Глава 13: Предзнаменование

Глава 13: Предзнаменование

Чжоу Ланьпин, слушая дочь, испытывала одновременно и радость, и боль. Два года... Через что прошла её девочка, что стала такой взрослой и рассудительной?

— Моя Цю-эр наконец-то повзрослела.

Лу Цзин Цю, разговаривая с матерью, незаметно уснула. Проснувшись на следующее утро, она обнаружила, что мамы рядом уже нет. Вчера она легла рано, поэтому сегодня проснулась ни свет ни заря — около пяти утра.

Лу Цзин Цю тихонько прошла на кухню и проверила, какие продукты есть. Разожгла огонь и приготовила для родителей простой яичный суп и салат из свежих огурцов.

Лу Сяньжунь и Чжоу Ланьпин, проснувшись, увидели на столе завтрак и, обменявшись взглядами, полными умиления, подумали: «Наша девочка наконец-то выросла».

— Мама, папа, вы уже встали? Идите умывайтесь, завтрак готов.

— Хорошо, — отозвался Лу Сяньжунь и поспешил умываться, сгорая от нетерпения попробовать еду, приготовленную дочерью.

Чжоу Ланьпин не стала с ним спорить и, повернувшись к дочери, спросила:

— Хорошо спала?

— Отлично! Дома всё-таки лучше всего. Мам, ты сегодня работаешь?

— Да, сегодня моя смена. Но вечерняя. После завтрака я отведу тебя в универмаг, купим тебе вентилятор и несколько вещей.

— Мам, не нужно. В моей комнате совсем не жарко.

Лу Цзин Цю знала, что мама больна, и в будущем им понадобится много денег, поэтому сейчас ей не хотелось тратить ни копейки.

В этот момент подошёл умытый Лу Сяньжунь и сказал:

— Слушайся маму. Купим. Мне недавно повысили зарплату, всё для тебя копим.

— Папа, правда? — радостно воскликнула Лу Цзин Цю. — Почему ты не написал мне об этом?

Лу Сяньжунь напустил на себя важный вид:

— Ты сама два месяца не писала домой. Папа обиделся.

Лу Цзин Цю надула губы и сказала виновато:

— Я хотела сделать вам сюрприз. Пап, дай угадаю, какую должность ты теперь занимаешь.

— Угадывай, — с удовольствием предложил Лу Сяньжунь.

— Хмм… С папиным опытом… Неужели комдив?

Чжоу Ланьпин улыбнулась мужу:

— Твоя дочь хорошо тебя знает. Сразу угадала.

— Вот именно, — кивнул Лу Сяньжунь. — Поэтому у папы теперь больше зарплата, и все наши деньги — твои.

Родители были рады, что дочь научилась экономить, но они хотели дать своему ребёнку всё самое лучшее. Их девочка два года провела вдали от дома, натерпелась трудностей, и теперь, вернувшись, она не должна ни в чём нуждаться.

Лу Цзин Цю понимала, что родители делают это ради неё, и спорить с ними бесполезно. Она решила, что позже найдёт способ поговорить с мамой.

Лу Сяньжунь отпил яичного супа, съел немного огурцов и сказал, что, пусть это и не самое изысканное блюдо на свете, но за последние годы он ничего вкуснее не ел. Он продолжал нахваливать дочь и, обращаясь к жене, которая чистила зубы, сказал:

— Ланьпин, сегодняшняя еда тебе точно понравится. Очень освежающая.

Чжоу Ланьпин выплюнула воду с кровью. Казалось, она к этому привыкла. Повернувшись к мужу, она сказала:

— Мне нравится всё, что готовит моя дочь.

Лу Цзин Цю издалека заметила кровь на губах матери, и её сердце сжалось:

— Мама, у тебя кровь! Тебе плохо?

Чжоу Ланьпин прополоскала рот, чтобы избавиться от привкуса крови, и с улыбкой подошла к столу:

— Всё в порядке. Просто в последнее время у меня сильно кровоточат дёсны. Я уже была у тёти Вэй, она выписала мне лекарство.

Лу Сяньжунь, похоже, тоже знал об этом. Он подал жене палочки и сказал дочери:

— Мне кажется, у твоей мамы кровоточивость дёсен из-за воспаления. Ей сейчас нельзя жирное. У неё ещё и желудок иногда болит. Я думаю, что у неё проблемы с желудком, и говорю ей, чтобы обследовалась, но она не обращает внимания.

Лу Цзин Цю охватила тревога. Она поняла, что всё-таки опоздала. Если бы она вернулась раньше, хотя бы немного раньше…

— Мама, ты работаешь в больнице, что тебе стоит пройти обследование? Почему ты не слушаешь? Ты же старшая медсестра, видела столько пациентов! Болезнь нельзя запускать.

— Я проходила обследование несколько месяцев назад. Всё было хорошо. Просто зимой я ела нерегулярно, вот и появились проблемы. Мне выписали лекарства, я пропила курс, и всё прошло. Сейчас иногда побаливает, но я принимаю лекарства.

Затем Чжоу Ланьпин со смехом добавила:

— Вы так переполошились из-за кровоточивости дёсен! Что же будет, если я действительно серьёзно заболею? Вы же с ума сойдёте от страха.

— Тьфу-тьфу-тьфу! — тут же дважды сплюнул Лу Сяньжунь. — Не говори так с утра пораньше. Не к добру.

— Ты же взрослый мужчина, а веришь в такие вещи, — сказала Чжоу Ланьпин.

В отличие от беззаботной улыбки матери, сердце Лу Цзин Цю похолодело. Она знала, что мамину болезнь не остановить.

После ухода Лу Сяньжуня Чжоу Ланьпин вышла с дочерью на прогулку по военному городку.

— Сяо Цю вернулась!

— Да, бабушка Чжан.

— Когда ты приехала? Надолго?

— На месяц.

Проходя мимо соседнего дома, они встретили тётю Лю с двумя детьми:

— Доброе утро, тётя Лю! Сяо Шунь, Сяо Инь, доброе утро!

— Здравствуй, сестра Сяо Цю! Давно не виделись!

У тёти Лю было двое детей: одиннадцатилетний сын, известный озорник, и девятилетняя дочь — тихая и послушная девочка.

— Сяо Цю вернулась! Когда приехала?

— Только вчера. В отпуск на месяц.

— Похудела, — заметила тётя Лю.

— Конечно, — ответила Чжоу Ланьпин. — Первый раз так надолго уехала от родителей, разве ж она смогла там о себе позаботиться? Мы с отцом места себе не находили от волнения.

— Два года не виделись, конечно, переживали. Сяо Цю, пусть мама как следует тебя откормит за этот месяц.

По дороге они встретили много знакомых, и мать с дочерью постоянно с кем-то здоровались.

Когда они проходили мимо дома Гао, Чжоу Ланьпин хотела что-то сказать, но тут из дома вышла тётя Гао Шу, Чжао Хун, катя перед собой велосипед. Похоже, она собиралась на работу.

Увидев Лу Цзин Цю, она очень удивилась:

— Сяо Цю вернулась? Когда приехала?

Лу Цзин Цю кивнула ей и с улыбкой ответила:

— Доброе утро, тётя Чжао. Я вчера вернулась.

— Вчера? Надолго приехала?

— В отпуск, на месяц.

Чжао Хун, которая так спешила на работу, вдруг перестала торопиться. Она прислонила велосипед к стене и, отведя Чжоу Ланьпин и её дочь немного в сторону, тихо спросила Лу Цзин Цю:

— Сяо Цю, недавно А Шу написал, что собирается жениться. Вы с ним в одной бригаде. Это правда?

— Правда, — без колебаний ответила Лу Цзин Цю.

Чжао Хун, увидев, что Лу Цзин Цю отвечает так прямо, без тени ревности, удивилась:

— Сяо Цю, ты…

— Тётя Чжао, я действительно любила Гао Шу, но я не стану разбивать чужие пары. Я его отпустила.

Чжао Хун была поражена. Она не ожидала, что девушка, которая когда-то с такой решимостью последовала за Гао Шу в деревню, теперь может так спокойно говорить об этом. Видимо, за эти два года между ними произошло много такого, о чём они не знают.

Она переживала за своего племянника:

— Эх, этот А Шу! Обычно он редко звонит и пишет домой, а тут вдруг присылает письмо и сообщает, что женится. Такое важное решение, как брак, нельзя принимать так опрометчиво. Ланьпин, мы с его дядей всегда знали о чувствах Сяо Цю. Она нам очень нравилась. Кто бы мог подумать, что он… Эх!

Чжоу Ланьпин, видя переживания Чжао Хун, поспешила сказать:

— Сестра Чжао, совместная жизнь — это всегда дело обоюдное. Только если есть взаимные чувства, можно прожить счастливо. Гао Шу — хороший парень, но, видимо, не судьба моей дочери.

О том, что Лу Цзин Цю любит Гао Шу, кроме их семей, мало кто знал. Слова Чжоу Ланьпин ясно давали понять: раз Гао Шу женится, а её дочь наконец-то его отпустила, то больше не стоит поднимать эту тему.

— Ланьпин, не говори так. А Шу — упрямый парень. Это нашей семье не повезло. Интересно, какому же счастливчику достанется Сяо Цю, — Чжао Хун поняла намёк. Хотя ей и нравилась Цзин Цю, но если у племянника нет к ней чувств, то взрослым беспокоиться бесполезно. Раз уж им не суждено быть вместе, то не стоит об этом говорить. Однако ей и её мужу не нравилась идея женитьбы Гао Шу на девушке из деревни.