План (Часть 2)

Сюй Сяочжэнь смутилась и рассердилась, но в итоге тоже рассмеялась. Она набросилась на Лэ Юань, ущипнула её за щёку и, притворяясь, что душит, грозно спросила:

— Ну что, что? Разве нельзя позаботиться о малышке? Неужели ты не чувствуешь моей глубокой заботы?

— Да, я знаю. Спасибо тебе, Сюй Сяочжэнь, — Лэ Юань перестала смеяться и серьёзно ответила.

Она чувствовала это. Хотя они были знакомы недолго, Сюй Сяочжэнь была очень эмоциональным и искренним человеком. То, что у неё было на душе, легко читалось по лицу.

Несмотря на недавнее знакомство, её новая подруга по-настоящему слушала её как друг, ставила себя на её место, думала о ней и искренне выражала свою симпатию и сочувствие.

Это была дружба, которой у неё почти никогда не было за всю её жизнь. Лэ Юань искренне дорожила этим.

Но кроме этого, Сюй Сяочжэнь была невероятно милой. Лэ Юань никак не могла понять, как кто-то может быть таким изнеженным и капризным, вести себя так раскованно и при этом совершенно не раздражать?

Она, в свою очередь, погладила Сюй Сяочжэнь по голове, серьёзно посмотрела ей в глаза, улыбнулась и повторила:

— Спасибо тебе, Сюй Сяочжэнь. Правда, спасибо. Ты такая милая, Сюй Сяочжэнь.

Они неожиданно встретились взглядами на мгновение, и каждая увидела в глазах другой искренность и открытость.

Сюй Сяочжэнь вдруг закрыла лицо руками. Она покраснела.

— А! Не могу! Зачем ты вдруг назвала меня милой? Перестань на меня смотреть, я, кажется, занервничала! Наверное, потому что ты слишком красивая! Мне нужно привыкнуть!

Ну как же так? Откуда берутся такие милые девушки?

Лэ Юань, прислонившись к краю дивана, склонила голову набок и с улыбкой смотрела на жеманную Сюй Сяочжэнь, снова подумав об этом.

Они шутили, дурачились, болтали обо всём на свете, и незаметно наступила глубокая ночь.

Внизу, во дворе жилого комплекса, послышался шум. Какая-то мать привезла сына домой после вечерних занятий. Мальчик, идя, кричал, что хочет на ужин тарелку куриных крылышек в кока-коле. Мать отвечала: «Уже приготовила, в холодильнике, возьми сам».

Посмотрев в окно на тёмное небо, Лэ Юань вдруг спросила:

— Хочешь, я расскажу тебе о своих планах?

— Мм, каких планах? — Сюй Сяочжэнь потёрла глаза и сонно зевнула. — Неужели о планах на жизнь?

— Да, можно сказать и так, — Лэ Юань слегка улыбнулась и опустила взгляд. — Я только что съехала из родительского дома в школьное общежитие. Если я скажу, что после поступления в университет хочу уехать из этого города и никогда не возвращаться, ты не посчитаешь это странным?

— Нет, конечно, — Сюй Сяочжэнь подвинулась поближе, прижавшись к Лэ Юань, и поторопила: — Рассказывай дальше. Почему? Просто не хочешь оставаться дома?

— Просто нет привязанности. У моих родителей я единственная дочь, но с детства я жила с бабушкой в деревне. Когда я переехала к ним, мне было почти семь лет. На самом деле, легко почувствовать, любят тебя другие или нет. Мои родители… я с детства чувствовала, что они меня не любят.

Лэ Юань снова усмехнулась и уверенно сказала:

— Я думаю, мои родители меня не любят и не ценят. Хотя я неплохо учусь, для них это ничего не значит. Я с детства знала, что не могу жить у них нахлебницей, и не хотела быть им обязанной, поэтому делала всё, что могла. Я много им помогала, без преувеличения, больше, чем нанятые ими работники. Но они никогда не платили мне зарплату… Наверное, я глупая.

— Ты не глупая! И уж точно не жалкая! — громко возразила Сюй Сяочжэнь. — Ты такая красивая, так хорошо учишься, у тебя такой хороший характер, ты такая способная и обаятельная! Чего тебя жалеть? Ты просто супер!

Лэ Юань пожала плечами и продолжила:

— Уже неважно. Мне больше не нужна их любовь. Моя мама недавно забеременела, говорит, будет сын. Им в семье просто необходим был сын. Без сына они чувствовали себя униженными перед родственниками, и в деревню возвращаться было стыдно. Теперь у них будет сын, они очень рады.

— Но… я подозреваю, что мой отец изменяет маме с проститутками. И, скорее всего, это происходит не в первый раз и не первый год.

Сюй Сяочжэнь ахнула и не удержалась:

— Это же грязно!

— Грязно, конечно, грязно, — Лэ Юань слегка улыбнулась и продолжила: — У меня есть дальний двоюродный брат, он работает в овощной лавке. Мой отец брал его с собой к проституткам. Я думаю, мама кое-что знает, но ей всё равно. Но она не знает, что венерические заболевания очень трудно лечить. Сифилис, гонорея, остроконечные кондиломы, герпес, СПИД… Некоторые из них лечатся, некоторые нет. Даже если вылечить, последствия остаются на всю жизнь.

— Сейчас в том доме двое с венерическими заболеваниями, и скоро появится ребёнок. За ребёнком нужно ухаживать, за лавкой — следить. Если я останусь дома, то каждый час моего присутствия будет означать час работы. Мама не позволит мне сидеть без дела.

— К тому же, у людей, которые ходят к проституткам, нет никаких моральных принципов. Я не уверена, не совершит ли мой отец в будущем какое-нибудь преступление… Их семья — как дырявая лодка, которая однажды утонет. Если я останусь там, то неизвестно, в какой день меня утянет на дно вместе с ними.

Сюй Сяочжэнь слушала и злилась всё больше. Она схватила Лэ Юань за руку:

— Ни за что не возвращайся туда! Если вернёшься, я ночью приеду на вилочном погрузчике и заберу тебя! — Её глаза покраснели от гнева. — Как могут быть такие ужасные родители?

Лэ Юань рассмеялась и покачала головой:

— Не волнуйся, я выросла, я знаю, как позаботиться о себе.

Сюй Сяочжэнь обняла её, нежно похлопала по спине и мягко утешила:

— Не грусти. У тебя всё будет хорошо. Тебя полюбят многие люди, ты правда очень замечательная.

Лэ Юань неловко дёрнулась, но объятия Сюй Сяочжэнь были тёплыми и мягкими, и она постепенно расслабилась.

Ей хотелось сказать «спасибо», но она уже столько раз это говорила, а некоторые слова теряют силу от повторения. Поэтому она промолчала, лишь непривычно и легко положила подбородок на плечо Сюй Сяочжэнь, навсегда сохранив это прекрасное чувство в глубине души.