Я тоже хочу порулить

Двери лифта открылись, и Гу Цинъяо первой вышла наружу. Следом за ней увязались не теряющий надежды Ван Юши и Хань Чжао, который и рад бы ее потерять, но начальник не позволял.

— Учитель, раз вы стали моим наставником, то как отец… Только примите меня…

— Я выгляжу так, будто мне не хватает сыновей?

Вроде бы нет.

— Это неважно, учитель! Я буду всем сердцем уважать вас, почитать вас…

Гу Цинъяо остановилась, заинтересовавшись.

— Вы хотите отвести меня в дом престарелых? — Это слово она вычитала в словаре и очень хотела увидеть такое место. В ее время подобных заведений не существовало.

— Э-э… Если вы хотите… — Ван Юши не понял, при чем тут дом престарелых. — Я имел в виду, что если вы станете моим учителем, я буду делать все, что должен делать ученик. По древнему обычаю, ученик должен преподнести учителю дар. Я выполню все ритуалы, как древние, так и современные!

Кажется, он задел нужную струну. Гу Цинъяо начала внимательно рассматривать Ван Юши. Ему было около тридцати, в ее время в этом возрасте у мужчин уже были внуки, а здесь он был еще в расцвете сил. Его одежда была ей знакома, но после того нелепого «концерта» казалась несколько вычурной. Да и его игра на гуцине… Лучше промолчать. Но вот отношение у него было хорошее, и кроме того…

— Вы сказали про дар? — В ее холодном тоне послышался интерес.

Ван Юши понял, что появился шанс!

— Именно! Вы будете давать мне уроки, а я, конечно же, буду платить за обучение! — заговорил он с деловой хваткой, как на переговорах.

Это понятно. Сегодня Гу Чэн ходил на дополнительные занятия, и плата за них была немаленькой.

— Конечно, я не ограничусь только платой за уроки. Если вы станете моим учителем, я обязательно…

— Сколько? — перебила его Гу Цинъяо. Она не любила пустых разговоров.

— Что?

Хань Чжао шепнул ему: — Она спрашивает, сколько вы будете платить за обучение!

— А-а! Учитель, назовите свою цену!

— Я не буду называть цену, — ответила Гу Цинъяо. Она не знала местных расценок.

— Тогда… Как насчет этой суммы? — Ван Юши показал жест.

В месяц? Гу Цинъяо прикинула — немного больше, чем за занятия Гу Чэна.

— За урок!

— Договорились! — Она согласилась быстро и решительно. У нее сейчас совсем не было денег. Гу Цинъяо сделала недовольное лицо. За те несколько дней, что она здесь, она поняла, что у Гу Яо нет никаких сбережений. Иначе она бы давно уже отправилась гулять. Она с детства ни в чем не нуждалась, стоило ей чего-то захотеть, как ей тут же приносили самое лучшее. Просить у других было непривычно. Хотя она и понимала, что ее новые родители не так уж бедны, но раскрывать им, что она не их дочь, ей не хотелось. Поэтому она решила не рассчитывать на них. К тому же, раз уж сейчас новые времена, то она должна сама добиться лучшей жизни, чем прежде!

Ван Юши сиял от счастья. — Учитель, а когда вы начнете обучать меня игре на гуцине?

— Не спешите, — ответила Гу Цинъяо, садясь на диванчик и указывая на место напротив.

Ван Юши расцвел еще больше. Учительница была так добра к нему! Он поспешно отодвинул мешавшего Хань Чжао и сел напротив Гу Цинъяо.

— С техникой пока не будем спешить. Ваша главная проблема в том, что вы неправильно интерпретируете ноты. Вы даже не соблюдаете базовые паузы, как же тогда можно сыграть красивую мелодию?

Гу Цинъяо бегло прокомментировала мелодию, которую он играл. Она знала ее наизусть, с детства ее учили играть именно эту пьесу, поэтому сразу услышала фальшь. Что за ерунду он играл?

Ван Юши не мог скрыть восторга. Он изначально хотел учиться у нее, пораженный ее мастерством, хотя и не питал особых надежд. Он уже обращался ко всем известным мастерам. Но решил, что хуже уже не будет, и, как оказалось, не прогадал! Все, кто изучал гуцинь, знали, что древние ноты — это просто обозначения позиций и приемов игры, без указания длительности звука. Поэтому интерпретация древних мелодий всегда была делом личного толкования. Он с детства любил гуцинь до самозабвения, но таланта ему не хватало. Как бы он ни старался, ему не удавалось постичь глубину древних мелодий. Он занимался бизнесом, чтобы поддерживать свое увлечение, но бизнес рос и креп, а вот с гуцинем прогресса не было. Однако он не сдавался, и вот, небеса послали ему учителя! Каждое ее слово попадало в точку. Он будет учиться усердно, он готов носить ее на руках!

Гу Цинъяо посмотрела на время на телефоне и встала. Ей нужно было забрать Гу Чэна!

Ван Юши тут же вскочил и последовал за ней.

— Вы идете за мной?

— А где мне вас искать? — воскликнул он. Найти такого учителя — редкая удача, он не мог ее упустить.

— Гу…

Гу Цинъяо вспомнила, что не может назвать адрес семьи Гу. Она достала телефон и показала экран Ван Юши. Тот поспешно схватил телефон Хань Чжао и с благоговением отсканировал QR-код. На экране появился запрос на добавление в друзья. Гу Цинъяо нажала «Принять», и в списке контактов появился Ван Юши с аватаркой, на которой он в древнем одеянии медитировал, играя на гуцине.

— О времени занятий я сообщу вам позже.

— Хорошо-хорошо! Я свободен, готов в любое время, — закивал Ван Юши. Хань Чжао едва заметно поморщился. Контракты на миллионы ждали его подписи, а он говорил, что свободен?

Гу Цинъяо кивнула. Пусть он и глуповат, но отношение у него хорошее.

Они проводили Гу Цинъяо до лифта, кланяясь и махая руками.

— Вам бы… сменить одежду. Она… не к добру, — не удержалась Гу Цинъяо. Зачем носить белое, если в семье никто не умер?

Хань Чжао прыснул со смеху и тут же прикрыл рот рукой.

Ван Юши, застыв с натянутой улыбкой, смотрел, как закрываются двери лифта. Когда учительница скрылась из виду, он стукнул Хань Чжао по голове.

— Чего смеешься? Не слышал, что учительница сказала? Быстро найди мне другую одежду! И купи учительнице хороший телефон! Видел, какой у нее старый, весь потертый?

С этими словами Ван Юши открыл приложение банка и сделал перевод. Судя по одежде, учительница жила небогато. Конечно, истинные мастера презирают материальные блага, но его учительница не должна бедствовать. Кажется, он назначил слишком маленькую плату за обучение. Хорошо, что он не назвал конкретную сумму, а показал жестом. Нужно добавить еще ноль! Лифт остановился на этаже, где находились курсы. Гу Цинъяо вышла, и в этот момент завибрировал телефон. Это был перевод от Ван Юши с сообщением:

«Это плата за сегодняшний урок. Очень прошу вас принять ее, иначе я буду стыдиться и не смогу учиться у вас».

Гу Цинъяо увидела, что сумма на ноль больше, чем она ожидала. За один урок она заработала столько же, сколько стоили годовые занятия Гу Чэна…

***

— Гу Чэн, пойдем в игровую зону на верхнем этаже! — крикнул кто-то из одноклассников Гу Чэна, собираясь туда после занятий. Они увидели, как он упаковывает учебники.

Гу Чэн замер, а потом с улыбкой ответил: — Идите без меня, я жду сестру.

— Не зовите его, Гу Чэн никогда не ходит с нами! — сказал мальчик с короткой стрижкой, подмигивая остальным. Они не знали, в чем дело, а вот он знал.

Улыбка Гу Чэна дрогнула. Он попрощался с ребятами и вышел из класса.

Когда Гу Цинъяо пришла, все дети уже разошлись. Остался только Гу Чэн, он стоял, понуро пиная стену. Он выглядел одиноким и несчастным.

Нежная рука коснулась его головы. Он поднял глаза и увидел знакомое лицо.

— Заждался?

— Нет, я боялся, что ты потеряешься, — Гу Чэн высвободился из-под ее руки. — Пойдем скорее, сестра, а то в метро будет много народу!

— Не спеши, я отведу тебя в одно место!

Гу Цинъяо привела брата, который без умолку спрашивал, куда они идут, на этаж с игровой зоной и направилась к входу. Гу Чэн испуганно потянул ее назад.

— Сестра, пойдем отсюда! У меня даже на один аттракцион не хватит карманных денег!

— Теперь хватит.

Мальчик с короткой стрижкой, катавшийся на мотоцикле-симуляторе прямо у входа, увидел Гу Чэна и крикнул: — Эй, Гу Чэн! Ты кого-то ждешь?

Гу Чэн неловко отпустил руку сестры и тихонько сказал: — Сестра, давай уйдем отсюда.

Видя, как компания мальчишек ухмыляется и перемигивается, Гу Цинъяо все поняла. В ее время тоже были девочки, которые любили собираться в группы, смеяться над чьей-то бедной одеждой или сплетничать о том, у кого семья не такая знатная. Но она, Гу Цинъяо, никогда не была объектом насмешек. И ее брат тоже не будет!

Она подошла к кассе и обменяла все ваучеры на жетоны. Жетонов было так много, что кассир принес корзину, чтобы их сложить. Гу Цинъяо попробовала поднять корзину. — Ого, какая тяжелая!

Она никогда не носила тяжестей. Гу Цинъяо поманила ошеломленного Гу Чэна. — Иди сюда, я не могу ее поднять.

Гу Чэн был как во сне. Он все еще не мог поверить в происходящее и радостно подбежал к сестре, поднимая корзину двумя руками.

— Хватит? Если нет, купим еще, — сказала Гу Цинъяо.

— Хватит, хватит! — Гу Чэн так широко улыбался, что казалось, его голова сейчас лопнет. Он бросился к автоматам с гонками.

Гу Цинъяо посмотрела на мальчишек, которые, вытаращив глаза, следили за Гу Чэном. — Если у вас закончатся жетоны, обращайтесь к Гу Чэну, он все равно не сможет использовать столько.

Про себя же она кричала вслед несущемуся, как угорелый, Гу Чэну: «Подожди меня! Я тоже хочу порулить!»