Глава 2: Призрачные грёзы (Часть 1)

Глава 2: Призрачные грёзы

Ямынь в Наньяне.

Серебристый лунный свет, пробиваясь сквозь бамбуковые ветви, отбрасывал чёткие тени на бумажные окна.

Император сидел за столом в белоснежной ночной рубашке, накинув сверху чёрную парчовую мантию с вышитыми драконами. Он читал книгу при свете свечи.

Осенний ветер проникал сквозь щели в окне, заставляя пламя свечи и тени бамбука на бумаге слегка колыхаться.

Нин Юньцзяню стало некомфортно от мерцающего света, и он поднял голову, тихо спросив, который час.

— Ваше Величество, вторая стража, — поспешно ответил молодой главный евнух Сяо Юйлу.

Нин Юньцзянь посмотрел на сидящего напротив Шэнь Буцюя:

— Буцюй, уже поздно. Иди отдохни.

Шэнь Буцюй пристально посмотрел на него в ответ:

— Позвольте спросить, когда Ваше Величество собирается отдохнуть этой ночью?

Нин Юньцзянь опустил глаза, перевернув прочитанную страницу:

— В полночь.

Шэнь Буцюй тут же рассердился. Он был гордым и эксцентричным человеком, не привыкшим считаться с властью, поэтому говорил прямо:

— Полночь, полночь, опять полночь! Ваше Величество и во дворце каждую ночь корпел над государственными делами до полуночи, и здесь, в Наньяне, каждый день занят до поздней ночи. Сейчас все дела по оказанию помощи пострадавшим завершены, и мы останемся здесь до Праздника Середины Осени, а затем вернёмся в столицу. Но Ваше Величество даже при отсутствии дел намерен читать трактаты о государственном управлении до полуночи? Нельзя ли хоть немного отдохнуть?

Пока Шэнь Буцюй говорил, Нин Юньцзянь успел перевернуть ещё одну страницу и небрежно ответил:

— Я отдохну утром, когда начнётся действие яда.

Гнев Шэнь Буцюя мгновенно утих, и он долго не мог вымолвить ни слова. Его драгоценный друг был несчастлив в любви: он полюбил не ту женщину, и в результате его возлюбленная собственноручно отравила его сильнейшим южным ядом. Хотя он чудом выжил, яд действовал каждые три дня, причиняя невыносимую боль, от которой не было ни лекарств, ни способов облегчить страдания.

Нин Юньцзянь был искусен как в военном, так и в гражданском искусстве. Он когда-то возглавлял войска, отражая врагов и защищая западные границы, поэтому обладал отменным здоровьем, не уступая даже сыну Сюаньпинского Хоу, известному военачальнику. И такой крепкий, молодой человек во время действия яда бледнел, покрывался холодным потом, пропитывавшим одежду, и даже не мог стоять на ногах. Можно представить, насколько сильной была боль.

Шэнь Буцюй, думая об этом, не мог не сочувствовать другу и, не желая оставлять его одного читать до полуночи, остался с ним, хмуря брови.

От скуки он наблюдал, как Нин Юньцзянь спокойно читает при свете свечи, и вдруг заметил у него пару седых волос. Сердце Шэнь Буцюя ёкнуло.

Сейчас была ночь, и Нин Юньцзянь, конечно же, снял свою нефритовою корону, собрав половину чёрных волос простой шпилькой. Он выглядел расслабленным и безмятежным.

Две седые пряди были скрыты среди чёрных волос и не бросались в глаза. Если бы Шэнь Буцюй не смотрел так пристально на голову императора, он бы их точно не заметил.

Эти белые волоски словно иглы кольнули Шэнь Буцюя в глаза, и он вздохнул:

— Ваше Величество, у вас появились седые волосы.

Нин Юньцзянь лишь взглянул на Шэнь Буцюя, затем снова опустил голову к книге и небрежно ответил:

— Да.

Шэнь Буцюй становился всё печальнее, думая, что его друг, прекрасный, словно бессмертный, сошедший с небес, всего за полмесяца в Наньяне покорил сердца многих девушек. Ему было всего двадцать два, как же могли появиться седые волосы на его голове?

— Ваше Величество…

На этот раз Нин Юньцзянь даже не поднял глаз:

— Говори.

Шэнь Буцюй, ломая голову, спросил:

— Эти седые волосы… из-за государственных дел или из-за Паразита, пожирающего сердце?

Нин Юньцзянь крепче сжал книгу, помолчал, а затем спокойно спросил в ответ:

— Откуда мне знать?

Шэнь Буцюй хотел что-то сказать, но остановился, потом снова начал:

— Может быть, из-за смерти Цуй Юнин?

Как только эти слова слетели с его губ, лицо главного евнуха Сяо побледнело. Он испуганно посмотрел на Шэнь Буцюя.

Нин Юньцзянь, услышав это имя, на мгновение замер, затем плотно сжал губы и, долго посмотрев на прямолинейного Шэнь Буцюя, холодно ответил:

— Нет.

Видя, как помрачнело лицо Нин Юньцзяня при упоминании имени Цуй Юнин, Шэнь Буцюй понял, что император испытывает к ней крайнее отвращение, и с облегчением вздохнул. Его голос стал заметно легче:

— Вот и хорошо, вот и хорошо!

Его другу и так приходилось терпеть мучительную боль, а если бы он ещё и тосковал по умершей, каково бы ему было?

Подумав об этом, он снова не удержался от вопроса:

— Тогда когда Ваше Величество собирается жениться? Вдовствующая Императрица уже обращалась ко мне с просьбой поговорить с вами. Она сказала, что понимает ваше нежелание устраивать пышные церемонии и проводить отбор наложниц, но вопрос с женитьбой нельзя откладывать. Дочери Чжэньгоского Гуна и Сюаньпинского Хоу достигли брачного возраста. Обе девушки прекрасны, и любая из них вам подойдёт…

Главный евнух Сяо, глядя на болтливого Шэнь Буцюя, подумал, что только этот человек осмеливается так разговаривать с императором. Впрочем, император прозрел только благодаря Шэнь Буцюю, а после отравления в новогоднюю ночь два года назад именно он был рядом и лечил его, поэтому император относился к нему по-особенному.

— Я не женюсь. Не нужно меня уговаривать. С матерью я поговорю сам.

— Но наследник…

— Я усыновлю одного из детей моего брата. Если его дети не будут обладать необходимыми качествами, выберу из других членов императорской семьи.

Правитель страны, не желающий иметь собственных детей и готовый после своей смерти отдать с таким трудом отвоёванный трон сыну другого человека — такое положение дел было ненормальным в любой династии.

Шэнь Буцюй долго сидел с открытым ртом, прежде чем смог выдавить:

— Ваше Величество, вы… вы действительно не отказываетесь от женитьбы из-за того, что всё ещё думаете о Цуй Юнин?

Нин Юньцзянь долго не переворачивал страницу.

В комнате воцарилась тишина. Когда Шэнь Буцюй уже решил, что не дождётся ответа, он услышал спокойный голос императора:

— Нет.

— Тогда почему?

Порыв ветра ворвался в комнату, перелистывая страницы книги.

Нин Юньцзянь бесстрастно вернул страницу на прежнее место:

— Сейчас меня совершенно не интересуют любовные дела. Зачем обременять ни в чём не повинную девушку?

Шэнь Буцюй долго смотрел на Нин Юньцзяня, слова застряли у него в горле. Он так и не смог их произнести.

Этот изысканный, благородный человек, подобный яркой луне в небе, из-за своей глупости и доверия к одной женщине чуть не потерял и трон, и жизнь. Вполне естественно, что с тех пор он охладел к женщинам и сосредоточился на государственных делах.

Шэнь Буцюй тяжело вздохнул и больше ничего не сказал.

Когда наступила полночь, он с удивлением увидел, что Нин Юньцзянь вовремя закрыл книгу:

— Что с вами сегодня, Ваше Величество? Обычно мне приходится напоминать вам как минимум дважды, прежде чем вы оторвётесь от дел.

Нин Юньцзянь, омывавший руки, замер на мгновение:

— Я сегодня немного устал.

Шэнь Буцюй подумал, что этот человек, оказывается, тоже может уставать. С начала весны прошлого года Нин Юньцзянь отдыхал всего пару часов в сутки. Всё остальное время, кроме еды, сна и действия яда, он посвящал государственным делам. Даже если он чувствовал себя плохо, он не отменял аудиенции. Поэтому народ прославлял его как самого трудолюбивого и добродетельного императора за всю историю Великой Чжао, а старейшины при дворе были в восторге и каждый день приходили на аудиенции с ещё большим энтузиазмом.

— Ваше Величество, вам следует больше отдыхать. Если вы продолжите в том же духе, не говоря уже о других проблемах, ваши глаза пострадают ещё больше.

Ведь глаза императора тоже пострадали из-за его возлюбленной. В тот новогодний вечер, когда он был отравлен Паразитом, пожирающим сердце, возможно, пот попал ему в глаза, или он плакал от боли, потеряв контроль над собой. Учитывая, что император был настолько стойким, что выжил даже после такого яда, Шэнь Буцюй склонялся к первой версии.

Как бы то ни было, последствия остались. Не говоря уже о том, чтобы читать при свечах больше двух часов подряд, даже дождь, холод или пребывание на солнце вызывали у него резь в глазах.

Нин Юньцзянь промолчал.

Шэнь Буцюй понимал, что не сможет переубедить друга, и, видя, что тот собирается отдыхать, вздохнул и ушёл.