Кленовые листья окрашивают осень в красный (Часть 1)

Кленовые листья окрашивают осень в красный

Хотя Сун Яньхуэй в обычной жизни был мягок и учтив, в обучении искусству меча он проявлял исключительную строгость.

Когда Лу Юйчжай стал его учеником, он был всего лишь подростком, и в первый месяц случались дни, когда наставник отчитывал его так, что он потом плакал, уткнувшись в одеяло.

Честно говоря, Лу Юйчжай уже придумал, как будет утешать Тянься и Ушуана, когда учитель загоняет их до полусмерти, демонстрируя своё великодушие старшего брата. К сожалению, брат с сестрой не дали ему такой возможности.

Целых три месяца их ежедневные тренировки состояли только из уколов и ударов по кончикам ароматических палочек и соевым бобам.

Колоть, бить, колоть, бить.

И они терпеливо выполняли эти два монотонных движения изо дня в день.

Только к концу третьего месяца, когда их точность достигла трёх-четырёх попаданий из десяти, Сун Яньхуэй начал обучать их следующему движению.

К этому времени кленовые листья на горе Цисяшань уже полностью покраснели, окрасив леса во все оттенки красного и превратив их в сказочное царство.

Лу Юйчжай больше не мог сдерживаться и однажды после обеда, выбрав свободное время, потащил брата и сестру любоваться клёнами.

Гора Цисяшань располагалась к западу от Павильона Ловящий Звёзды. Она была высокой и получила своё название («Гора Заката») из-за того, что вся была засажена клёнами. С середины склона открывался вид на большую часть улиц Бесподобного Города.

У подножия горы раскинулась роща финиковых деревьев, где выращивали сорт «Маленькие финики "Золотая нить"».

Эти финики были местным деликатесом, который продавали почти в каждом ресторане Бесподобного Города. Весной и летом в городе стояла довольно жаркая погода, дождей было немного, но благодаря каналу, пересекавшему город, влажность была достаточной. Такие условия идеально подходили для выращивания фиников.

Финики сорта «Золотая нить», выращенные в Бесподобном Городе, получили своё название потому, что при разламывании их золотистая мякоть распадалась на тонкие волокна. На вкус они были сладкими, как мёд.

Поднимаясь на гору любоваться клёнами, они могли заодно прихватить у хозяйки из финиковой деревни корзинку фиников. Поедая их, они медленно взбирались по тропе, усыпанной хрустящими под ногами высушенными солнцем кленовыми листьями.

Бесподобный Город находился в северной части Северного Ли. Осень в северных краях, особенно поздняя, всегда обладала какой-то волнующей душу величественной красотой.

Перед наступлением суровой зимы весь город и горы окрашивались во всевозможные яркие цвета.

Сумахи в главном районе города, которые раньше были зелёными с оранжевым отливом, несколько дней назад уже полностью покраснели. Кроме сумахов, в городе росли золотые гинкго и белые берёзы. Красные, жёлтые и зелёные краски смешивались, окрашивая даже воду в канале в ослепительные цвета.

Маленькие дети собирали в рощах листья и устраивали «битвы стеблей».

Но цвета горы Цисяшань отличались от городских — здесь царил пламенный, страстный красный.

Тёмно-красный, киноварный, светло-красный, оранжево-красный, финиково-красный, огненно-красный, кроваво-красный… А над ними — огненные облака, похожие на парящих в небе фениксов, тоже окрашенные в красные тона. Хотя стояла прохладная поздняя осень, казалось, что это буйство красного согревает тело.

Троица бездельничала, болтая обо всём подряд и идя по горной тропе. Когда начало смеркаться, Лу Юйчжай почему-то настоял, чтобы они остались ещё ненадолго.

Когда последняя финиковая косточка в корзинке была съедена, их старший брат наконец перестал таинственно молчать. Он поднял копьём ветку впереди, уводя их с основной тропы, и после нескольких поворотов вывел на открытую площадку у вершины горы. — Вот, смотрите.

С этой площадки весь Бесподобный Город был как на ладони.

Самым высоким и ярким зданием был Павильон Ловящий Звёзды. Рядом с ним мерцал огнями главный район города, где они часто ели. А блестящая лента была сверкающим Великим каналом.

Стемнело. На небе зажглись звёзды, а на земле — огни. А может быть, это горсть звёзд упала с неба на землю, а несколько земных огней взлетели в небо.

Тянься подумала, что это самое красивое место, которое она когда-либо видела в своей жизни.

Впрочем, то, что они потом слишком поздно возвращались, чуть не заблудились на горе и были наказаны Сун Яньхуэем — целый час стояли с вёдрами воды в руках, — это уже другая история.

После возвращения с горы Цисяшань Сун Яньхуэй официально начал обучать их техникам меча.

Первыми техниками, которые они выучили, по-прежнему были «укол» и «удар».

«Укол» — это прямое движение кончиком меча к любой части тела противника за счёт сгибания и разгибания руки.

Однако уколов было много видов: если клинок двигался в горизонтальной плоскости — это был «горизонтальный укол», если в вертикальной — «вертикальный укол».

В сочетании с направлением укола, шагами и движениями тела существовали также укол в наступлении, укол в отступлении, укол на одной ноге, укол в прыжке, укол в полёте, укол со сменой руки, укол с разворотом, серия уколов.

«Удар» — это резкое, вибрирующее движение запястьем с использованием передней части клинка длиной от одного до трёх цуней (так называемые «три острия»), похожее на удар по колоколу или каменному гонгу.

В зависимости от силы и точки приложения, удары также делились на множество видов.

Удары могли наноситься вверх и вниз, подобно техникам «точка» и «отбив»; также могли быть косые или горизонтальные удары влево и вправо.

Удар, при котором кончик меча двигался в сторону мизинца, назывался «прямым ударом» (например, удар вниз, влево по голове, по запястью). Удар, при котором кончик меча двигался в сторону большого пальца, назывался «ответным ударом» (например, удар по уху, захват запястья).

И именно в это время Тянься столкнулась с первым препятствием в своей практике владения мечом.

Конечно, оно было далеко не последним.

Во время предыдущих тренировок с ароматическими палочками и соевыми бобами, если говорить строго, точность Тянься была немного лучше, чем у Ушуана.

Она умела сосредотачиваться и полностью концентрировалась на том, что делала. Это было хорошо.

Потому что мечник должен наносить удары чисто и решительно, без лишних движений. Если нужно колоть в одном направлении, то и колоть нужно именно в этом направлении.

Удар меча должен быть быстрым, точным и сильным.

Однако при изучении движений тела Ушуан явно превосходил сестру.

Движения Ушуана были не такими выверенными, как у Тянься, но её собственная техника передвижения была не такой лёгкой и подвижной, как у брата.

Она старалась сделать свои движения идеально точными, ни больше, ни меньше, придираясь к каждой мелочи, но её тело становилось всё более скованным.

Сун Яньхуэй терпеливо показывал ей, но как бы Тянься ни старалась, она не могла выполнить технику так же точно и плавно, как учитель.

Девочка злилась на саму себя. Лу Юйчжай раньше считал её очень сообразительной, но теперь обнаружил, что его младшая сестра по школе, когда упрямилась, становилась твердолобее всех. Если у неё не получался какой-то шаг, она упорно повторяла его сто, двести раз.

Лу Юйчжаю несколько раз казалось, что она вот-вот взорвётся, как маленькая бомба, но когда он заговаривал с ней, она вела себя как обычно.

Тянься ни на кого не срывала злость, она злилась только на себя.

Когда на второй неделе Тянься всё ещё топталась на отработке укола в прыжке, а Ушуан уже опережал её на два движения, Лу Юйчжай начал за неё беспокоиться.

Столкнувшись с трудностями, не избегать их, а идти вперёд — это хороший настрой, но зацикливаться на мелочах — значит напрашиваться на большие проблемы.

В тот день в полдень, когда Тянься споткнулась на ровном месте, она подняла голову и увидела нахмуренное лицо Сун Яньхуэя. — Сегодня можешь не тренироваться.

Она хотела сказать, что не ушиблась и может продолжать, но учитель, казалось, рассердился ещё больше. Он строго пресёк её попытку продолжить тренировку и велел ей пойти в Библиотеку Чистого Ветра почитать или, если захочет, прогуляться по улицам, хотя Сун Яньхуэй знал, что его ученица ни за что не пойдёт гулять.

Она опустила голову, не желая видеть нахмуренные брови учителя, и тихо согласилась.

Ушуан посмотрел на неё, потом на учителя, почесал голову и наконец сказал: — А-цзе, не торопись.

Вечером, вернувшись в свои покои для отдыха, Сун Яньхуэй увидел у двери своей комнаты Третьего Старейшину с гневным лицом — таким мрачным, что казалось, тот вот-вот бросится на него в драку.

— Шуньчжи, что случилось? — Сун Яньхуэй привык к вспыльчивому характеру своего младшего брата по школе, но искренне не понимал, что вызвало его гнев на этот раз.

— Что случилось? И ты ещё спрашиваешь, что случилось? — услышав это, тот разозлился ещё больше и потянулся к мечу. — Посмотри на себя! Зачем ты так строг с девчонкой Тянь? Ну и что, что у неё поначалу не получается техника передвижения?! Ты смеешь утверждать, что в её возрасте твоя точность при ударах по палочкам и бобам была лучше?

Он принялся убеждать его с искренней заботой: — Зачем так? Я не думал, что ты настолько нетерпелив. Бесподобный Город с таким трудом нашёл эти два сокровища, два неогранённых алмаза. Мы, братья по школе, несколько дней обсуждали, как лучше их обучать.

— Держали в руках — боялись уронить, держали во рту — боялись, что растают. А ты что? Взял и забросил алмаз в библиотеку!