Проба (Часть 1)

Проба

Слухи вокруг так двусмысленны, неосторожные догадки заставляют нас постоянно отступать.

— «Проба»

Безмолвная ночь тянулась так долго, жестоко ожидая пронзительного света из окна.

Мне казалось, что я никогда не была такой трезвой и одновременно такой рассеянной.

В комнате послышалось движение, шаркающие шаги, все ближе и ближе.

Я слышала стук собственного сердца.

Он налетел на дверной косяк и резко остановился.

Опираясь на дверь, он смотрел на меня то ли с шоком, то ли с недоумением.

Я поднялась с пола, крепко прижимая книгу к груди.

Щелчок — он включил свет в гостиной.

Резкий белый свет заставил меня поморщиться от боли в переносице.

— Ты… — он нахмурился, все еще глядя на меня с недоверием.

Я медленно подошла к нему. Видя его нерешительное выражение лица, я услышала собственный, еще более нерешительный голос:

— Ли Чэн… — я сглотнула. — Я… я тебе нравлюсь?

Голос был тихий, как жужжание комара, но его глаза блеснули, длинные ресницы мгновенно взлетели — я поняла, что он услышал.

Ответа не последовало.

Секунда…

Две секунды…

Сердце медленно опускалось все ниже.

— Ты же не можешь не знать, что мы с Чэнь И уже обручились, — он моргнул, отвернулся, и лицо его снова стало безразличным.

Ровный, лишенный всяких эмоций тон, словно камень, медленно опускающийся на дно озера.

Но все же он вызвал рябь в моем сердце, расходящуюся кругами.

Я знаю, что вы обручились, но я спросила, нравлюсь ли я тебе…

Я опустила голову, мысленно усмехнувшись.

Какая глупость, разве этот ответ недостаточно очевиден?

Я медленно разжала руки и протянула ему книгу.

— Я поняла, я пойду…

После нескольких секунд молчания он наконец протянул руку, чтобы взять книгу, и тихо сказал:

— Умойся. Я потом отвезу тебя домой.

В зеркале над раковиной я увидела свои налитые кровью глаза, опухшие мешки под ними и оставшиеся на щеках следы слез.

Утром я бы сама испугалась такого вида, неудивительно, что у него было такое выражение лица.

За закрытой дверью шумела вода, словно печальная мелодия, вызывающая слезы.

Было чуть больше шести утра. Машин на дороге было мало, но светофоры неустанно переключались, не зная ни дня, ни ночи.

Машина одиноко останавливалась на каждом перекрестке.

Цифры таймера, отсчитывающие секунды, казались еще длиннее в безмолвной атмосфере.

Машина остановилась. Я открыла дверь и сказала: — Спасибо.

Сзади раздался спокойный голос: — Не ходи сегодня на работу, возьми отгул, отдохни.

Я вышла из машины и услышала, как он добавил: — Днем я заеду за тобой.

Хотелось обернуться и посмотреть на него, но не хватило смелости. Я махнула рукой, и дверь машины за спиной захлопнулась.

Отправив электронное письмо и сообщение, я взяла отгул. У меня действительно не было сил идти на работу.

Раньше я не замечала, но теперь, лежа в кровати, почувствовала, как болят ноги и ягодицы после ночи, проведенной на полу.

То, что он сказал… это была забота?

Тяжелая сонливость навалилась на меня, тело онемело, сознание помутилось.

Не успев толком подумать, я отключилась.

Сон был крепким. Похоже, я действительно устала.

Проснувшись, я обнаружила, что уже пять часов вечера.

Я поднялась, но голова показалась еще тяжелее, горло болело, одна ноздря была заложена. Я машинально коснулась лба — кажется… температуры нет.

Через некоторое время раздался звонок в дверь.

Помню, утром он сказал, что приедет, да?..

…Я подошла к двери, но мне не хватило смелости ее открыть.

Звонок раздался снова.

Словно в замедленной съемке, кадр за кадром, дверь медленно открылась.

Я спрятала половину тела за дверью, не зная, куда смотреть.

— Переодевайся, мы выходим. Жду внизу.

Он развернулся и ушел, а я все еще была погружена в эти прекрасные слова: «мы», «жду тебя»…

Однако все это было лишь насмешкой.

Машина влилась в непрерывный поток транспорта и неспешно ехала больше получаса, пока не добралась до ресторана на севере города.

Всю дорогу мы молчали.

Я посмотрела меню. Оказалось, этот ресторан специализировался на северной кухне. Знакомые названия блюд невольно пробудили воспоминания о прошлом.

Почему я раньше не знала об этом ресторане?..

В ресторане было немноголюдно. В тишине мне было неловко даже от звука палочек, касающихся миски.

Я шмыгнула носом.

Он вдруг спросил: — Ты заболела?

— Мм… кажется, немного простудилась, — ответила я невнятно, с сильным насморком.

С той стороны снова воцарилось молчание.

— Ты… ты почему вчера так много выпил? — нерешительно спросила я, помня, что раньше он совсем не пил.

Он поднял голову и взглянул на меня. Мое сердце дрогнуло. Он снова опустил голову.

— …Чтобы не печалиться вечно.

Печалиться?

О чем…

— …О, тогда… ты… почему ты переехал туда? Ты же просто в командировке?

Мы, кажется, снова вернулись к схеме «я спрашиваю — ты отвечаешь». Так было с тех пор, как мы снова встретились.

— Рабочая необходимость.

Он имеет в виду… что останется здесь надолго?

— Тогда… — я снова резко замолчала.

Я хотела спросить: «А Чэнь И?» Но тут же подумала: «Глупости, невеста… конечно, она приедет с ним».

Вдруг его телефон дважды пиликнул. Я увидела, как он взял его, нахмурившись, посмотрел на экран и с раздражением сбросил вызов.

Затем раздался звук выключения телефона.

Он не в настроении?

Я не осмеливалась больше ничего говорить и механически отправляла еду в рот.

Хотя это были блюда, по которым я давно скучала, я ела, не чувствуя вкуса.

Когда мы вышли из ресторана, он большими шагами пошел вперед один. Я посмотрела в его сторону, ускорила шаг и окликнула его:

— Ли Чэн, машина, кажется, припаркована там.

Он словно не слышал и продолжал идти.

Я крикнула громче: — Ли Чэн, машина…

— В аптеку!

Я замолчала и пошла следом. Недалеко за углом была большая аптека.

Он подошел к консультанту, что-то сказал, и они вместе свернули к другому ряду полок.

Я осталась стоять у входа, не желая заходить внутрь. Никогда не любила больницы, аптеки и прочие пугающие места.

От скуки я заметила рядом весы и встала на них.

А?

Почему цифра стала меньше?

Я наклонилась и принялась считать деления. Точно, на 4 цзиня меньше, чем месяц назад.

Я как раз радовалась, что вес наконец-то опустился ниже ста (пятидесяти килограммов), как чья-то рука стащила меня с весов.

— Пошли.

Выйдя на улицу, он протянул мне пакет.

Мне?

— Это…

— Лекарство от простуды.