Первые предчувствия (Часть 1)

Первые предчувствия

Старшая школа — это новая, несколько незнакомая среда. Почему-то у Чжан Цинхань всегда было такое чувство: как только она привыкала к одному окружению, ей приходилось переходить в другое.

Как только она освоилась в детском саду, ей нужно было идти в начальную школу; вскоре после того, как она привыкла к начальной школе, она перешла в среднюю; теперь, с трудом приспособившись к средней школе, она оказалась в старшей. Казалось, она вечно отставала от реальности на шаг.

В день, когда Чжан Цинхань пришла в школу регистрироваться, моросил мелкий дождь.

Самостоятельно оформив все необходимые документы, она собралась уходить.

Выйдя из учебного корпуса и уже спускаясь по лестнице, она увидела парня и девушку, идущих ей навстречу.

Они выглядели примерно одного возраста с Цинхань, только были выше ростом, поэтому казались немного старше.

По их поведению трудно было определить, какие у них отношения: возможно, это были влюблённые, а может быть, просто друзья.

Они прошли мимо Цинхань к доске объявлений и остановились, чтобы посмотреть, что там написано.

Чжан Цинхань знала, что это список выпускников их школы, поступивших в престижные вузы. Наверное, эти двое — выпускники прошлого года.

И действительно, девушка сказала:

— Так вот он куда поступил, в Сычуаньский университет! А я его спрашивала, он всё молчал.

Тот, о ком она говорила, наверняка был круглым отличником. Сычуаньский университет — такой хороший вуз, Цинхань даже мечтать о нём не смела.

Парень не стал развивать эту тему, а сказал:

— Да, я тоже увидел здесь нескольких своих друзей. Все неплохо устроились.

Через некоторое время девушка предложила:

— Ты всё посмотрел? Пойдём.

— Да, пойдём, — ответил парень.

Они ушли, и их фигуры в мелком дожде постепенно удалялись, пока не исчезли совсем.

Цинхань вдруг позавидовала им. Она завидовала тому, что они уже пережили эти, как говорят, трудные три года и теперь могли, как сторонние наблюдатели, смотреть на результаты; завидовала их близким, но в то же время сдержанным отношениям.

Они шли под одним зонтом, смеялись и разговаривали, но держались на расстоянии друг от друга.

Чжан Цинхань очень нравилось это чувство меры: они не были холодны и отстранены, но и не переступали границы приличия.

Подумав, что у неё даже близкого друга-парня нет, она почувствовала лёгкое сожаление.

Горько усмехнувшись и покачав головой, Цинхань пошла домой.

Учёба в старшей школе была сложной и напряжённой, а поскольку Цинхань попала в класс с углубленным изучением, где собрались лучшие ученики, давление на неё росло с каждым днём.

На самом деле, Чжан Цинхань училась неплохо. Её результаты на выпускных экзаменах из средней школы были одними из лучших в классе, но ей всё равно не хватало уверенности в себе.

Потому что она лучше всех знала, чего ей стоили эти результаты. Весь последний год в средней школе она училась допоздна, даже в такие праздники, как Новый год, канун Нового года и Праздник фонарей.

Ей не то чтобы не хотелось отдохнуть, ей просто нельзя было расслабляться, она боялась.

Она не была одарённым ребёнком, и если бы не прилагала столько усилий, то стала бы такой же, как все.

С тех пор, как учительница Хуа отругала её в детстве, Цинхань всё больше и больше увлекалась учёбой.

Даже когда, несмотря на все её старания, прогресс был незначительным, она не сдавалась.

Все эти годы тяжёлой учёбы не позволяли ей просто так всё бросить.

С тех пор, как она решила стать отличницей, пути назад уже не было.

Она должна была добиться успеха, чтобы показать всем тем, кто в неё не верил.

Ради этой цели она была готова многим пожертвовать, например, временем и дружбой.

Про время и говорить нечего: каждый день Чжан Цинхань был расписан по минутам.

Что касается друзей, то она уже не придавала им такого значения, как раньше. Раньше она старалась подружиться со всеми одноклассниками, независимо от того, были ли они с ней искренни.

Но теперь она поумнела и больше не навязывалась никому в друзья. В каком-то смысле это защищало её, и это было хорошо.

Но кто мог знать, что всё зайдёт так далеко? Цинхань начала сознательно и бессознательно замыкаться в себе, избегая общения с другими.

И на то были свои причины.

В первые дни военной подготовки Цинхань сильно простудилась. Физическая боль вызывала у неё раздражение, когда она видела, как веселятся её одноклассники. Она чувствовала себя одинокой в своей беде.

Когда она выздоровела и захотела наладить отношения с одноклассниками, оказалось, что её образ неприступной красавицы уже прочно закрепился в их сознании, и ей было трудно «снизойти» до их уровня и влиться в коллектив.

Раз уж завести новых друзей не получилось, оставалось только сосредоточиться на учёбе.

В классе с углубленным изучением темп обучения был очень быстрым. Почти на каждом уроке учителя говорили без умолку, а Чжан Цинхань старалась не отставать от их мысли.

Если ей что-то было непонятно, она делала пометку и после урока спрашивала у других.

Эта напряжённая и однообразная жизнь продолжалась около двух месяцев. Вскоре после промежуточных экзаменов Чжан Цинхань почувствовала себя плохо.

У неё появились боли в груди и вздутие живота, ей стало трудно дышать.

Поначалу, поглощённая учёбой, она не обращала внимания на эти симптомы, пока они не начали мешать её нормальной жизни.

Однажды вечером, возвращаясь домой из школы, Цинхань стало плохо. У неё заболела грудь, ей стало трудно дышать, лицо побледнело, и её бросило в холодный пот. А ведь на дворе стоял декабрь!

Она остановилась, чтобы передохнуть, но ей не стало лучше, наоборот, становилось всё хуже.

Она начала сомневаться, дойдёт ли вообще до дома живой.

Видя, что её состояние ухудшается, Чжан Цинхань, превозмогая боль, дошла до дома и рассказала обо всём Цзян Шицинь.

Шицинь сразу же забеспокоилась и решила как можно скорее отвезти Цинхань в больницу.

На следующий день мать и дочь отправились на поиски врача.

По дороге с ними произошёл неприятный инцидент: как только они сели в автобус, им попался извращенец.

Автобус был переполнен, и Шицинь с Цинхань еле смогли встать у передней двери, рядом с водителем. Извращенец стоял позади них.

Ему было лет шестьдесят, он был высокого роста, но из-за полноты казался неуклюжим. На его загорелом лице росла густая щетина, глаза были тусклыми и безжизненными, губы — синюшными. «Вот уж правда, годы не щадят никого», — подумала Чжан Цинхань.

Она ещё размышляла об этом, когда заметила, что мужчина приближается к ней.

Воспользовавшись тем, что водитель резко затормозил, он сделал вид, что теряет равновесие, и схватился за поручень рядом с Цинхань.

Вокруг поручня стояло много людей, и его тучное тело с трудом помещалось там, поэтому он встал прямо за Цинхань.

Цинхань инстинктивно отшатнулась от этого неприятного старика.

Но потом подумала: «Наверное, ему тоже нелегко. Он стал таким из-за тяжёлой жизни. Нужно быть терпимее». Но мужчина воспользовался её добротой.

Он начал как бы невзначай прижиматься к Цинхань. Если первые пару раз это можно было списать на тряску в автобусе, то следующие несколько раз — уже никак.

«Меня домогается старый, мерзкий мужчина, который годится мне в отцы», — с горечью подумала Цинхань.

Много лет спустя, вспоминая об этом случае, Чжан Цинхань ругала себя за трусость.

«Почему я тогда ничего не сделала? Почему не сказала „нет“? Я думала, что я такая смелая, а оказалось, что могу только злиться, но ничего не могу сделать».

Тем временем домогательства продолжались. Видимо, покорность Цинхань раззадорила мужчину, и он, осмелев, коснулся её ноги.

Цинхань почувствовала, как её тело деревенеет. Она пыталась представить, что она мертва, что у неё нет чувств, что ей не больно.

Но, к сожалению, она была жива, у неё были мысли, душа, она знала, что такое хорошо и что такое плохо.

«Я больше не могу это терпеть, я должна уйти от него», — твердил ей внутренний голос.

Она отошла в сторону, думая, что теперь в безопасности, но не ожидала, что мужчина последует за ней и снова встанет у неё за спиной.

Настоящее наваждение.

Чжан Цинхань уже некуда было деваться, и ей оставалось только терпеть его прикосновения.

С отвращением и страхом Цинхань почувствовала, как мужчина расстёгивает ширинку.

У неё в голове всё смешалось, она не могла понять, происходит ли это на самом деле или ей это только кажется.

Она боялась обернуться, боялась встретиться с его похотливым взглядом.

Она только молилась, чтобы автобус скорее доехал до остановки.

Нечаянно она увидела своё отражение в рекламном щите.

Её круглое лицо исказилось от страха, в тёмных глазах читался ужас, даже брови были нахмурены, словно безмолвно обвиняя извращенца.

Много лет спустя, вспоминая свой испуганный, покорный вид, Чжан Цинхань ненавидела себя.

Кажется, именно после этого случая у Чжан Цинхань пропал интерес к противоположному полу.

Её влечение к парням, к любви, к интимным отношениям значительно снизилось.

И эти перемены были связаны с тем мужчиной. Из-за него она стала бояться мужчин и брака.

В таком юном возрасте она потеряла интерес к противоположному полу, а тот старик, доживающий свой век, всё ещё не утратил своего влечения.

Она завидовала его энергии, но в то же время ненавидела его.

Когда автобус наконец-то доехал до остановки, она поспешно выскочила, но перед Цзян Шицинь сделала вид, что ничего не произошло. Врождённое отвращение к подобным ситуациям заставило её молчать.

Они пошли в больницу, отстояли очередь в регистратуру и стали ждать приёма.

Цинхань записалась к торакальному хирургу. Следуя схеме, они быстро нашли нужное отделение.

Перед ними было много пациентов, все места на скамейках у кабинета были заняты.

Шицинь и Цинхань стояли, пока не освободилось несколько мест.

Они сели и продолжили ждать.

Чжан Цинхань задумалась. Она вдруг вспомнила, как прошлой зимой, вернувшись домой после школы, она долго стучала в дверь, но никто не открывал. У неё не было ключей, поэтому ей пришлось ждать Шицинь.

Шицинь вернулась примерно через сорок минут. Цинхань спросила, где она была, и Шицинь ответила, что ходила в больницу.

Цинхань спросила, что случилось, и Шицинь сказала, что у неё небольшие проблемы по-женски, ничего серьёзного.

Услышав это, Цинхань успокоилась.