Глава 16

— Прости меня, — сказал Маглор. Кровь сочилась из его тела непостижимым образом, собираясь в невесомости в сферы. Даэрону это казалось нереальным, словно рыбка пускала пузыри.

Это был девятнадцатый день полета, конец был близок. Вокруг них звезды распадались на туманности, черные дыры превращались в белых голубей, гамма-излучение играло, словно солнечные зайчики; их маленький корабль был единственным островком в море рассинхронизации.

— Я прощаю тебя, — ответил Даэрон.

— Здесь время течет медленно, — сказал Маглор. — Я видел. В Средиземье осталось двое. Я благословляю их.

— Я благословляю их, — повторил Даэрон.

Он протянул руку и коснулся палантира, в первую очередь используя его, чтобы стабилизировать тело возлюбленного, защитить его от поглощения рассинхронизацией. Он также наблюдал за пятью певцами, за быстро растущей хлореллой, за двигателями, обшивкой, заклепками, за ручкой. Даэрон парил в центральном посту управления, слушая доносящиеся издалека песни, источник которых невозможно было определить. Через пять часов его ученики уснули.

Даэрон пел, и огромная информационная нагрузка каждую секунду грозила раздавить его.

Им снился урок музыки двухлетней давности. Даэрон, следуя плану, поставил им Вивальди. Билл сжимал кулаки, изображая игру на инструменте, Эдгар и Джоан, склонившись над Роуз, обсуждали задачу по физике. До конца света никто не знал, что это конец света, и это было хорошо. Первая часть «Весны» звучала уже минуту сорок пять секунд, Даэрон закрыл глаза, не глядя на палантир.

В течение одной миллисекунды мир закончился во вспышке белого света.