Глава 6: Осознание ошибки (Часть 2)

С тех пор ей было запрещено приближаться к кухне. Сегодняшний инцидент был специально подстроен, чтобы отбить у всех желание сводить её с Ло Наньчуанем.

Но, как говорится, голь на выдумки хитра.

Су Аньгэ и представить себе не могла, как исказят события сегодняшнего дня, прежде чем они дойдут до ушей Ло Наньчуаня.

— Госпожа Су так тосковала по генералу, что целыми днями пропадала на кухне, пытаясь приготовить для вас сладости. Она так устала, что уснула прямо там и чуть не сгорела заживо, — с притворным сочувствием рассказывал Чжан Хэ. — Великий генерал, госпожа Су искренне раскаивается. Неужели вы будете так жестоки и не навестите её?

Ло Наньчуань взял военный трактат и промолчал.

Чжан Хэ уже решил, что у генерала каменное сердце, как вдруг услышал вопрос: — Она действительно раскаивается?

Глаза Чжан Хэ загорелись, и он тут же принялся расписывать ситуацию в ещё более ярких красках: — Конечно, раскаивается! Управляющий Лю говорит, что она целыми днями сидит в своей комнате, размышляя о своих ошибках!

— Хм, — Ло Наньчуань вспомнил, как жалобно умоляла его Су Аньгэ, и довольно улыбнулся.

Он перелистнул несколько страниц трактата и сказал: — Пусть ещё немного погорюет.

«Размышления о своих ошибках», о которых говорил управляющий Лю, на самом деле были напряжённой работой над украшениями для «Ицзиньтана» к открытию через семь дней. На этот раз Су Аньгэ решила сделать сто подвесок-шпилек «буяо». Времени было мало, задача сложная, поэтому она забывала и о еде, и о сне.

Когда Ло Наньчуань решил, что Су Аньгэ достаточно «погоревала», и собрался проявить милосердие, Су Аньгэ вместе с Юэ Чжи уже отправилась в «Ицзиньтан» с целой кучей украшений.

Но на этот раз у дверей «Ицзиньтана» не было ни души.

Завтра Праздник фонарей, и все ювелирные лавки изо всех сил старались привлечь покупателей. Несмотря на то, что Су Аньгэ устроила рекламную акцию семь дней назад, «Ицзиньтан» уже не был тем, чем раньше. Девушки, клявшиеся прийти за украшениями, увидев изделия в других лавках, давно забыли о ней.

Су Аньгэ это предвидела.

На этот раз она и не рассчитывала на них.

Она неторопливо открыла лавку вместе с Юэ Чжи. Сначала они расстелили перед входом длинный красный шёлковый ковёр, затем перенесли прилавок в центр лавки, освободив проход по обеим сторонам, и наконец разложили украшения на прилавке.

Закончив с приготовлениями, Су Аньгэ не стала зазывать покупателей, а решила немного подождать.

Вскоре у дверей «Ицзиньтана» остановились пять карет, из которых вышли около десяти девушек.

Зимним утром в воздухе всё ещё витал холодок, но девушки были одеты в лёгкие, полупрозрачные наряды, их фигуры были изящными, а яркие одежды привлекали всеобщее внимание.

Юэ Чжи попросила кучеров отъехать.

Перед «Ицзиньтаном» тут же образовался свободный проход.

Красавицы одна за другой прошли по красному ковру, вошли в «Ицзиньтан», выбрали понравившиеся подвески-шпильки «буяо» и вышли, украсив ими свои причёски.

Ясные глаза, белоснежные зубы, тонкие, гибкие талии — при каждом движении шпильки издавали тихий, мелодичный звон.

Возможно, эти девушки и не были самыми красивыми, но шпильки придавали им изящество и благородство, создавая неповторимый образ.

Каждый прохожий невольно восхищался мастерством ювелиров «Ицзиньтана».

Этот показ длился недолго — примерно столько, сколько горит ароматическая палочка.

Когда все сто шпилек были продемонстрированы, красавицы сели в кареты и уехали. Мужчины провожали их взглядами, полными восхищения, а женщины уже готовились к борьбе за украшения.

Ведь в прошлый раз, когда открывался «Ицзиньтан», шёлковых цветов было всего сто, и сейчас, судя по всему, шпилек тоже было не больше.

Спрос явно превышал предложение.

Видя, что интерес публики достиг своего пика, Су Аньгэ велела Юэ Чжи вывесить объявление:

Праздник фонарей. Хотите подарить своей возлюбленной шпильку, символ вашей любви?

Примечание: шпильки могут приобрести только мужчины, и только одну.

Одна любовь на всю жизнь. Лучше меньше, да лучше.

После появления объявления у дверей «Ицзиньтана» на мгновение воцарилась тишина.

С древних времён ювелирные лавки работали для женщин. Такой магазин, открыто продающий украшения только мужчинам, был, пожалуй, единственным во всём государстве Яо.

Женщины, понимая, что им ничего не достанется, вздохнули с сожалением, но тут же воспрянули духом.

А вдруг завтра, во время праздника, кто-нибудь подарит им такую шпильку?

Мужчины же оказались в затруднительном положении.

Во время показа мод они были очарованы красотой девушек и теперь не могли сделать вид, что не заметили объявление.

Особенно те, у кого уже были жёны. Если бы их супруги узнали, что они не получили шпильку из «Ицзиньтана», то скандала было бы не избежать.

А те, кто не решался признаться в своих чувствах, вдруг поняли, что это прекрасная возможность. «Видеть шпильку, как будто видеть человека» — разве можно было придумать лучший подарок для признания в любви?

В одно мгновение у дверей «Ицзиньтана» снова собралась огромная толпа.

Сто шпилек были почти распроданы. Осталась последняя, и все пытались её заполучить. Вдруг чья-то рука с длинными, изящными пальцами легко схватила её.

— Эй, ты! Подожди, тут очередь… — раздался недовольный мужской голос, но тут же оборвался.

Су Аньгэ подняла голову и встретилась взглядом с насмешливыми глазами Ло Наньчуаня.