я удивленно распахнула глаза, услышав совершенно неожиданный ответ. — А… какое твое любимое насекомое?

— Бабочки.

Не задумываясь, я выпалила:

— Банально.

…

Кажется, мои очки симпатии упали до -999. На этот раз Сяо Чжоу, не колеблясь, обошел меня, открыл дверь и вышел. Я понеслась за ним, извиняясь, но он, длинноногий, быстро скрылся в одной из многочисленных комнат своей огромной квартиры и захлопнул за собой дверь спальни.

Мне оставалось только стоять под дверью и кричать:

— Постой! Я имела в виду, что такой обычный выбор не соответствует твоему образу холодного и загадочного красавца! Я думала, ты скажешь что-то вроде жука-геркулеса или богомола-орхидеи! Нет-нет, бабочки — это не банально, они прекрасны! Сяо Чжоу, я не права, ответь мне!

—

В конце концов, Мэн Яньчэнь все же открыл ей дверь. Причина была проста — она слишком шумела.

…Хотя, по сути, и обижаться-то было не на что. Детская болтовня, ничего больше.

Девушка за дверью, увидев, что дверь вдруг открылась, отшатнулась, как испуганная белка.

— Ты больше не злишься? — Ее глаза сияли.

— Не злюсь. Возьми, — Мэн Яньчэнь нашел предлог для своего детского поведения. Он протянул девушке рамку с экспонатом.

— Ты же только что злился… Что это? — Сяо Чай взяла рамку и стала рассматривать. — Бабочка? Глазчатая нимфа?

Мэн Яньчэнь, не ожидая, что она узнает бабочку, поднял брови:

— Ты знаешь ее?

— Просто догадываюсь. Она довольно необычная, поэтому я ее запомнила. А вот если бы ты показал мне морфиду, я бы, наверное, не узнала, они все очень похожи…

Глазчатая нимфа известна своими оранжево-желтыми крыльями с двумя парами черных глазков. Когда она расправляет крылья, то становится похожа на сову, отпугивая таким образом хищников.

Это помогает ей выжить, но эти глазки выглядят не очень умно.

— Зачем ты мне ее показываешь? Решил меня проверить? — растерянно спросила Сяо Чай.

— Просто подумал, что она на тебя похожа, — ответил Мэн Яньчэнь. Особенно, когда она складывала руки, как в молитве.

— Ты издеваешься?!

Теперь уже Сяо Чай рассердилась. Она бормотала, что украдет и продаст все морфиды из его коллекции, и выглядела при этом, как рычащий щенок.

Мэн Яньчэнь подумал, почему его разум создал девушку, полную противоположность Сюй Цинь, чтобы «исправить» его жизнь.

Но, по крайней мере, он знал, как ей угодить. У них нашлись общие темы для разговора.

— Так какой вид мотылька ты рисовала сначала? — спросил Мэн Яньчэнь.

Сяо Чай перестала ворчать и посмотрела на него:

— Ты все еще об этом думаешь… Это был тутовый шелкопряд. У меня дома живут шелкопряды. Каждый год я их выращиваю, они плетут коконы, откладывают яйца, а на следующий год я выращиваю новых из этих яиц. И так уже много лет.

Мэн Яньчэнь забрал у нее рамку, пока она рассказывала, какими большими и толстыми вырастают ее шелкопряды.

— Ты сдашь эту контрольную.

— …Что? — Сяо Чай непонимающе уставилась на него.

— Ты же хочешь стать иллюстратором? Тогда тебе нужно ее сдать.

Мэн Яньчэнь прислонился к дверному косяку. «Пусть эта выдуманная девушка осуществит мечту, которая недоступна мне».

«Раз это его сон, то все будет так, как он захочет, не правда ли?»

Сяо Чай, казалось, воспрянула духом. Она сжала кулаки и энергично кивнула:

— Ты прав! На этой неделе я буду усердно тренироваться, постигну Дао цвета, из аутсайдера превращусь в восходящую звезду и стану легендой нашей студии!

…Что за бред.

Мэн Яньчэнь вдруг подумал, что прототипом Сяо Чай, должно быть, послужил Сяо Исяо.