Глава 7. Как хорошо, что есть папа

Она еще не покинула папу, еще не покинула дом… Неужели все начнется заново?

За деревней протекала большая река. Когда-то давно все брали из нее воду. Река была чистой, в ней водилась рыба. Взрослые любили рыбачить, а деревенские дети, выросшие на берегу, отлично плавали. Тан Чжинянь не был исключением. Он славился в деревне своим умением плавать. Нырнув и задержав дыхание, он выныривал с большой рыбой, длиной больше фута.

Пойманную рыбу он складывал в ведерко. Тан Юйсинь сидела на камне, смотрела на ведро и вдыхала свежий деревенский воздух с запахом земли и воды. Такой была деревня в восьмидесятые: простой, но бедной. Здесь люди жили честно, своим трудом, пусть и не богато, но дружно и счастливо.

Она положила руку на ногу и ущипнула себя. Больно! Но она улыбнулась.

Теперь она наконец могла поверить, что переродилась, вернулась в свои три года. Сейчас она была маленькой, папиной принцессой.

Говорят, что с появлением мачехи появляется и отчим, а с появлением отчима… разве не исчезает родной отец?

Она была словно маленькая, пожелтевшая от засухи капуста, обреченная на страдания в руках мачехи и отчима.

Но с папой все было иначе. Ее папа действительно любил ее. Он был ее настоящим родным человеком. В прошлой жизни она была слепа, ушла с матерью. Из денег, которые папа ежемесячно присылал, на нее почти ничего не тратилось. Сестра ела лапшу, она — бульон. Сестра пила бульон, она облизывала миску. Позже даже ее муж достался сестре.

Если в этой жизни она снова станет настолько глупой, чтобы прислуживать другим, то лучше уж сразу прыгнуть в реку и покончить с собой.

В этот момент большая ладонь легла ей на голову. — Пойдем домой. Папа сварит тебе рыбный суп, хорошо?

— Хорошо, — радостно улыбнулась Тан Юйсинь. Ее глаза сияли чистотой и счастьем.

Глядя на дочку, Тан Чжинянь чувствовал, как тает его сердце. Он взял дочь на руки, в другой руке держал ведро и пошел домой.

Тан Юйсинь все еще чувствовала себя неловко. Ей было больше тридцати лет, а ее папа был таким молодым, всего двадцать пять. Он был высоким, крепким, привыкшим к тяжелому труду на земле. У него была сила, но не было хитрости. Нельзя сказать, что он был глупым, просто слишком честным. Он был настолько честен, что думал только о других, о жене, о дочери, не понимая, что его жена все это время пользовалась его простотой и добротой, как и его дочь.

Тан Чжинянь посадил Тан Юйсинь на маленький стульчик, откуда он мог видеть ее, и, не переставая работать, время от времени поглядывал на нее: чем она занимается, не шалит ли, не скучает ли.

Он ловко чистил и потрошил рыбу. Деревенские мужики обычно разваливались на стульях, закинув ноги на стол, и ждали, когда жена принесет еду. Поев, они бросали миски и шли слоняться по деревне, заложив руки за спину.