Глава 4. Предпочтения

Гу Жоу выпрямила спину, придавая себе величественный вид. Она сидела в кресле, пока наложницы приветствовали её:

— Ваше Величество!

— Что вы стоите? Присаживайтесь, — махнула она рукой.

— Благодарим, Ваше Величество, — наложницы расселись по местам, обмениваясь многозначительными взглядами.

В этот момент Шу Гуйфэй заговорила первой. Её обычно ясные, абрикосовые глаза словно были наполнены ядом, уничтожающим их красоту. — Как вам спалось прошлой ночью, Ваше Величество? — Её голос, в отличие от обычной мягкой и весёлой интонации, звучал с бесконечным упрёком. Эти слова, вкупе с утренним инцидентом, вызвали волну негодования у остальных наложниц, которые нервно теребили в руках платки.

Гу Жоу улыбнулась.

«Занервничала! Вот и показала свою истинную сущность!»

— Прекрасно, — ответила она с лёгкой насмешкой. «Хочешь поиграть в провокации? Я тоже умею». — Ах, — продолжила она, изображая смущение и краснея, — сестра, не стоило тебе об этом говорить… Хе-хе-хе…

Гу Жоу нарочно не закончила фразу, оставив после себя лишь многозначительное хихиканье, которое заставило наложниц строить различные догадки. Они ещё сильнее сжимали платки в руках.

Шу Гуйфэй кипела от злости. Эта ночь должна была принадлежать ей! Если бы император выбрал другую наложницу, она бы просто почувствовала досаду, но почему именно Гу Жоу?!

Их постоянно сравнивали: одна — воинственная, другая — кроткая, одна — энергичная, другая — спокойная. Обе считались первыми красавицами столицы. Однако учёные мужи предпочитали изящных девушек, поэтому Шу Гуйфэй всегда была немного популярнее. Несколько лет назад она даже одержала безоговорочную победу в этом негласном соревновании.

Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Развратный образ жизни предыдущего императора привёл к народным волнениям, и в конце концов кто-то поднял знамя восстания. Со временем всё больше людей присоединялось к мятежникам, и победа стала лишь вопросом времени.

Тогда отец Шу Гуйфэй принял решение открыть ворота города и сдаться, обеспечив мятежникам окончательную победу. Она знала, что даже без этого они бы победили, но её отец, желая спасти жителей города и свою семью, пошёл на компромисс.

Возможно, он слишком поздно осознал свою ошибку, слишком долго был на вершине власти, и теперь ему было трудно удержаться при новом дворе. Именно поэтому Шу Гуйфэй стала всего лишь наложницей, а не императрицей. Что касается Гу Жоу…

Если бы не её влиятельный отец, который с самого начала сделал правильный выбор, с её недалёким умом она бы никогда не стала императрицей и не стояла бы выше Шу Гуйфэй. Именно это не давало покоя наложнице.

Она смотрела на Гу Жоу с нескрываемой враждебностью, хотя и не верила ни единому её слову. Но не могла удержаться от догадок. Одна мысль о том, что Гу Жоу будет смотреть на неё свысока, приводила Шу Гуйфэй в ярость.

— Правда? — спросила она, стараясь сохранить на лице улыбку. — В таком случае, сестра, прими мои поздравления! Желаю тебе поскорее подарить наследника императору и принести благополучие нашей великой династии Чжоу.

Остальные наложницы, как бы им ни было неприятно, тоже поклонились и произнесли слова поздравления:

— Поздравляем, Ваше Величество!

Гу Жоу, сидя во главе стола, наблюдала за происходящим, и в её голове сложилась полная картина. За эти несколько дней она успела изучить всех наложниц и понять, кто из них представляет реальную угрозу.

По правде говоря, опасность исходила только от одной — Шу Гуйфэй.

Ведь она, несмотря на всю свою ненависть и желание «пить кровь и есть плоть» Гу Жоу, умела сохранять на лице приветливую улыбку. Это делало её по-настоящему опасной.

Теперь, когда Гу Жоу разобралась в ситуации, она больше ничего не боялась. Она рассмеялась, и в этот миг её красота затмила всех вокруг. — Император провёл всю ночь за работой с документами, а я спокойно спала. Так как, по-вашему, я провела ночь? — решила она рассказать правду, чтобы прекратить эти бессмысленные интриги.

Наложницы смущённо опустили головы. Они знали, что император был равнодушен к женским чарам и не обращал на них внимания, даже если они изо всех сил старались ему угодить.

Но всё равно чувствовали укол зависти. Как-никак, императрица видела его и провела с ним всю ночь, а им оставалось ждать следующего месяца.

Однако Шу Гуйфэй думала иначе. Услышав правду, она сначала обрадовалась, а затем презрительно произнесла:

— Неужели, сестра, ты хочешь сказать, что…

Она вдруг прикрыла рот рукой, словно узнала какую-то страшную тайну, и обвела взглядом остальных наложниц, которые с трудом скрывали своё замешательство.

Её слова напомнили им о предыдущем разговоре, и лица наложниц стали ещё мрачнее.

Гу Жоу лишь покачала головой.

«Эта наложница — настоящая актриса! С ней точно не соскучишься». Гу Жоу решила не обращать внимания на эти жалкие попытки посеять раздор. Пусть развлекается.

— Довольно, — сказала Гу Жоу, глядя на их унылые лица. Ей стало жаль этих женщин. В её компании каждая сотрудница была яркой, уверенной в себе, настоящей королевой.

— С сегодняшнего дня вам больше не нужно приходить ко мне на поклон. Я даю вам отпуск. Отдохните, приведите себя в порядок. — Заодно у неё появится время спланировать свою будущую беззаботную жизнь.

— Ваше Величество, не стоит! — наложницы в ужасе воскликнули, испугавшись, что своим непочтительным поведением разгневали императрицу и теперь будут наказаны.

«Что она задумала?» — в глазах Шу Гуйфэй мелькнуло подозрение, но вслух она продолжала упрашивать императрицу, сохраняя видимость почтения.

Гу Жоу, видя её неискренность, не стала спорить. В конце концов, во всём был виноват этот трудоголик-император. Зачем держать столько наложниц, если не уделять им внимания?

Просто для красоты? Или он хотел, чтобы они все подружились и жили в мире и согласии? Может, он просто хотел дать каждой из них дом?

Дождавшись, пока они немного успокоятся, Гу Жоу объяснила: — Я просто хочу подольше поспать, вы же понимаете. — А ещё почитать, поиграть с кошкой, начать жить как пенсионерка, забыв обо всех этих дворцовых интригах. Они ей не подходили.

Кроме того, каждый день пытаться разгадать их замыслы было слишком утомительно. Она не хотела этим заниматься.

«Нет, Ваше Величество, не понимаем», — подумали наложницы. Поскольку император редко посещал гарем, они обычно рано ложились спать после ужина, поэтому к рассвету были полны сил и энергии.

Но если императрица отменит утренний ритуал, им придётся ждать рассвета с открытыми глазами! От одной мысли об этом наложниц бросило в дрожь. Похоже, расплата за утреннее происшествие не заставила себя ждать.

Впрочем, Гу Жоу об этом не подумала. Она привыкла ложиться спать поздно и вставать ближе к обеду, и ей было трудно изменить свой режим.

Кроме того, ей нужно было как-то улучшить режим сна наложниц. Нельзя же так тратить свою молодость!

Гу Жоу велела служанкам записать все увлечения и таланты наложниц. Она решила использовать эту информацию, чтобы организовать для них различные занятия.

Через полчаса служанки принесли две толстые тетради.

Дождавшись, когда наложницы разойдутся, Гу Жоу разложила на столе несколько листов бумаги и велела служанкам зачитать записи.

— Лю Гуйжэнь: любит выращивать цветы; талант: садоводство.

— Юнь Чжаои: любит читать; талант: писательство.

…

— Шу Гуйфэй: любит императора; талант: безграничная любовь к императору.

Рука Гу Жоу дрогнула, и большая капля туши упала на бумагу, растекаясь словно цветок сливы на снегу.

«У неё что, одержимость?» — подумала Гу Жоу.

«Что ж, придётся почаще устраивать для Шу Гуйфэй представления с романтическими историями, чтобы хоть как-то утешить её в безответной любви. Думаю, ей понравится».

Через некоторое время Гу Жоу подула на бумагу, чтобы высушить тушь, и распределила наложниц по группам в зависимости от их интересов и талантов. Шу Гуйфэй заняла целый лист.

Гу Жоу велела служанкам отвести каждую группу в тихое и уютное место, пообещав, что вскоре организует для них развлечения. Какие именно — секрет, но она уверена, что им понравится.

Отпустив служанок, Гу Жоу взяла чистый лист бумаги, обмакнула кисть в тушь и, немного подумав, начала писать.

Она составила список дел, которые хотела сделать, чтобы потом вычёркивать их по мере выполнения. Оставила немного места для новых идей.

Закончив, Гу Жоу повесила кисть на подставку и откинулась на спинку стула. Достав из-под стопки бумаг книгу, она пролистала несколько страниц, пробежавшись глазами по тексту.

Закинула ногу на ногу и перевернула страницу.

Продолжая читать, взяла со стола чашку чая, сделала глоток и поставила её обратно. Перевернула ещё одну страницу.

Вскоре Гу Жоу нахмурилась, словно не соглашаясь с написанным или с характером и словами героев. Она села прямо, положив книгу на стол, и её лицо стало серьёзным.

Теперь она читала внимательно, вдумчиво, словно изучая каждое слово. Через какое-то время, не в силах больше терпеть, она бросила книгу с отвращением. Ей было трудно понять мысль, которую хотел донести автор.

Однако, немного поразмыслив, она решила, что автор всё же отчасти прав. Просто в разных условиях и книги пишут разные. Нельзя сравнивать привычное ей с тем, что было здесь.

Но тут Гу Жоу кое-что пришло в голову, и она улыбнулась. Она может всё изменить.

«Кажется, я что-то забыла…»

«Меня! Ты забыла про меня!» — мысленно воскликнула Шу Гуйфэй.