Глава 4 (Часть 1)

Рано утром Хо Цинжо, как и полагается новобрачной, должна была предстать перед старейшинами семьи.

Несмотря на боль в спине и ноющую ломоту в ногах, она, стиснув зубы, поднялась с кровати.

Когда она с трудом встала, Мэн Е хотел помочь ей, размять затёкшие мышцы, но она отмахнулась от него.

Её удар был несильным, но в этом жесте сквозили смущение и лёгкая обида. Осознав это, она покраснела. Мэн Е тоже на мгновение замер, его лицо оставалось бесстрастным, но покрасневшие уши выдавали его чувства.

В доме не было слуг, поэтому воду и всё необходимое для утреннего туалета принёс Мэн Е.

Хо Цинжо уединилась в смежной комнате. Несмотря на все её старания, следы поцелуев на коже всё ещё были видны. Чем больше она думала об этом, тем сильнее краснела, вспоминая, как потеряла голову от страсти.

Хорошо это или плохо? Все ли супружеские пары такие?

Отбросив эти мысли, она ловко собрала волосы в простую причёску, такую же, какую она делала своей матери. Сегодня она впервые сделала её себе.

Когда, переодевшись в новый наряд, подаренный свекровью, она вернулась в комнату, Мэн Е уже оделся и сидел на кровати, пытаясь справиться со своими непослушными, слегка вьющимися волосами. Он выглядел немного растерянным, но, увидев её, его глаза засияли. Всё ещё держась за волосы, он с головы до ног осмотрел её в свадебном наряде.

Она спокойно подошла к нему.

Словно прочитав её мысли, он молча протянул ей деревянный гребень и, сев боком, позволил ей причесать себя.

Его волосы были чёрными, как ночь, густыми и жёсткими, с лёгкой природной волной. Она с трудом расчесала их.

— Собрать тебе волосы в пучок? — спросила она, прочистив горло.

Он покачал головой.

— …Тогда завязать? — Он кивнул и протянул ей с плеча тонкий кожаный ремешок.

Она взяла его и ловко завязала ему волосы.

— Готово. — Она хотела отойти, но он резко встал и, повернувшись, поймал её за рукав.

Она подняла брови, и Мэн Е с трудом произнёс: — Спасибо.

— Ммм… — Покачав головой, Хо Цинжо опустила взгляд, но тут Мэн Е добавил: — Если ты всё ещё злишься, можешь ударить меня ещё пару раз.

Он немного помолчал. — Только постарайся не пораниться.

— Кто сказал, что я злюсь? Я… довольна. Очень довольна. Разве… разве я не могу ударить тебя, если я довольна?

Она немного сердилась на него за то, что он был так нежен, и в то же время сгорала от стыда, потому что ей это понравилось. Она чувствовала, что не должна быть такой… распущенной. В общем, для неё всё это было в новинку, и ей не с кем было поделиться своими переживаниями, а он ещё и дразнил её. Она не сдержалась и ответила… Но, сказав это, она тут же пожалела о своих словах. Довольна! Очень довольна! Хо Цинжо, ну можно ли быть такой бесстыжей!

Она поджала губы и отвернулась.

Наступила тишина. Вдруг он снова потянул её за рукав и медленно произнёс: — Если ты довольна и хочешь ударить меня, то можешь это сделать.

Неужели он всё воспринимает так серьёзно? Даже шутку превращает в клятву.

Он то ли дразнил её, то ли нет. Она не понимала, как себя с ним вести.

Она хотела сердито посмотреть на него, но, встретившись с его взглядом, потеряла всю свою решимость.

Разозлившись, она свободной рукой ударила его в грудь.

На третьем ударе он перехватил её кулак. Она лишь успела заметить блеск в его тёмных глазах, прежде чем он притянул её к себе и поцеловал.

Это был не нежный поцелуй. Ей снова показалось, что её вот-вот проглотит дикий зверь. У неё закружилась голова.

В итоге её волосы растрепались, одежда сбилась, и им пришлось задержаться, чтобы привести себя в порядок.

Когда Хо Цинжо ждала у входа в главный зал, чтобы поприветствовать старейшин семьи, оказалось, что один из двенадцати старейшин, Четвёртый старейшина, отсутствует.

Служанка, ухаживавшая за ним, прибежала сообщить, что старик, перебрав накануне вина, проснулся с аллергической сыпью, которая покрывала всё его тело и ужасно чесалась.

Поэтому церемония приветствия прошла очень быстро. Хо Цинжо поднесла старейшинам чай, получила подарки и удалилась.

После этого глава семьи с женой и остальные старейшины отправились навестить Четвёртого старейшину. За ним тут же послали единственного лекаря в поселении.

Старому лекарю было уже за семьдесят. Несмотря на свой опыт, он предпочитал не торопиться. Он долго изучал пульс старика, пока тот, не выдержав зуда, не отдёрнул руку и не начал чесаться до крови.

Четвёртый старейшина хотел выругаться, но сыпь покрывала его язык, губы и горло. От каждого кашля она лопалась, причиняя ему такую боль, что он едва мог дышать. Мучимый болью и зудом, он был совсем измучен.

Через два часа старик, с трудом проглотив большую часть успокаивающего отвара с добавлением обезболивающих трав, наконец, уснул. Глава семьи и его названный сын поднялись на верхний этаж сторожевой башни, чтобы поговорить: — Отвар лекаря снимает симптомы, но не лечит причину. Как только Четвёртый старейшина проснётся, зуд вернётся.

Глава семьи говорил серьёзно, но в его голосе слышалась едва заметная нотка злорадства.

— Да, — кивнул названный сын, также сохраняя серьёзное выражение лица. Его задумчивый взгляд был устремлён туда, где вчера всё произошло. Вчера его новобрачная жена вместе с его младшей сестрой поднялась на башню, чтобы найти его. Они услышали, как пьяный Четвёртый старейшина ругался на него. Затем младшая сестра увела старика. Его жена всё это время молча наблюдала за происходящим. Только когда старик и девушка начали спускаться по лестнице, она, заметив, что они оба пошатываются, подошла и поддержала их… Всего на мгновение. Она даже толком не успела коснуться старика.

Если бы не его острый нюх, он бы ничего не заподозрил. Он уловил лёгкий, едва различимый аромат, принесённый ночным ветром.

Мастер!

Он даже не заметил, как она это сделала.

Сначала он сомневался, но сегодня, увидев состояние Четвёртого старейшины, он убедился в своих подозрениях.

Но почему она так разозлилась на Четвёртого старейшину?

Как только этот вопрос возник в его голове, ответ тут же пришёл сам собой. Она заступилась за него!

Она так разозлилась на старика из-за него!

При мысли об этом его сердце наполнилось сладостью.

Несмотря на прохладный ветер, обдувавший башню, в его груди разливалось тепло.

Глава семьи, заметив его странное выражение лица, усмехнулся: — Лекарь говорит, что это яд, и противоядие может приготовить только тот, кто его создал. Найти рецепт и нужные ингредиенты — дело непростое. Конечно, яд можно нейтрализовать, но пока лекарство будет готово, Четвёртый старейшина может и не дожить.

Он тихо засмеялся. — Твоя таинственная жена, кажется, не так проста. Только появилась в поселении — и сразу устроила такой переполох.

…Таинственная?

Он вспомнил её бессвязные слова, когда нашёл её.

Он провёл много лет, скитаясь по свету и выполняя тайные поручения. Догадаться о её прошлом, исходя из её слов, было несложно. Но что это изменит? Она порвала со своим прошлым, не так ли?

Она сказала, что выйдет замуж за того, кто будет к ней добр.

Она хотела спокойной жизни. Он тоже.

Поэтому он не чувствовал себя виноватым, что лишил её невинности.

— Ну как? Приятно, когда тебя защищают? — спросил глава семьи Мэн, щурясь.

Мэн Е промолчал. Только его уши покраснели.