Глава 9 (Часть 1)

Глава 9

Я каждый месяц езжу в Сайтаму, чтобы навестить брата и сестру Фушигуро.

Сатору Годжо, поручив мне заботу о детях Фушигуро, также дал мне доступ к личному счету. Выкуп семье Зенин выплатил колледж магии.

Этот его личный счет предназначался в основном для покрытия повседневных расходов брата и сестры Фушигуро.

Когда я впервые приехала в Сайтаму, положение брата и сестры Фушигуро можно было назвать ужасным.

Двое детей, семи и шести лет, жили в тесной, ветхой, дешевой квартире.

Родители пропали без вести, и дети выживали на деньги, оставленные ими перед уходом. Арендная плата не вносилась несколько месяцев, воду и электричество отключили.

Если бы не жалость хозяина квартиры к двум маленьким детям, их, вероятно, давно бы выгнали на улицу.

В комнате было тускло, повсюду громоздились коробки, но пол был чистым — видно, что они старательно убирались. Однако сама комната была слишком ветхой, а татами пахли застарелой плесенью.

По сравнению с ними мое детство было гораздо счастливее, ведь в материальном плане я никогда ни в чем не нуждалась.

Действительно, счастье — вещь относительная. Когда тебе кажется, что твоя жизнь ужасна, в мире наверняка найдется кто-то, кому еще хуже.

Я оплатила их долги по квартплате, а затем сняла для них на свое имя обычную квартиру недалеко от школы, внеся предоплату за аренду и залог.

При аренде квартиры нужно было указать имя и телефон поручителя. Я неосознанно вписала номер Сугуру Гето, но тут же зачеркнула его. Пролистав немногочисленные контакты в телефоне, я в итоге указала номер директора Гакуганджи.

С Сугуру Гето мы, вероятно, больше не пересечемся. Мой палец скользил по экрану телефона, но надолго задержался над кнопкой «удалить».

— Как читается этот иероглиф? — спросил темноволосый мальчик, указывая на мое имя в договоре аренды.

— Наги. Означает «штиль», «спокойствие на море».

— Тот легкомысленный тип с белыми волосами, что был раньше, он с тобой заодно? — На лице Мегуми читались холодность и настороженность, а также не свойственная его возрасту зрелость.

Я на мгновение задумалась, прежде чем поняла, что легкомысленным типом с белыми волосами Мегуми Фушигуро назвал Сатору Годжо.

— М-м… Строго говоря, я вроде как его подчиненная, — я сложила договор аренды, аккуратно убрала его в папку и повела их в новый дом.

Новая квартира была небольшой, но полностью оборудованной и светлой. Дети, казалось, были довольны.

Цумики Фушигуро взволнованно осматривалась, подбежала к окну, отдернула тюлевую занавеску и с видом первооткрывателя воскликнула:

— Мегуми, иди сюда! Отсюда видно реку!

— Что такого особенного в реке? — хоть он и сказал это, Мегуми тоже подошел к окну и встал рядом с Цумики, глядя на улицу.

Глядя на спины этих детей, я вдруг испытала странное чувство дежавю, словно время сместилось.

Тогда я была еще младше этих детей, меня только недавно отправили в родовой дом Годжо.

Однажды во внутреннем дворе я увидела бабочку с невероятно красивым и сложным узором на крыльях. Она была так прекрасна, что я застыла под навесом веранды, не сводя с нее глаз.

Я так увлеклась созерцанием, что даже не заметила, как рядом со мной оказался Шестиглазый.

— На что ты смотришь?

— На бабочку, — я указала ему на порхающее в воздухе создание.

— Просто смотришь?

Внезапный вопрос Шестиглазого сбил меня с толку, но он, похоже, и не ждал ответа.

Он метнулся вперед, чтобы поймать бабочку. Вернувшись, он протянул ко мне сложенные ладони и осторожно разжал их.

Красивая бабочка неподвижно лежала у него на ладони.

— Вот, держи, — он аккуратно переложил бабочку мне на ладонь, а затем быстро накрыл мои руки своими, чтобы она не улетела.

— Если нравится, нужно брать. Будешь просто стоять и смотреть — она сама к тебе не прилетит, как ни старайся.

Уголки губ Шестиглазого слегка приподнялись. На лице обычно холодного мальчика появилась невероятно редкая улыбка.

-

Звон будильника вырвал меня из сна. Я открыла глаза и поняла, что уснула прямо за столом, положив голову на руки.

«Надо же, приснилось детство…» — Я с легкой самоиронией потерла виски, пытаясь быстрее проснуться.

— Проснулась? — раздался знакомый голос за спиной.

Лицо из сна наложилось на лицо из реальности. Если не считать того, что он вырос, Шестиглазый в свои восемнадцать почти не отличался от себя шестилетнего.

С тех пор как я получила ту травму, Шестиглазый, с которым мы раньше почти не пересекались, стал периодически появляться у меня дома. Каждый раз он поручал мне какую-нибудь работу, которую я должна была выполнить вместо него.

В этом доме жили только члены семьи Годжо, и многие видели, как он приходит и уходит. Странно, но никто ничего не обсуждал. Меня вызывали в родовой дом, но тоже особо ни о чем не расспрашивали. Жена главы семьи лишь просила передать Шестиглазому, чтобы он почаще заглядывал домой, когда будет время.

Все вели себя так, будто появление здесь Шестиглазого было само собой разумеющимся.

Мой взгляд переместился туда, где сидел Сатору Годжо.

Он, должно быть, пришел некоторое время назад. На столе валялось несколько пустых упаковок от пирожных, а сам он ел клубничный торт.

Он поглощал сладости так отчаянно, словно пытался что-то выплеснуть.

Я пошла вскипятить воды, чтобы налить ему чаю, но услышала:

— Чай не нужно. Подогрей мне лучше стакан молока.

Я замерла, наливая воду.

Молоко? Он что, ребенок?

Вероятно, он заметил мою заминку и быстро пояснил:

— Я доем и хочу немного поспать…

— Пожалуйста, отправляйтесь отдыхать в родовой дом, — я не понимала, почему он каждый раз приходит спать ко мне.

— У меня скоро снова работа. Если вернусь домой, куча народу начнет меня донимать, какой уж тут отдых… Как там дела у Фушигуро?

— Я сняла для них квартиру и наняла домработницу, чтобы присматривала, — ответила я, ставя перед ним теплое молоко. Он как раз доел торт. — Вообще-то, я не понимаю, почему их не перевезли в Токио… Я могла бы и сама о них позаботиться.