— Маглор.
— Мы все знаем содержание пророчества, и ты тоже. Я повёл свой народ по пути изгнания, в знак нашего неповиновения пророчеству; однако теперь мы упокоились в Чертогах Мандоса, и только ты остался по ту сторону моря.
— Сейчас мы отступаем.
— Ульмо больше не является из вод, крылья Манвэ не затмевают небо, в садах Лориэна царит тишина, твоя мать ушла и не вернулась. Теперь вокруг меня лишь безмолвие, если не считать звука любимых мною механизмов. Я не знаю, смогут ли машины доставить это письмо тебе, но мне хочется верить, что это возможно.
— Маглор, для меня было честью быть твоим отцом. Для нас всех было честью быть твоими отцами, матерями, братьями, родственниками, учителями, учениками, друзьями, врагами, жёнами, возлюбленными, подчинёнными… Знай, что повествование — это суть. Позволь мне обратиться к тебе с нескромной просьбой. Продолжай, расскажи нашу историю, не...
Маглор смотрел на экран, словно желая выжечь отцовский почерк на своей сетчатке. Затем ноутбук захлопнулся, подобно пасти хищника, сжимающейся на шее.
(Нет комментариев)
|
|
|
|