Найденыш (Часть 1)

Председатель производственной бригады деревни Цзиньшуйцунь Чжао Цзяньго нашел в горах брошенного ребенка и решил взять его к себе.

Новость разнеслась по деревне Цзиньшуйцунь со скоростью ветра. Стоило появиться свободной минутке, как под большим камфорным лавром у входа в деревню собирались женщины, оживленно обсуждая это событие.

— Правда, что председатель просто так нашел себе сынишку?

— Мой муж сам видел! Разве он стал бы врать? Малышу от силы года три.

— Даже если нечего есть, нельзя бросать своего сына! Наверняка с этим ребенком что-то не так.

— Нельзя же так! Пожелайте председателю добра! Им с женой и так нелегко. Сын — это же настоящее счастье!

— Это точно. Всего три годика, ничего еще не понимает, привыкнет к новой семье.

Чжао Цзяньго пользовался уважением в деревне, поэтому сразу нашлись люди, готовые за него заступиться.

— Я видела малыша. Такой хорошенький, беленький, словно маленький господин. Очень милый.

— Пусть хорошенький, но не родной. Я считаю, что председатель слишком торопится. Они с женой еще молоды. Да, у них уже три дочери, но если постараются, еще родят. Сын обязательно будет.

Пока все оживленно обсуждали новость, со стороны деревни показались двое — мужчина и маленький ребенок.

Это Чжао Цзяньго возвращался из города с найденным мальчиком.

— Цзяньго, это тот самый ребенок?

Чжао Цзяньго остановился. Высокий, крепкий мужчина, с прямой, как струна, осанкой — сказалась служба в армии, — он держал на руках малыша лет трех.

Все взгляды устремились на ребенка.

И все, как один, поразились.

Какой красивый мальчик!

Большие глаза, словно две черные виноградинки, ясные и блестящие, чистая светлая кожа — совсем не похож на местных сорванцов.

Окруженный вниманием, малыш ничуть не испугался, а с любопытством разглядывал всех, обняв Чжао Цзяньго за шею.

— Это Юньцин, — с улыбкой представил его Чжао Цзяньго. — Он теперь будет носить фамилию Чжао.

— Ты и правда хочешь растить его как сына?

— Похоже, что ребенок не из простой семьи.

— Цзяньго, ты еще молод, не глупи. Родной ребенок лучше любого другого.

Чжао Цзяньго нахмурился: — Хватит болтать вздор! Я только что зарегистрировал ребенка в полицейском участке. Может, его родители завтра же найдутся.

Махнув рукой, он добавил: — Ладно, давайте по домам, пора обедать и работать. А я отведу малыша домой.

Не обращая больше внимания на сплетниц, Чжао Цзяньго ускорил шаг.

— Дядя, отпусти меня, — заерзал Юньцин. — Я могу идти сам.

— Ты еще маленький, ножки короткие. С дядей на руках быстрее доберемся, — с улыбкой ответил Чжао Цзяньго, не выпуская его из рук.

Юньцин посмотрел на свои маленькие ножки и вздохнул.

Все началось днем ранее. Юньцин был обычным молодым человеком, выросшим в эпоху социализма. Хотя он был сиротой, благодаря стипендиям он окончил университет, шел в ногу со временем, имел квартиру и машину. Он планировал накопить на пенсию и, наконец, насладиться жизнью в свое удовольствие: он, собака, кот и сад.

Но, закончив очередной проект и проработав до поздней ночи, он проснулся в теле трехгодовалого малыша.

Переродиться ребенком — это еще полбеды. Хуже всего то, что прежний хозяин этого тела был брошен в глухом лесу. Когда Юньцин пришел в себя, к нему уже подбирались волки.

Если бы не Чжао Цзяньго, который появился словно с неба и отогнал голодных хищников, размахивая мотыгой, Юньцин стал бы легкой добычей.

Когда Чжао Цзяньго привел его к себе домой, Юньцин увидел низенькие крестьянские дома, худых и бледных людей в залатанной одежде и понял, что он не просто переродился, а попал в эпоху всеобщего дефицита.

— Вернулись?

В мгновение ока они оказались у дома Чжао.

— Вы, наверное, проголодались. Я вам еду разогрела. Садитесь скорее, — сказала Ван Чуньхуа и потянулась к Юньцину, чтобы взять его на руки.

Чжао Цзяньго посмотрел на малыша: — Цзюаньцзюань, присмотри за братиком.

Из кухни вышла девочка лет десяти с двумя мисками каши в руках: — Хорошо.

Девочка ловко взяла малыша на руки и начала кормить его с ложки.

Юньцин послушно открыл рот, но прислушался к разговору взрослых.

— В полиции приняли заявление, сказали, что поищут поблизости, но найдут ли — неизвестно.

Ван Чуньхуа схватила мужа за руку: — Если не найдут, значит, он останется у нас?

— Цзяньго, вчера я предлагала оставить ребенка тайком, сделать вид, что он наш сын, но ты не согласился, настоял на том, чтобы идти в полицию. Я согласилась. Но если родителей не найдут, мы сможем его оставить?

— Он же совсем маленький! Какие родители могут быть настолько жестокими, чтобы бросить ребенка в лесу? Они его явно не хотели. А раз так, пусть он будет нашим!

— Ну скажи же что-нибудь!

Видя волнение жены, Чжао Цзяньго поспешил успокоить ее: — Успокойся, не надо так переживать.

— Как мне не переживать?

Ван Чуньхуа, боясь, что ребенок услышит, отвела мужа в сторону. В ее глазах стояли слезы.

— Это я виновата, что не могу тебе сына родить. Столько лет прошло, а у тебя наследника нет. Врач сказал, что после рождения Мяомяо у меня проблемы со здоровьем, и я, возможно, больше не смогу рожать. Из-за меня ты все эти годы в деревне голову поднять не можешь, все над тобой смеются.

Чжао Цзяньго устало вздохнул, слыша эти слова снова: — Я председатель бригады, кто посмеет надо мной смеяться?

— В лицо не говорят, а за спиной?

Ван Чуньхуа смахнула слезы: — И не надо мне говорить, что мальчики и девочки — это одно и то же. Если бы это было так, почему мужчинам начисляют 12 рабочих единиц, а женщинам — только 9?

— Это зависит от физической силы, а не от чего-то другого, — попытался объяснить Чжао Цзяньго.

— А почему тогда в бригаде земельные участки выделяют только мужчинам, а женщинам — нет?

На этот вопрос председатель бригады не нашел ответа.

— Мне все равно, — всхлипнула Ван Чуньхуа. — Если бы не ты, этого ребенка уже волки съели. Он по праву должен быть нашим сыном.

Она уже все для себя решила. Малыш еще ничего не помнит, вырастет и будет как родной.

Чжао Цзяньго знал, как сильно жена мечтает о сыне. Он погладил ее по спине и, стиснув зубы, сказал: — Хорошо. Если родителей не найдут, мы его оставим.

Услышав это, Ван Чуньхуа сразу перестала плакать и радостно воскликнула: — Они его специально бросили, конечно, их не найдут!