Четырнадцать

Отдав классному руководителю заявление на отпуск, Вакаюки, напевая песню в наушниках, направилась в столовую. Сегодня она не брала с собой бенто и договорилась встретиться с Сюскэ у входа.

Завтра ей предстоял отъезд, и она размышляла, сколько вещей взять с собой. Цифровой фотоаппарат был обязателен — нужно было снять видео для Цяо Цяо… Внезапно кто-то хлопнул ее по плечу.

— Фудзи Вакаюки, размечталась о любви! Посмотри на себя, вся светишься от счастья!

— Слышали, ты взяла отпуск и уезжаешь за границу. К возлюбленному?

— Осима Юки, Хотта Кэйко! — Вакаюки схватилась за грудь. — Вы что, хотите меня до смерти напугать?! — Это были ее одноклассницы, с которыми она неплохо ладила. Именно они несколько дней назад подшучивали над ней, когда Сюскэ пришел за ней в класс. — И вообще, о какой любви вы говорите? Я просто рада предстоящей встрече с подругой.

— Да ладно! Кто поверит? — коротко стриженная Осима Юки закатила глаза. — Ты последние пару дней слишком возбуждена, сама не замечаешь?!

— Лицо сияет, походка — летящая, говоришь с улыбкой, да еще и хихикаешь про себя, — добавила длинноволосая Хотта Кэйко. — Как сейчас, например. Напеваешь песенку и о чем-то мечтаешь.

— … — Вакаюки не знала, что ответить. Она просто думала о милых пандах.

— Что, сказать нечего? — Осима, подтолкнув Вакаюки локтем, многозначительно спросила: — Ну, расскажи, он красивый? Как он по сравнению с красавчиками нашего университета?

— Пф, да что ваши красавчики! Моя Цяо Цяо — самая милая и красивая, с ней никто не сравнится! — Как можно сравнивать человека с пандой, тем более ей, настоящей поклоннице панд?

Но почему вдруг стало так тихо? У входа в столовую всегда шумно. Студенты и преподаватели разговаривают, да и один вид Сюскэ Фудзи привлекает внимание. А тут еще появились Атобэ и Оситари, окруженные своими поклонницами, и у входа образовалась настоящая пробка.

Три центра притяжения ждали одну и ту же девушку. Увидев ее, Атобэ жестом попросил всех замолчать и вышел вперед. Вакаюки, разговаривая с одноклассницами, не заметила их. Ее последняя фраза, произнесенная в наступившей тишине, была отчетливо слышна всем.

— Сюскэ, я пришла! Долго ждал? — оглядевшись и заметив удивленные взгляды, Вакаюки пожала плечами и подошла к брату. — Кэйго и Оситари тоже здесь?

— Я тоже только что пришел. Пойдемте внутрь, — Сюскэ Фудзи потрепал сестру по голове и, позволив ей взять себя под руку, начал обсуждать, что они будут есть.

Вот так сестренка! Взяла и заявила трем красавчикам Токийского университета, что они не идут ни в какое сравнение с кем-то там. Явная провокация! Ему-то все равно, но Атобэ явно был не в духе. Даже Оситари выглядел ошарашенным. А уж взгляды фанаток могли испепелить. А Вакаюки хоть бы что.

Осима Юки и Хотта Кэйко переглянулись, попрощались с Вакаюки и пошли занимать очередь. Они хотели пригласить ее с собой, но вокруг Атобэ витала такая мрачная аура, что им не хватило смелости подойти.

Весь обед у Вакаюки было ощущение тяжести в желудке. Дело было не в еде, а в двух парнях напротив, которые почему-то излучали странные флюиды. Один то и дело бросал на нее печальные взгляды, а второй изучающе смотрел то на нее, то на Атобэ. Ей было очень неловко.

Поэтому, как только Сюскэ отложил приборы, Вакаюки тут же утащила его оттуда.

Атобэ с отсутствующим видом опустил палочки, откинулся на спинку стула и снова и снова прокручивал в голове слова Вакаюки, сказанные с такой гордостью: «Да что ваши красавчики! Моя Цяо Цяо — самая милая и красивая!»

Раньше он был признанным королем Хётэй, а теперь — одним из красавчиков Токийского университета. Вокруг Атобэ всегда было много поклонниц. Пусть не все девушки были от него без ума, но уж точно не шарахались, как от огня.

А что вытворяла эта девчонка? Отвергла его признание, пропустила его день рождения и даже не захотела подольше посидеть с ним за обедом!

Почему? Потому что он не мог сравниться с ее Цяо Цяо?! Хм, неужели это главная причина ее поездки в Китай?

— Похоже, сестренка Фудзи нас недолюбливает, — Оситари поправил волосы, но в его чарующем голосе не было и намека на обиду.

— Меня, такого великолепного, невозможно не любить, — даже задетый за живое, Атобэ не собирался признавать поражение. — Это ты своими взглядами спугнул ее!

Оситари опешил. Неужели этот парень обманывает сам себя? — Не говори так. Мне просто интересно, кто такая эта Цяо Цяо, раз уж она заставила Вакаюки пренебречь красавчиками университета, в число которых входит и такой неотразимый мужчина, как я!

Атобэ дернул глазом. Когда это Оситари стал таким самовлюбленным? Хотя нет, это была уверенность в себе.

— Хм, я узнаю, — Атобэ сделал свой фирменный жест, прикоснувшись к родинке под глазом. Он решил получше узнать эту девушку. Рано или поздно она скажет тем же тоном: «XX — ничто! Мой Кэйго — самый великолепный и красивый!»

— Вакаюки, ты что, бежишь с поля боя? — спросил Сюскэ, когда они вышли из столовой, и сестра снова обрела безмятежный вид.

Вакаюки, которая только что подумала, как хорошо на свежем воздухе, споткнулась. — Сюскэ! — как он мог так о ней говорить? — Я не могла есть в такой гнетущей атмосфере! И вообще, я их не обижала. Почему они смотрели на меня так, будто у них запор?

— Девушкам следует выражаться изящнее! — какие сравнения она использует! — Вакаюки, ты знаешь, кого в нашем университете считают красавчиками? — Сюскэ готов был поспорить, что ее ответ будет…

— Откуда мне знать! — Вакаюки задумалась, понимая, что дело, вероятно, в ее словах. — Это… Кэйго, Оситари и ты? Вы входите в этот список? — получив утвердительный кивок Сюскэ, она воскликнула: — Блин, неужели я их обидела, сказав, что «красавчики — ничто»? Серьезно?

— Мне все равно, — Сюскэ погладил мягкие, того же цвета, что и у него, волосы сестры. Звание красавчика университета — это всего лишь слова, ему не было до этого никакого дела. — Атобэ и Оситари не мелочные, они просто немного задеты. Кстати, Вакаюки, а кто такая Цяо Цяо?

Вакаюки успокоилась, услышав слова брата, а его вопрос про Цяо Цяо рассмешил ее. — Конечно, могу рассказать. — Она приняла серьезный вид и сказала: — Цяо Цяо родом из Сычуани, она милая и красивая, умная, послушная и самая лучшая на свете. Ей два года и одиннадцать месяцев, она моя радость и сокровище.

— Ребенок?! — еще и радость и сокровище. Неужели это дочь Вакаюки…?

— Нет, — Вакаюки достала телефон и показала экран. — Вот, посмотри, фотография Цяо Цяо. Получила вчера. Милая, правда?

— Пан… панда! — Сюскэ помрачнел. Получается, его, того, кто всегда подшучивал над другими, самого разыграли?

— Да, — убрав телефон, Вакаюки начала рассказывать о своей первой встрече с очаровательным панденком. — Я ездила в Китай, Цяо Цяо тогда только родилась… бла-бла-бла… и я подала заявление на ее удочерение и назвала ее Цяо Цяо!

Терпеливо выслушав рассказ Вакаюки, Сюскэ с нежностью посмотрел на сестру, все еще находящуюся под впечатлением от панды. Возможно, она не специально ввела их в заблуждение. Он не первый день знал о ее любви к пандам. Это была уже последняя стадия, когда красавчики университета не могли сравниться даже с одной лапой Цяо Цяо. Вполне нормальное явление.

Кстати, может, стоит сказать Атобэ, что Цяо Цяо — это панда? Хм, пожалуй, нет. Будет не так интересно, если раскрыть секрет слишком рано!

Вечером Вакаюки собирала вещи. Братья Фудзи зашли к ней, чтобы предложить свою помощь.

— Не нужно, я почти все собрала, — чемодан лежал на кровати, Вакаюки наклонилась, чтобы сложить оставшиеся вещи. — Только пить очень хочется.

— Я принесу тебе воды, сестра! — Юта тут же побежал на кухню.

Сюскэ посмотрел на торопливого брата, затем сел за стол. Он хотел что-то сказать, но вдруг заметил лежащие на столе документы. Он не понимал китайский, но внизу был перевод на японский. Заголовок гласил: «Заявление на обучение по обмену». Имя заявителя — «Фудзи Вакаюки». Она собиралась уехать из Японии!