Глава 4. Цзян Мяо закрыла глаза, ожидая… (Часть 2)

Шэнь Чжиянь опешил. На самом деле он не знал наверняка. Но вчера, поднимаясь в горы, он почувствовал, что что-то не так. Обычно, когда он уходил, она донимала его расспросами, а вчера не проронила ни слова. Он вспомнил, как днем она спрашивала его о дороге в город, и у него появилось какое-то смутное предчувствие.

Шэнь Чжиянь тут же решил вернуться. Когда он пришел домой, ее уже не было. Он пошел по тропинке, следуя едва заметным следам в лесу, и нашел ее, залитую слезами.

Но обо всем этом ей не нужно было знать, и Шэнь Чжиянь не видел смысла рассказывать.

Видя его молчание, Цзян Мяо почувствовала неловкость.

— Ты сказал им, что я убежала, чтобы найти тебя?

Шэнь Чжиянь кивнул. Если бы он этого не сказал, Ван Ши было бы трудно успокоить. Цзян Мяо тоже это понимала, поэтому лишь бросила на него быстрый взгляд и тихо прошептала:

— Спасибо.

Подул легкий ветер, играя с ее волосами. Цзян Мяо не заметила, как много кокетства было в ее взгляде. Шэнь Чжиянь смущенно отвернулся и увидел приближающуюся Цао Циньхуа.

— Янь-гэгэ? Ты тоже здесь?

Сердце Цао Циньхуа сжалось. Выходя из дома, она услышала, что на поле появилась девушка, прекрасная, как небесная дева. У нее возникли некоторые догадки, а когда она увидела Цзян Мяо, ее охватило чувство унижения.

Почему, стоило ей появиться, все в деревне смотрят на нее как на богиню? Даже Шэнь Чжиянь, когда никто не видит, бросает на нее взгляды.

Сжав кулаки, она подошла к ним, собираясь заговорить с Шэнь Чжиянем, но Пидань вдруг встал между ними.

— Сестра Эрхуа, староста зовет тебя. Спрашивает, почему ты еще не помогаешь на поле.

Цао Циньхуа натянуто улыбнулась Шэнь Чжияню.

— Янь-гэгэ…

Шэнь Чжиянь повернулся к Цзян Мяо.

— Мне нужно вернуться к работе. Если тебе скучно, можешь идти домой.

Цзян Мяо посмотрела на Цао Циньхуа и покачала головой.

— Я не хочу домой.

Шэнь Чжиянь не стал настаивать. Попросив Пиданя присмотреть за ней, он взял серп и вернулся на поле.

Цао Циньхуа, которую проигнорировали, застыла на месте. Вдруг ее окликнула мать.

— Чего стоишь? Иди работать!

Нехотя топнув ногой, она пошла на поле.

Цзян Мяо осталась, чтобы позлить Цао Циньхуа, а еще ей было любопытно посмотреть, как крестьяне собирают урожай. Она вместе с Пиданем ходила по меже.

Вскоре солнце начало припекать, и у нее закружилась голова. Но она не хотела идти домой. Она подошла к Шэнь Чжияню.

— Шэнь Чжиянь, мне жарко.

— Тогда иди домой, — ответил он, не поднимая головы и продолжая жать рис. Молодые парни на соседних полях, видя, как он холодно обращается с такой красавицей, начали возмущаться.

— Повезло же Шэнь Чжияню, такую красавицу нашел.

— Я слышал от тетушки Ван… кажется, ее зовут Линь Мяо? Красивое имя.

— Эй, красавица, он тебя не замечает? Иди ко мне, у меня есть сладкая вода!

Цзян Мяо теребила в руках сухой стебель.

— Но ты здесь, и я не хочу уходить.

Шэнь Чжиянь остановился и поднял голову. Цзян Мяо увидела в его глазах тень досады.

Вскоре она сидела под навесом из веток, который соорудил Шэнь Чжиянь, и вместе с Пиданем плела венок из цветов. Цао Циньхуа со злостью пнула сноп риса. Она не могла смириться!

Ей так нравилось у тети, но отец заставил ее вернуться, чтобы помогать со сбором урожая. Теперь она чувствовала себя униженной перед другими молодыми господами и дамами.

Ее одежда была испачкана землей и листьями, туфли натерли ноги, лицо горело от солнца. А Цзян Мяо в простом платье сидела на меже, как небесная фея, и смотрела на нее.

Цао Циньхуа кипела от злости. Почему ей так не везет?!

— Дрянная девчонка! Зачем ты пинаешь рис?! Все зерна рассыпала! Быстро иди домой, принеси отцу воды!

Цао Циньхуа снова получила нагоняй от матери. Она посмотрела на Цзян Мяо, которая с любопытством наблюдала за этой сценой, и ее ненависть усилилась.

Когда она вернулась с водой, Шэнь Чжиянь уже шел с поля. Казалось, он собирался домой.

Цзян Мяо, надев венок, радостно спросила:

— Красиво?

— Нормально.

Цзян Мяо опешила. Пидань тоже возмутился.

— Что значит «нормально»? Старший брат Шэнь, все парни смотрят на сестру Линь!

Шэнь Чжиянь огляделся. И правда, молодые люди делали вид, что заняты работой, но при каждом удобном случае бросали взгляды в их сторону.

Шэнь Чжиянь, не меняя выражения лица, снял с Цзян Мяо венок и бросил ей в руки.

— Не носи его.

Их взгляды были слишком откровенными, они не пытались скрыть своего интереса. Он посмотрел на Цзян Мяо и подумал, что она, вероятно, просто не знает, что такое скромность.

Цзян Мяо, держа венок в руках, подумала, что у Шэнь Чжияня нет вкуса. Она ведь когда-то считалась первой красавицей столицы.

Раз ей нельзя носить венок на голове, она сделала из него браслет и, помахав им перед Шэнь Чжиянем, сказала:

— Шэнь Чжиянь, пойдем домой.

Шэнь Чжиянь, взяв бурдюк с водой, пошел с ней домой. Цао Циньхуа преградила им дорогу.

— Янь-гэгэ.

— Мне нужно с тобой поговорить.

Цзян Мяо насторожилась. Шэнь Чжиянь посмотрел на нее, а затем обратился к Цао Циньхуа:

— Пойдем.

Цао Циньхуа обрадовалась и бросила на Цзян Мяо торжествующий взгляд. Она знала, что он не мог предпочесть эту Линь Мяо ей.

О чем же они хотят поговорить без нее? Цзян Мяо отвернулась и начала обрывать лепестки со своего браслета. Ее охватило раздражение.

Цао Циньхуа, довольная собой, подошла к Шэнь Чжияню.

— Янь-гэгэ, что ты хотел сказать?

Шэнь Чжиянь посмотрел на нее и нахмурился. Сердце Цао Циньхуа екнуло. Она услышала его голос:

— В тот день, когда приходил Цянь И, это ты ему рассказала?

Лицо Цао Циньхуа мгновенно побелело.