Глава 4 (Часть 2)

Глава семьи похлопал названного сына по плечу. В его обычно строгих глазах мелькнул лукавый огонёк.

— Ну что ж, выпустил пар, пора и меру знать. Нельзя же доводить старика до смерти. В любом случае, разбираться с этим должна семья того, кто это устроил. Так что дело за тобой, — многозначительно произнёс он.

Глава семьи заложил руки за спину и неспешно удалился.

На башне остался лишь высокий силуэт молодого мужчины. Но, несмотря на одиночество фигуры, сердце его было полно.

Оно громко стучало в груди, словно барабан. Его обычно суровое лицо смягчилось, словно окутанное туманом, а уши всё ещё горели.

— Сес… сестра… — раздался сзади нерешительный, тихий голос. Хо Цинжо, державшая в руках большую корзину с белой хлопковой ватой, остановилась и обернулась.

Вот уже три дня она жила в поселении. Мужчины занимались своими делами, женщины — своими. Даже несмотря на то, что она была новобрачной, женщины клана Мэн и поселения не давали ей спуску, целыми днями вытаскивая её из дома и занимая работой. Появление новой жительницы в поселении было редким событием, и все хотели с ней поговорить.

За эти три дня она научилась готовить, варить медовуху, мариновать сливы, обрабатывать хлопок, прясть и ткать. И всё это ей очень нравилось.

Поначалу она чувствовала себя неуверенно, ведь раньше ей не приходилось общаться с таким количеством женщин. Но вскоре она поняла, что навыки, приобретённые в Учении Тёмного Предела, пригодятся и здесь.

Меньше говорить, больше слушать, быть осторожной.

Если кто-то задавал вопросы, отвечать лишь отчасти правдиво.

Разница была лишь в том, что в Учении Тёмного Предела она вела себя холодно и отстранённо, а здесь, среди женщин поселения, её лучшей защитой стала лёгкая, застенчивая улыбка.

Но и эта «защита» иногда давала сбой.

Например, в присутствии своей слишком молодо выглядящей свекрови.

Перед свекровью она почему-то чувствовала себя виноватой. Возможно, потому, что та постоянно напоминала ей о матери… Мать была нежной и заботливой, как и свекровь. От них исходил один и тот же тёплый, мягкий аромат. С матерью она всегда была честна, а здесь ей приходилось скрывать свои мысли, и это вызывало дискомфорт… Ещё один сложный случай — её муж.

Мэн Е слишком быстро и неожиданно ворвался в её жизнь, застав её врасплох.

В его присутствии она не могла притворяться. Её улыбка была искренней, а смущение — настоящим. Он видел её насквозь.

Вспомнив проницательный взгляд мужа, она почувствовала, как щёки заливает краска. Хо Цинжо сделала глубокий вдох, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце.

С «крепким орешком» справиться сложно, но с робкой девушкой — совсем другое дело.

С лёгкой улыбкой она кивнула подошедшей девушке лет пятнадцати-шестнадцати.

— Лу Юэчжао, что-то случилось? — Лу Юэчжао нервно огляделась по сторонам, убеждаясь, что на мостике, ведущем к ткацкой мастерской, они одни. Затем она сглотнула и произнесла:

— Сестра, разве ты не замечаешь, что тётушки… что они что-то от тебя скрывают?

— Скрывают? — Хо Цинжо изобразила невинное удивление.

— Да, только от тебя! Правда! Не веришь?

— Верю, — ответила Хо Цинжо. Она и сама догадывалась, что женщины что-то скрывают, и это, скорее всего, связано с Мэн Е. Зачем бы им ещё что-то от неё скрывать?

Но женщины поселения, видимо, получили от кого-то приказ молчать. Хотя их взгляды, обращённые к ней, говорили о том, что им есть что рассказать, они всё же сдерживались. И этим «кем-то», скорее всего, была нынешняя хозяйка дома Мэн, её молодая свекровь.

Все три дня после свадьбы свекровь присутствовала на всех женских собраниях. И каждый раз, когда разговор заходил о Мэн Е, женщины украдкой поглядывали на неё, а затем, стараясь не выдать себя, отводили взгляд. Словно им хотелось что-то сказать, но они не решались. Кто, кроме свекрови, мог им это запретить?

Вчера, когда она ненадолго осталась одна на гумне, к ней подошли две женщины и завели разговор. Она попыталась выведать у них что-нибудь, но тут появилась Мэн Вэйва и увела их.

Хо Цинжо не торопилась.

Ей, конечно, было любопытно, но она могла подождать… И вот, сегодня кто-то сам пришёл к ней с ответами.

— Я как раз несу хлопок в ткацкую мастерскую. Если хочешь мне что-то рассказать, говори сейчас. Я слушаю, — с искренним видом произнесла она.

На лице девушки отразились нерешительность, волнение, смущение и любопытство. Наконец, она выпалила:

— Это связано с братом Мэн!

— Да? — Хо Цинжо вопросительно подняла брови.

«Брат Мэн»? Настолько близкие отношения?

— Брат Мэн… он убивал людей! Много, много людей!

И всё? Хо Цинжо выжидающе посмотрела на девушку. Прошло какое-то время, прежде чем она поняла, что Лу Юэчжао закончила и теперь ждёт её реакции.

Но как реагировать? В Учении Тёмного Предела убийства были обычным делом. Даже она не могла сказать, что её руки чисты.

Она, конечно, не убивала сама, но была соучастницей. Все эти годы, помимо заботы о матери, она помогала Мин Чжу готовить яды. Яды, которыми были пропитаны оружие и тайные клинки последователей Учения, были приготовлены ею. Она также изготавливала ядовитые пилюли, с помощью которых Мин Чжу контролировал глав залов и знаменосцев.

Мэн Е убивал людей. И что с того? На её совести не меньше грехов!

— Сестра, ты… ты не удивлена? — голос Лу Юэчжао был слишком высоким, словно от переизбытка чувств.

Хо Цинжо, заметив это, внимательно посмотрела на девушку.

Под её пристальным взглядом Лу Юэчжао стало неловко, и она опустила голову.

— Те, кого убил твой брат Мэн, заслуживали этого, верно? — спокойно спросила Хо Цинжо.

Девушка резко подняла голову и энергично кивнула.

— Да.

— И что в этом плохого? — Лу Юэчжао замялась, а затем пробормотала:

— Брат Мэн… он… он хороший. Просто те, кто видел, как он убивает, не хотят отдавать за него своих дочерей. А я… я… Но моя мать против. Даже помолвку моей старшей сестры с ним расторгли. Он должен был стать моим зятем… Но наша семья… А я…

— Так ты из семьи Лу, — поняла Хо Цинжо.

Она помнила, что с Мэн Е была помолвлена девушка из семьи Лу. Но та уже вышла замуж за кого-то за пределами поселения. Хо Цинжо не знала, что Лу Юэчжао тоже из этой семьи.

Всё это время девушка крутилась возле неё, и Хо Цинжо думала, что та просто любопытна. Но, похоже, дело было не только в этом.

— Я седьмая дочь в семье Лу, самая младшая, — покраснев, прошептала Лу Юэчжао. — Сестра, мне скоро шестнадцать…

Хо Цинжо проигнорировала намёк в её словах, от которого у неё по спине пробежал холодок. Она искусно сменила тему, с видом человека, жаждущего знаний, расспросив Лу Юэчжао о том, как Мэн Е убивал людей.

Отнеся хлопок в ткацкую мастерскую, она под предлогом того, что ей нужно в уборную, вышла из дома и поднялась на сторожевую башню.

С высоты открывался вид на весь укреплённый дом семьи Мэн, на дома жителей поселения и на уходящие вдаль террасные поля. Была весна, и на полях кипела работа.

Она перевела взгляд вниз, на гумно.

В это время года там ещё не сушили зерно, и площадка пустовала. В тени у стены паслись пять или шесть овец.