Глава 5 (Часть 2)

— Дарить все эти цветы, травки и прочую ерунду — пустая трата времени. Они даже не сохранятся. Лучше бы подарили что-то практичное.

Это действительно портило настроение.

Мэн Ваньцзи, писавшая материалы, на мгновение замерла. Она услышала, как Шэн Цзиньшу тихонько усмехнулась, но ничего не ответила.

И Хань подхватила разговор:

— Учитель Хэ, у вас следующий урок? — Она сменила тему.

Мэн Ваньцзи сидела рядом с И Хань и невольно подняла голову, чтобы посмотреть на Шэн Цзиньшу.

Шэн Цзиньшу поставила букет в правый верхний угол стола, маленькие сувениры разместила рядом с небольшим растением в горшке на столе, сладости убрала в ящик, а открытки и прочее сложила в сумочку, видимо, собираясь забрать их в общежитие.

Убрав все, она встала, наполнила пульверизатор водой и, вернувшись к столу, опрыскала маленькое растение.

Она опустила голову, длинные вьющиеся волосы упали на щеки, уголки губ были слегка приподняты, выражение лица — расслабленное и безмятежное.

В сердце Мэн Ваньцзи что-то дрогнуло, и она инстинктивно отвела взгляд.

Хэ Сяовэнь заварила цветочный чай и небрежно выбросила в мусорное ведро открытку, которой накрывала чашку и которая размокла от пара.

Мэн Ваньцзи смутно разглядела, что это, должно быть, была открытка от У Лин, старосты по английскому языку в ее классе.

Только эта девочка, такая наивная, сама нарисовала открытку, считая, что подарок скромный, но от души.

Вероятно, она подарила по открытке каждому учителю-предметнику, Мэн Ваньцзи тоже получила одну.

У Мэн Ваньцзи стало немного тяжело на душе.

Прозвенел звонок на урок. Хэ Сяовэнь и И Хань взяли учебники и термосы и ушли на занятия. В учительской остались только она, Шэн Цзиньшу и еще двое пожилых учителей, проверявших работы.

Примерно через минуту тишины Мэн Ваньцзи вдруг услышала шуршание пластикового пакета.

Она подняла голову на звук и увидела, как Шэн Цзиньшу наклонилась, вынула мусорный мешок из еще полупустого ведра, стоявшего между ее столом и столом Хэ Сяовэнь, и вышла из учительской.

Вскоре она вернулась, вставила новый мешок в ведро, села и начала проверять тесты.

Мэн Ваньцзи не придала значения этому небольшому эпизоду.

Через сорок пять минут прозвенел звонок с урока. В учительской появилась У Лин. Забирая только что проверенные Шэн Цзиньшу листочки с тестом по английскому, она с энтузиазмом спросила:

— Учитель, а что вы сегодня нарисовали в качестве награды?

Мэн Ваньцзи внезапно поняла, чье достоинство защитил этот жест Шэн Цзиньшу — выбросить старый мешок и вставить новый.

В ее душе мгновенно поднялась буря противоречивых чувств, настолько сложных, что она сама не могла разобрать, что именно чувствует.

Разговор Шэн Цзиньшу и У Лин продолжался. Речь шла о том, о чем Мэн Ваньцзи уже слышала от учеников: Шэн Цзиньшу случайным образом выбирала одного ученика из тех, кто получил высший балл за тест, и рисовала что-нибудь на обратной стороне его листка, добавляя ободряющую цитату известного человека на английском.

Поскольку рисовала она поразительно хорошо, ученики так хотели получить ее рисунок, что даже на утренних чтениях по китайскому языку некоторые тайком учили английские слова.

Мэн Ваньцзи начала сомневаться. Возможно, она действительно была слишком строга к ней.

Ее стиль одежды действительно был недостаточно скромным, ей действительно не хватало опыта преподавания, но, похоже, к работе учителя она относилась по-настоящему серьезно.

Если не считать ее личной жизни, о которой Мэн Ваньцзи случайно узнала, как учитель она до сих пор не допускала халатности.

Тогда, может быть, она как коллега действительно вела себя невежливо?

*

Во время обеденного перерыва, возвращаясь в общежитие, Мэн Ваньцзи по пути зашла в небольшой супермаркет за Западными воротами, чтобы купить закончившийся шампунь. Увидев арбузы в отделе свежих продуктов неподалеку, она после долгих колебаний купила один свежий, без косточек.

Словно черт дернул, проходя мимо холодильников, она также купила упаковку напитков, которые часто видела на парте Шэн Цзиньшу в старшей школе.

Бог знает, почему она так отчетливо помнила эти детали.

Вернувшись в общежитие, она осторожно открыла дверь.

В гостиной никого не было, дверь в комнату Шэн Цзиньшу была закрыта — вероятно, она уже спала.

Мэн Ваньцзи вздохнула с облегчением. Она поставила нарезанный арбуз и напитки на журнальный столик и несколько секунд стояла в замешательстве, вдруг не понимая, что делает.

Но раз уж купила…

Потерев лоб, она пошла в свою комнату за стикером и ручкой.

Она достала из холодильника тот арбуз, который они обе демонстративно не ели, дуясь друг на друга, и в котором уже наверняка развелись бактерии. Затем она поставила свежий арбуз и напитки рядом в холодильник. Несколько раз переписав записку, она наконец приклеила новый стикер: «Я заменила арбуз на свежий. У напитков скоро истекает срок годности, берите, если хотите».

Они обе взрослые люди, постоянно сталкиваются друг с другом. Нужно хотя бы поддерживать видимость приличия, как обычные коллеги.

Она нашла себе оправдание.

Примет ли Шэн Цзиньшу это или нет — ей казалось, что ей все равно.

Лишь бы совесть была спокойна.

Но хотя она так думала, вечером, вернувшись в общежитие после ужина и обнаружив, что Шэн Цзиньшу еще не пришла, первым делом она невольно пошла на кухню.

Под стикером на дверце холодильника появились новые слова, написанные Шэн Цзиньшу: «Хорошо». И нарисованный смайлик.

Почерк был изящный и легкий, явно натренированный, совершенно не похожий на каракули, которые Мэн Ваньцзи ожидала у нее увидеть.

Мэн Ваньцзи несколько раз перечитала надпись, прежде чем открыть холодильник.

Внутри арбуза не хватало трети, и одной банки напитка тоже не было.

Мэн Ваньцзи прикусила губу, на ее лице мелькнула легкая улыбка, но она тут же сдержанно ее скрыла.