Глава 8

Глава 8

Начинать первый учебный день с Истории магии было, без сомнения, удручающе. Себастьян сидел между двумя друзьями, глядя то на уже уснувшего Оминиса, то на готового вот-вот заснуть Переводчика. Он беспомощно вздохнул: — Эй, вы двое, проснитесь! Спать на первом же уроке — это такое неуважение к профессору Бинсу.

Оминис сладко спал, полностью игнорируя слова Себастьяна. Осмонд долго боролся со сном и наконец с трудом открыл глаза. Сонно он спросил: — Почему тебе не хочется спать?

— Расскажу секрет, — таинственно прошептал мастер дуэлей, вытаскивая из уха маленький кусочек пергамента. — Если просто не слушать голос профессора Бинса, то, как ни странно, спать не хочется.

— … — «И у тебя хватает наглости говорить, что мы с Оминисом не уважаем профессора?!»

Благодаря Себастьяну Осмонд окончательно проснулся. Он сделал вид, что листает книгу, пытаясь найти страницу, о которой сейчас рассказывал профессор Бинс.

Себастьян, подперев щеку рукой, с довольным видом смотрел на Оминиса и усмехнулся: — Спорим, ему сегодня снова снимут очки.

— Если знаешь, что снимут, так разбуди его.

— Не хочу. Разве не забавно смотреть на его покрасневшее лицо, когда с него снимают очки за сон?

— …Что за злорадство, — Осмонд не хотел с ним разговаривать. Он наклонился через Себастьяна, собираясь разбудить Оминиса, но опоздал. Профессор-призрак любезно проплыл сзади и прошел прямо сквозь сладко спящего ученика.

Оминис вздрогнул от холода и окончательно проснулся.

— Доброе утро, мистер Гонт. Не могли бы вы ответить мне, когда был разработан Кодекс поведения оборотней? — с улыбкой спросил профессор Бинс.

— Э-э… М-м… В 1… 1600 году? — Оминис ошарашенно замер на мгновение, а затем, напрягшись, выдал первое пришедшее на ум число.

Очевидно, это было неправильно.

Профессор все так же улыбался: — К сожалению, мистер Гонт, в 1637 году. Я только что говорил об этом минуту назад. Слизерин, минус десять очков.

— О нет, — Оминис с несчастным видом снова уткнулся в стол.

Себастьян с торжествующим видом посмотрел на Осмонда, словно говоря: «Вот видишь!»

— … — «Не понимаю твою логику, как будто ты сам не из Слизерина».

Следующим уроком после Истории магии было Зельеварение. Учитывая, что это был первый день занятий, и желая пойти навстречу студентам, которые еще не успели настроиться на учебу, профессор Шарп проявил понимание и не стал объяснять ничего нового. Он лишь символически произнес пару фраз и велел им повторить приготовление Бодрящего зелья.

И тут Оминис, как и ожидалось, взорвал котел.

Сначала из котла резко поднялся огромный клуб черного дыма, затем раздался грохот, словно в котел бросили десяток петард, и все почувствовали странный запах, смешанный из Трупного духа и Драконьего навоза.

Однако проблема заключалась в том, что для Бодрящего зелья эти два ингредиента совершенно не требовались.

Профессор Шарп в этот момент как раз подошел к Осмонду, чтобы посмотреть на его работу. Когда все утихло, Осмонд увидел, как на лице бывшего аврора отразилась душевная усталость. Совершенно спокойно он произнес: — Слизерин, минус десять очков.

Ему даже не нужно было смотреть, кто устроил взрыв.

— Мерлин, — простонал Оминис.

— … — Глядя на Оминиса, который умудрился взорвать котел на первом же уроке, Осмонд подумал, что в следующий раз в Хогсмиде придется купить еще дюжину котлов, чтобы хватило.

— Кто вообще составлял это расписание? Это просто ад! — Оминис все еще кипел от возмущения в обеденное время. Все утро он только и делал, что терял очки для Слизерина. Перед тем как прийти в Большой зал на обед, он увидел, что в песочных часах факультета не осталось ни одной песчинки. Вероятно, всех очков, заработанных Слизерином за первые два урока, не хватило, чтобы покрыть его потери.

— Хотя все знают о твоих способностях в зельеварении, мне действительно интересно, как тебе удалось из Сока хорклампа и Диктамнуса получить запах Трупного духа и Драконьего навоза? — спросил Себастьян.

— О нет, не надо здесь об этом, — Осмонд, собиравшийся отправить в рот кусок стейка, замер. — Я снова вспомнил этот запах.

— Заткнись, — Оминис тоже вспомнил этот запах. Он исходил из его котла, так что он, очевидно, был главной жертвой.

— Ты просто не представляешь, я был рядом с ним, когда этот запах вырвался вместе с горячим паром от взрыва…

— Мерлин, ты обязательно должен испортить нам всем аппетит? — Имельда, которая была на том же уроке, тоже отложила нож и вилку. — Как староста, я приказываю тебе больше не упоминать эту тему.

— Теперь я наконец понимаю, почему Осмонд тогда купил больше десяти котлов.

— Эта тема никогда не закончится, да? — Оминис наконец не выдержал. Он применил безмолвное заклинание, и за столом Слизерина воцарилась недолгая тишина.

Поскольку после обеда у Осмонда был урок Древних рун, он решил не возвращаться в спальню. Попрощавшись с друзьями в Большом зале, он неторопливо побрел к классу рун, попутно слушая сплетни портретов.

Себастьян проводил его взглядом и тихо сказал: — У него еще один урок рун в четверг после обеда, а у нас занятия только утром. И этот урок как раз перед ужином, так что в промежутке у него вряд ли будет время куда-то бегать.

— Значит, идем в этот четверг?

— Да, думаю, чем скорее, тем лучше. Неизвестно, что там внизу.

— Хорошо.