Глава 5 (Часть 1)

Глава 5

Заметив ее рассеянность, Финн не стал торопиться возвращать ее к реальности. Он подождал, пока ее взгляд не сфокусируется, и только тогда взял букет радужных роз и протянул ей, безмолвно предлагая:

— Возьмите.

Юй Шэн без колебаний приняла букет и беззвучно поблагодарила его, шевеля губами.

Они оба откинулись на спинки кресел. Через некоторое время по экрану побежали финальные титры, и Юй Шэн, не выдержав, тихо спросила:

— Вы не связывались со мной. Откуда вы знали, что я здесь?

Финн, уловив скрытый смысл ее вопроса, покачал головой:

— Поверьте, это просто совпадение. Я был сегодня днем по делам неподалеку, случайно увидел, как вы входите в кинотеатр, и попросил передать вам цветы. Это был удобный случай увидеться с вами.

Его объяснение еще больше озадачило Юй Шэн:

— Если вы были заняты, зачем вам понадобилось встречаться со мной именно сегодня?

— Потому что сегодня в Берлине нет дождя, — ответил Финн. — Это большая редкость. Я боялся, что если упущу этот шанс, то не увижу вас до вашего отъезда в Китай.

Юй Шэн немного помолчала, а затем озвучила вопрос, который мучил ее последние несколько дней:

— Недавно тоже был день без дождя, но вы не пришли.

— В тот день возникли непредвиденные обстоятельства. Я не смог достать эти розы, поэтому не пришел.

Юй Шэн не ожидала услышать такую причину. Она невольно усмехнулась и небрежно бросила:

— Всего лишь букет.

Цветы не были обязательным условием их встречи, а он так к этому прицепился.

Какой же он все-таки педантичный и негибкий!

И какой же он, должно быть, скучный!

Юй Шэн мысленно снизила ему оценку на два балла.

— Это не просто букет, — немое кино закончилось, и в зале один за другим зажглись огни. Финн посмотрел на нее. В его глазах, казалось, горели искры. Его голос был мягким и спокойным, но в нем не было ни капли легкомыслия. — This is my commitment to you. (Это мое обещание вам.)

Юй Шэн на несколько секунд застыла. Дело было не в его нежном тоне, которым он, вероятно, говорил всякие милые глупости всем своим девушкам, а в том, что в ее голове снова всплыли обрывочные воспоминания о той ночи.

На его шее, сзади, была светло-коричневая родинка. А на правой лопатке — длинный, сантиметров десять, шрам. Он выглядел глубоким, словно остался после давней раны, которая уже давно зажила.

Позже, рядом с этим шрамом, она оставила две тонкие царапины — следы ее страсти.

Когда ее мысли вернулись в настоящее, Финн уже бесшумно встал. Он был высоким, не слишком мускулистым, но от него исходило ощущение силы.

Хрупкая фигура Юй Шэн оказалась в его тени. У нее закружилась голова, и, вставая, она пошатнулась.

Финн быстро среагировал и поддержал ее:

— Are you OK?

Юй Шэн выпрямилась и, улыбнувшись, показала, что просто немного закружилась голова, но в целом чувствует себя хорошо.

Финн отпустил ее руку и ничего не сказал.

Они вместе направились к выходу. У дверей кинотеатра Финн пригласил ее:

— Юй Шэн, если вы вечером ни с кем не договорились, не составите ли мне компанию за ужином?

От судьбы не уйдешь. Юй Шэн заставила себя улыбнуться, изображая искреннюю радость:

— С удовольствием.

— Вам нравится итальянская кухня? — спросил он.

Юй Шэн ответила «да», хотя на самом деле ей было все равно, что есть.

Вскоре у обочины остановился черный Bentley. Водитель вышел и открыл заднюю дверь.

Сегодня в Берлине стартовал марафон, который продлится до понедельника. Движение по многим улицам в центре было ограничено, и водителю пришлось ехать в объезд. Путь, который обычно занимал минут двадцать, растянулся на полчаса.

Юй Шэн всегда тошнило в машине. Немного потерпев, она спросила, словно прося разрешения:

— Can I open the window?

— Of course, — ответил Финн.

Юй Шэн опустила стекло. Свежий воздух ворвался в салон. Она почувствовала себя гораздо лучше, прикрыла глаза и стала любоваться огнями города, которые в ясную ночь были похожи на Млечный Путь.

Это ей больше всего нравилось в Берлине: в этом городе всегда был свет, словно указующий путь домой. В те годы, что она провела в чужой стране, это было для нее настоящим утешением.

Юй Шэн была наслышана об итальянском ресторане, который выбрал Финн. Самый обычный суп дня там стоил несколько тысяч юаней. Она всегда говорила, что только дураки ходят туда — и вот теперь сама оказалась в роли такой дурочки, хоть и не по своей воле.

Предполагая, что это их последняя встреча, Юй Шэн не стала скрывать свои знания и свободно общалась с официантом по-немецки.

Когда она сделала заказ, Финн спросил:

— У вас прекрасное произношение. Вы изучали немецкий или жили какое-то время в Германии?

Кроме визитки, которую она случайно оставила, он ничего о ней не знал.

— Я здесь училась, — честно ответила Юй Шэн.

Не дав ему задать следующий вопрос, она спросила:

— А вы прекрасно говорите по-китайски. Специально изучали?

— Моя бабушка — китаянка, — Финн не стал скрывать свое происхождение. — Моя мать — наполовину китаянка, наполовину англичанка. Немецкий, английский и китайский были обязательными предметами в моем детстве.

То есть, в нем текла кровь трех народов.

Юй Шэн не ожидала такого ответа. Она пристально посмотрела на него, пытаясь разглядеть в его типично немецких чертах лица азиатскую красоту.

— Ну как, довольны? — с легкой усмешкой спросил Финн.

Юй Шэн предположила, что он говорит о своей внешности. Она улыбнулась и искренне ответила:

— Просто идеал.

Финн усмехнулся, растянув губы в улыбке. Его тонкие губы, изогнутые в небрежной улыбке, придавали ему вид распущенного гуляки, что совершенно не сочеталось с его обычной сдержанностью.

Разговор на этом прервался. Финн достал из внутреннего кармана пиджака заранее приготовленную тонкую карточку, зажал ее между длинными пальцами и медленно протянул ей.

— Юй Шэн, это ваша визитка.

Белая карточка выглядела как новая, без единого залома.

Пока Юй Шэн рассматривала визитку, она невольно обратила внимание на его руки: бледная кожа, слегка покрасневшие костяшки пальцев, широкая ладонь, проступающие вены и сухожилия, когда он напрягал руку… Длинные, изящные пальцы, словно выточенные из слоновой кости… Настоящее произведение искусства.

Отведя взгляд, Юй Шэн наконец заговорила:

— Это всего лишь визитка, не стоило носить ее с собой.

Словно предвидя ее реакцию, он, прежде чем она успела как-нибудь избавиться от визитки, спокойно забрал ее и убрал обратно в карман.

Их пальцы на мгновение соприкоснулись, но это произошло так быстро, что никто из них не заметил.

Его поступок рассмешил Юй Шэн:

— Вы же хотели ее вернуть?

— Вы бы ее выбросили, — ответил Финн ровным, бесстрастным тоном, словно констатировал факт.

— Тогда зачем она вам?

— Может пригодиться.

Юй Шэн многозначительно улыбнулась и промолчала.

Финн посмотрел на нее пару секунд, а затем спросил:

— Юй Шэн, почему вы не любите дождливую погоду?

Юй Шэн заметила, что он действительно любит называть ее по-китайски. Она немного помолчала и ответила отстраненно:

— Не думаю, что я одна такая.

Сказав это, она вдруг поняла, что ее ответ прозвучал слишком холодно и резко. Через пару секунд она попыталась смягчить его:

— Я не то чтобы не люблю дождь… скорее, немного боюсь воды.

С двадцати трех лет у нее появился необъяснимый страх перед водой, точнее, перед удушьем. Но при этом она, как ни странно, обожала плавать.

Финн, обдумав ее слова, сложил руки на груди и, не отводя от нее своего проницательного взгляда, настойчиво спросил:

— Почему?

Почему, почему, почему?

Откуда столько вопросов?

Разве немцы не ценят личные границы? Или он какой-то не такой?

Эти вопросы, хотя и не вывели Юй Шэн из себя, вызвали у нее смешанные чувства:

— Вы всегда такой любопытный?

— Нет, — покачал головой Финн. — Только к вам, Юй Шэн.

— Из-за той ночи? — тихо спросила она. — Вам настолько важно… то, что произошло?

Финн вдруг замолчал. Его тонкие губы сжались в прямую линию, исчезла его привычная улыбка. Лицо его стало серьезным.

Юй Шэн было все равно, обиделся он или нет. Наоборот, если бы он разозлился и ушел, хлопнув дверью, чтобы больше никогда не появляться, это было бы лучшим вариантом.

Поэтому, видя его реакцию, она внутренне торжествовала. В голову пришла шальная мысль. Она решила перехватить инициативу и задать ему несколько неудобных вопросов:

— Вы так хотите встретиться со мной только из-за того, что произошло между нами? Мы же взрослые люди. Неужели одна ночь так много значит? Я думала, что мой уход без прощания на следующее утро достаточно ясно показал мое отношение.

Она не стала говорить «чтобы больше никогда не видеться», опасаясь, что он не поймет.