Глава 9. Под поверхностью воды (Часть 4)

Глава 9. Под поверхностью воды (Часть 4)

В конференц-зале.

На большом экране показывали видеозапись последних минут Дуань Цин перед тем, как она бросилась в воду. Чан Сян замедлила воспроизведение и нажала на паузу.

Она приблизила изображение, увеличив лицо Дуань Цин. Хотя картинка была не очень четкой, Чжао Ли, переживший нечто подобное на собственном опыте, сразу понял: Дуань Цин действительно находилась в состоянии прострации, ее самоубийство не было добровольным.

Неужели это проделки водяного духа?

Но Дуань Цин бросилась в реку, а не в озеро Аньпин.

Чжао Ли сидел близко к экрану. Справа от него извивался Цзян Цзючэнь.

Линь Буфу с трудом мог сосредоточиться на видео. Он указал на наручники, сковывающие запястья обоих мужчин, его взгляд остановился на Цзян Цзючэне, который, растянувшись верхней частью тела по столу, беспокойно ерзал.

— Капитан, так действительно нормально? — с сомнением спросил Линь Буфу.

Чжао Ли оставался невозмутимым. Он сжал правую руку в кулак и сильно стукнул по левой руке Цзян Цзючэня. Тот подпрыгнул, как выброшенная на берег рыба.

— Включи видео из облачного хранилища Сун Чжэ, — сказал Чжао Ли.

Чан Сян кивнула.

Полчаса назад Чжао Ли широкими шагами вошел в кабинет отдела уголовного розыска, ведя за собой человекообразный ходячий аксессуар. Увидев лицо Цзян Цзючэня, Чэ Хэн и Линь Буфу на мгновение опешили.

Через несколько секунд на губах Линь Буфу появилась пошлая ухмылка:

— Капитан, так нечестно! Мы тут вкалываем до смерти, а ты развлекаешься на стороне?

— Развлекаюсь? — Чжао Ли вежливо улыбнулся Линь Буфу и потряс наручниками. — Можешь забрать его себе для развлечений.

Цзян Цзючэнь пошатнулся вперед.

— Будьте цивилизованнее! Это что, отдел уголовного розыска или разбойничье логово?

Говоря это, он уже успел осмотреться, помахал рукой Чан Сян и улыбнулся:

— О, привет, красавица.

Чан Сян вскинула бровь и повернулась к Чэ Хэну. Тот покачал головой.

Цзян Цзючэнь, надеявшийся обрести свободу, попав в «разбойничье логово», был просто затащен в конференц-зал и теперь полумертвым присутствовал на этом скучнейшем совещании.

Никто толком не понимал, что задумал Чжао Ли. Личность Цзян Цзючэня была загадочной, никто не знал, кто он на самом деле. Но раз уж Чжао Ли привел его, никто не возражал.

А некий товарищ по имени Линь Буфу уже успел напридумывать себе невесть что и очнулся, только когда началось видео.

Экран был темным, ничего не было видно. Сначала слышались только тихие шорохи, затем послышался слабый девичий плач.

Звук был очень тихим, очевидно, источник находился далеко от камеры.

Это явно была скрытая съемка.

Девушка, казалось, боролась. Плач то усиливался, то затихал, временами слышалась мужская ругань. Примерно на пятой минуте видео появились неясные звуки ударов и неразборчивая мужская речь — говорил не один человек.

Чжао Ли удивленно расширил глаза и посмотрел на Чан Сян. Та кивнула.

Ее лицо было холодным, словно она не испытывала никаких эмоций, но сидевший рядом Линь Буфу видел, как она крепко сжала кулаки — все мышцы Чан Сян были напряжены.

— Это место преступления по делу Цзян Чжу, — сказала Чан Сян.

Цзян Цзючэнь тоже выпрямился и посмотрел на экран.

Видео шло уже больше тридцати минут. Плач девушки стал совсем слабым, иногда срываясь на крик.

От этого звука все присутствующие в конференц-зале вздрогнули. Затем плач возобновился, на этот раз громче. Девушка что-то говорила сквозь рыдания, но слова были прерывистыми и неразборчивыми.

Снова послышались мужские голоса — они разговаривали между собой.

Через две минуты девушка замолчала окончательно.

На видео тоже воцарилась тишина. Еще через две минуты запись оборвалась.

В конференц-зале надолго повисло молчание.

Три года назад, одним вечером, девушка по имени Цзян Чжу, нарядно одетая, отправилась на свидание со своим парнем. Она шла по улице, возможно, думая о том, что съесть на завтрак, сколько пар ей предстоит, какую красивую одежду она еще не купила.

Впереди ее ждала ужасная участь. Отчаяние в ее плаче даже спустя три года отчетливо передавалось через экран.

А человек, тайно снимавший это видео, был ее парень.

Что именно произошло тогда, уже не узнать. Ясно одно: ее парень не спас ее, а вместо этого тайно записал видео, спрятал его в облачном хранилище, чтобы пересматривать снова и снова, а когда к нему пришла полиция, ответил: «Я не знаю».

Такому человеку, как Сун Чжэ, и смерти мало.

Прошло три года. Тело девушки покоилось на дне озера, а преступники все еще были на свободе, их след простыл.

Если бы не расследование смерти Сун Чжэ, об этом ужасном событии никто бы никогда не узнал. Как могла душа, несправедливо погибшая в холодных водах озера, упокоиться с миром?

— Возобновить дело Цзян Чжу. Если оно не будет раскрыто, я уйду в отставку, приняв вину на себя, — спустя мгновение глухо произнес Чжао Ли.

Парчовый мешочек за пазухой Цзян Цзючэня дрогнул. Нефритовая бусина внутри завибрировала, издав скорбный протяжный стон.

Все посмотрели на Цзян Цзючэня. Тот прижал мешочек рукой, улыбнулся и сказал:

— Это мой пейджер.

Тяжелая атмосфера мгновенно рассеялась. Под взглядами, которыми обычно смотрят на сумасшедших, Цзян Цзючэнь невозмутимо повернулся к Чжао Ли.

— Прошло уже три года, — сказал Линь Буфу. — Все улики и зацепки, которые можно было использовать, давно потеряли силу. Как его раскрыть?

Чэ Хэн покачал головой, посмотрел на Чан Сян и сказал:

— Включи еще раз.

— Опять? — спросила Чан Сян.

Чэ Хэн кивнул:

— Там точно должна быть какая-то зацепка.

Чан Сян глубоко вздохнула и снова нажала на воспроизведение.

На сорок второй минуте послышались прерывистые женские мольбы, смешанные с мужскими голосами. Чэ Хэн сцепил руки перед собой и внимательно слушал.

Он поднял голову:

— Вот здесь, отмотай назад.

Чан Сян передвинула ползунок.

На этот раз все затаили дыхание и прислушались. Удалось разобрать фразу:

— Хватит уже.

Это был низкий мужской рык, похоже, он останавливал своего сообщника, назвав его по имени.

Чан Сян снова отмотала назад, увеличила громкость до максимума и замедлила воспроизведение. На этот раз голос стал намного четче:

— Чу Лысый, хватит уже.

— Чу Лысый, — тихо повторил Чжао Ли.

— Расслышали, — сказал Линь Буфу. — Но что можно выяснить по одному имени? Искать по всей стране однофамильцев и проверять каждого? К тому же, это наверняка не настоящее имя. Если бы ты втихаря звал меня Линь Маошэн, никто бы и не догадался, что это я, Линь Буфу.

Услышав это, Цзян Цзючэнь рассмеялся. Линь Маошэн — что за кадры тут собрались.

Чан Сян бросила на него взгляд, но проигнорировала.

Она нахмурилась, что-то ища во внутренней сети. Затем откинулась на спинку стула, глубоко вздохнула и сказала:

— Точно.

— Что такое? — спросил Чжао Ли.

Чан Сян вывела информацию на экран. Это было то самое дело о самоубийстве наркомана, о котором несколько дней назад доложило нижестоящее подразделение. Тогда она лишь мельком взглянула на него, но запомнила прозвище Чу Лысый.

Место происшествия — поселок в подчинении города Цзянчэн. Время — около десяти вечера. Чу Лысый шел по дороге со своим спутником Бяньтоу. Внезапно Чу Лысый впал в ярость, напал на Бяньтоу, но безуспешно, после чего развернулся и ударился головой о столб у дороги, скончавшись на месте.

Бяньтоу сейчас находится в психиатрической больнице Цзянчэна с психическим расстройством.

Отчет по делу был очень кратким, больше информации не было.

Подробности нужно было выяснять, запросив материалы дела.

Чэ Хэн внимательно прочитал все это, слегка покачал головой и сказал:

— Не слишком ли это большое совпадение? Посмотри на время смерти.

— Девятнадцатое декабря, — проверив, ответила Чан Сян. — Ровно через неделю после самоубийства Дуань Цин.

Чжао Ли посмотрел на фразу «галлюцинации от передозировки наркотиков» на экране, но у него возникли другие предположения.

Он посмотрел на Цзян Цзючэня. Тот кивнул.

— Начнем с Чу Лысого и Бяньтоу. Всем сначала хорошо отдохнуть, потом поедем к Бяньтоу выяснять обстоятельства. Совещание окончено, — сказал Чжао Ли.

Было около шести утра, забрезжил рассвет.

Линь Буфу встал и потянулся:

— Рассвело. Следователям пора спать.

Все были измотаны до предела и медленно побрели к выходу.

Линь Буфу обернулся, посмотрел на Чжао Ли и Цзян Цзючэня, которые не двигались с места, и спросил:

— Помочь вам дверь закрыть?

Цзян Цзючэнь посмотрел на Чжао Ли и потряс наручниками:

— Главарь разбойников Чжао, может, уже снимешь их с меня?

— Куда торопишься? — ответил Чжао Ли и посмотрел на Линь Буфу. — Это наш высокооплачиваемый консультант. По идее, нужно бы подписать договор о сотрудничестве или трудовой договор, но, учитывая высокую степень доверия к господину Цзяну, обойдемся без этого. Так, подпишем кабальный договор. Маошэн, сходи распечатай.

Линь Буфу показал знак «ОК», бросил на Чжао Ли понимающий взгляд и через три минуты вернулся с листом бумаги формата А4. На нем были три больших жирных черных иероглифа — «Кабальный договор».

Ниже мелким шрифтом строка: «Цзян Цзючэнь продает себя Чжао Ли, сим удостоверяется».

Это было слишком просто и грубо. Бровь Чжао Ли дернулась, но он невозмутимо пододвинул ручку и бумагу к Цзян Цзючэню.

Цзян Цзючэнь посмотрел на этот листок, потеряв дар речи. Он повернулся к Чжао Ли:

— Ты каждый день с таким серьезным видом занимаешься какой-то ерундой?

Чжао Ли безучастно постучал по столу.

Цзян Цзючэнь смирился. Разметашистым почерком он подписал свое имя. Когда он снова повернул голову, Чжао Ли, откинувшись на спинку стула, уже спал.