Когда Мэн Тин вернулась домой, Шу Ян сидел на диване и смотрел какую-то игру.
— Где Шу Лань?
Шу Ян обернулся, и на его холодном лице промелькнуло удивление.
На самом деле, он и сам в последнее время заметил, что отношение Мэн Тин к Шу Лань постепенно меняется.
Раньше она очень хорошо к ней относилась и, вслед за отцом, называла её Сяо Лань. Но в последнее время Мэн Тин держалась от неё на расстоянии, словно они были чужими людьми.
— В своей комнате, — ровно ответил Шу Ян.
Мэн Тин поджала губы. Она не пошла сразу к Шу Лань, а вернулась в свою комнату и достала сундук.
Открыв его, она обнаружила, что внутри всё было перерыто.
Балетная пачка была скомкана, а маленькая золотая медаль исчезла.
Мэн Тин отодвинула измятую пачку — длинное белое платье, расшитое разноцветными перьями, тоже пропало.
У Шу Лань и вправду был хороший вкус.
В её сундуке именно это платье было самым ценным.
Её мама потратила полгода, чтобы сшить его. Цзэн Юйцзе была красива, но происхождение у неё было простое — она родилась в маленькой деревне.
Дедушка и бабушка Мэн Тин по материнской линии были учителями в этой деревне, но Цзэн Юйцзе в молодости влюбилась не в того человека.
Она отказалась от устроенной семьёй помолвки и сбежала с мужчиной из другого города.
После отъезда из родных мест жизнь Цзэн Юйцзе не сложилась — она работала на текстильной фабрике.
Позже тот мужчина бросил её, когда она уже носила под сердцем Мэн Тин.
Но она была сильной женщиной и даже не думала о самоубийстве, а вместо этого твёрдо решила дать дочери хорошее воспитание.
Когда Мэн Тин было десять лет, мама своими руками сшила для неё это платье.
У Цзэн Юйцзе были золотые руки, и в те времена многие богатые дамы считали за честь носить сшитую ею одежду.
Потом она перестала шить. Как она сказала Мэн Тин, она разлюбила того мужчину.
Последней вещью, которую сшила Цзэн Юйцзе, было то самое белое платье с разноцветными перьями.
Вложив в него всю свою материнскую любовь, она стежок за стежком вышивала узор. Когда белый подол развевался при ходьбе, он переливался всеми цветами радуги.
Платье было сшито в стиле эпохи Китайской Республики.
Даже в наши дни оно было бы очень ценным и красивым.
Цзэн Юйцзе обожала Мэн Тин. Её дочь была ангелом, посланным с небес, и она сшила ей платье на вырост.
Оно должно было стать подарком на совершеннолетие Мэн Тин, но после смерти Цзэн Юйцзе…
Мэн Тин спрятала его на самое дно сундука, где оно и пролежало до того самого пожара в прошлой жизни.
Огонь не только уничтожил платье, но и изуродовал лицо Мэн Тин.
Мэн Тин закрыла сундук, встала и пошла стучать в дверь комнаты Шу Лань.
Шу Лань открыла дверь и, увидев сестру, неловко отвела взгляд: — Сестра.
Мэн Тин протянула руку: — Моё платье и медаль.
Глаза Шу Лань расширились: — Сестра, как ты можешь меня обвинять? Хоть ты и моя сестра, но если ты продолжишь в том же духе, я разозлюсь.
Мэн Тин молча смотрела на неё.
Перед ней стояла семнадцатилетняя девушка, её ровесница, всего на месяц младше.
Мэн Тин всю жизнь хорошо к ней относилась, изо всех сил защищая её.
Если бы не спасение Шу Лань, она бы не получила свои шрамы в прошлой жизни.
Шу Лань умела подлизываться. В год, когда Мэн Тин потеряла мать, Папа Шу был косноязычен и не знал, как её утешить.
Про Шу Яна и говорить нечего. Только Шу Лань сладко щебетала: «Сестра, сестра…»
Она говорила: — Мы навсегда останемся семьёй сестры.
Мэн Тин не разглядела её истинную натуру и была добра к ней всю жизнь.
Но в этой жизни она больше не будет заботиться о Шу Лань.
Взгляд Мэн Тин был спокоен: — Тебе нравится Цзян Жэнь, поэтому ты взяла мою медаль, чтобы ему угодить.
Шу Лань вспыхнула от стыда и злости: — Что за чушь ты несёшь!
— Но моё платье — это вещь, оставшаяся от мамы, а в той медали — наша с ней последняя фотография. Прошлые вещи я тебе уступала, но эти две ты брать не имела права.
Шу Лань не ожидала, что всегда мягкая Мэн Тин на этот раз будет такой настойчивой.
Она тоже разозлилась и решила признаться: — Ну и что с того, что я одолжила твоё платье на день рождения? Если бы у меня были красивые платья, я бы посмотрела на твои вещи? Всё из-за твоих глаз, из-за них наша семья такая бедная. Зарплата у моего папы была неплохая, но все деньги ушли на твои долги!
Мэн Тин сжала кулаки, но через мгновение медленно выдохнула.
— Шу Лань.
Шу Лань посмотрела на неё, чувствуя необъяснимую тревогу.
Мэн Тин оставалась всё той же опрятной и нежной Мэн Тин, но что-то в ней изменилось.
— Я помню всё, что должна Папе Шу. Но тебе я ничего не должна. Раньше я отдавала тебе почти всё, что у меня было.
Мэн Тин умела играть на пианино, и Шу Лань тоже начала канючить, что хочет учиться. Но таланта у неё не было, она проучилась всего два года, освоив лишь азы. Мэн Тин, зная о тяжёлом финансовом положении семьи, больше никогда не занималась музыкой.
Тогда её мама была ещё жива, но семья могла позволить оплачивать занятия только одного ребёнка.
Мэн Тин умела танцевать, причём в разных стилях. Шу Лань снова устроила скандал, требуя уроков. Чтобы дать ей такую возможность, Мэн Тин отказалась от занятий с учителем и стала тренироваться сама.
Но Шу Лань и тут не оправдала надежд. У неё не было гибкости, она не выносила боли от растяжки и, прозанимавшись месяц, бросила.
— Если ты не вернёшь мои вещи, — сказала Мэн Тин, — я сама пойду и заберу их у Цзян Жэня.
Шу Лань никогда не видела Мэн Тин такой.
Она чуть не сошла с ума от злости: — Иди, забирай! А я расскажу папе, как ты изводишь его родную дочь, не давая ей спокойно жить.
Сказав это, Шу Лань захлопнула дверь.
Всё равно медаль было уже не вернуть. Она и не знала, что на обратной стороне есть фотография. В то время в классе ходили слухи, что во вторник у Хэ Цзюньмина день рождения. Хоть его компания и состояла из хулиганов, все они были богатыми наследниками, и Шу Лань очень хотела получить приглашение.
Поэтому она бросила медаль Мэн Тин с верхнего этажа.
Хэ Цзюньмин, как и ожидалось, обратил на неё внимание.
Шу Лань, покраснев, сказала, что это её награда за танцы. Хэ Цзюньмин поднял медаль и увидел выпавшую фотографию.
Он замер на несколько секунд, потом свистнул и спросил Шу Лань, показывая на снимок: — А это кто?
Лицо Шу Лань побледнело. Она выдавила из себя улыбку: — Малоизвестная актриса, которая мне нравилась несколько лет назад. Она давно ушла из шоу-бизнеса.
Хэ Цзюньмин был немного разочарован: — Красивая. Отдай мне. Завтра вечером приходи на вечеринку.
Глаза Шу Лань загорелись, и она тут же согласилась.
Платье тоже было прекрасным — не просто красивым, а особенным.
Мэн Тин всё равно его не носит, так что страшного, если она наденет его разок?
При мысли о том, какими взглядами её будут провожать завтра на дне рождения Хэ Цзюньмина, Шу Лань вся затрепетала от волнения.
А что, если Цзян Жэнь проявит к ней интерес?..
Она не верила, что Мэн Тин действительно пойдёт забирать свои вещи. Ведь Мэн Тин с самого детства была такой послушной, без единой колючки — мягкая и покладистая.
Если это могло расстроить отца, Мэн Тин ни за что не допустила бы ссоры между сёстрами.
На следующий день, когда Мэн Тин пошла в школу, Шу Лань так и не вернула её вещи. Тогда она поняла, что придётся забирать их самой.
Она больше не собиралась безоговорочно уступать Шу Лань.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|