Глава 2

Глава 2

Дом, который профессор Фиг снял для Переводчика, находился в пригороде. Вдали от городской суеты ему было удобно перемещаться с помощью Трансгрессии. Внутри ничего не изменилось, на столе даже осталась чашка с недопитой водой, оставленная в спешке перед отъездом. Когда Осмонд толкнул дверь, ему показалось, будто он отсутствовал всего полдня.

Но многое уже нельзя было вернуть.

Себастьяна не нужно было приглашать, он уже освоился как хозяин и плюхнулся на диван: «А у тебя тут довольно просторно, гораздо лучше, чем в Феллоуите».

Здесь не было посторонних, и Оминис наконец осмелился достать палочку. Он поднял ее, осматриваясь, и кивнул: «Довольно чисто».

— Да, спасибо, — сказал Осмонд.

— О, кстати, Оминис, — Себастьян помнил о просьбе Осмонда. — Научи-ка Переводчика вызывать Патронуса.

— М? — Оминис склонил голову в сторону Осмонда. — С чего ты вдруг захотел этому научиться?

— Уизли велела ему научиться.

— О, хорошо, — Оминис, проведший с ними в приключениях больше полугода, прекрасно знал, насколько безумным может быть этот с виду безобидный Переводчик, и с готовностью согласился.

Хотя по правилам несовершеннолетним волшебникам запрещалось использовать магию вне школы, учитывая, что без палочки Оминис был практически беспомощен, а также особенности рода Гонтов, Министерство магии закрывало на это глаза. Там, где был Оминис, можно было незаметно применить любое заклинание, не опасаясь обнаружения. Этим они и могли воспользоваться.

Делать все равно было нечего, так что троица решила не откладывать и немедленно приступила к тренировке заклинания Патронуса.

— Заклинание Патронуса — одно из самых сильных защитных заклинаний. Оно воплощает надежду, счастье и желание жить. Сосредоточься на самом счастливом воспоминании и повторяй за мной: Экспекто Патронум, — добросовестно наставлял Оминис Переводчика. Едва он договорил, как кончик его палочки испустил яркие клубы серебристой дымки. Дымка медленно сгустилась и приняла форму большой серебристо-белой змеи, которая быстро заскользила по комнате.

— Как красиво, — прошептал Осмонд, невольно следя глазами за змеей.

— Себастьян сказал мне, что это змея, — с улыбкой произнес Оминис. — Я чувствую, она действительно прекрасна. Как бы я хотел ее увидеть.

— Видишь, я же говорил, он ужасно этим гордится, — проворчал Себастьян в стороне. Он тоже произнес заклинание, но его палочка испустила лишь бесформенную серебристую дымку, которая так и не обрела телесной формы.

Переводчик отвел восхищенный взгляд и закрыл глаза. В его памяти всплыла картина полета на спине Стремилки вместе с Наной к замку. Он видел, как под ним стремительно удалялся темно-зеленый океан лесов и кустарников под ночным небом. Он слышал гудок дополнительного Хогвартс-Экспресса, приближающегося издалека. Он помнил, как из озорства попросил Стремилку снизиться, заглянул в окна вагона, встречаясь с удивленными или завистливыми взглядами волшебников. Потом когти Стремилки прочертили длинную серебряную линию по глади Черного озера, и она с громким криком взмыла навстречу восходящему солнцу.

Каждый день в Хогвартсе был для него самым счастливым, но полет на Стремилке, без сомнения, оставил самое глубокое впечатление.

Он поднял палочку и произнес: «Экспекто Патронум».

Однако ничего не произошло.

Не появилось даже такой дымки, как у Себастьяна.

На лице Осмонда отразилось недоумение. Он помедлил и снова произнес заклинание.

Снова ничего.

Увидев, как гений, осваивавший любое заклинание с первой попытки, впервые потерпел неудачу, Себастьян расхохотался: «Осмонд, наконец-то и на твоей улице перевернулся грузовик с пряниками!»

— Это не смешно, — Переводчик нахмурился, внимательно осмотрел палочку, мысленно проверил, правильно ли произносит заклинание, и снова взмахнул ей.

Палочка упрямо молчала.

— Три раза! Ха-ха, три раза!

— Ладно, заткнись, Себастьян. Когда ты учился в первый раз, у тебя получалось еще хуже, чем у Осмонда, — вовремя вмешался Оминис, чтобы успокоить Переводчика. — Ничего страшного, это одно из самых сложных и древних заклинаний. Было бы странно, если бы получилось с первого раза.

— Да… я знаю, — Осмонд кивнул и снова закрыл глаза, пытаясь воскресить в памяти то воспоминание.

Себастьян, насмеявшись вдоволь, тоже закрыл глаза и стал усиленно вспоминать свои самые счастливые моменты.

Оминис тихо стоял в стороне, наблюдая за ними. Его Патронус, вдоволь нагулявшись по комнате, медленно вернулся к его ногам и послушно свернулся кольцами, наблюдая вместе с хозяином.

Однако после целого утра, дня и вечера тренировок Оминис начал подозревать, что Переводчик его разыгрывает: «Почему ты до сих пор не научился?» Хотя заклинание Патронуса действительно давалось не каждому волшебнику, но учитывая, что Переводчик весь год осваивал все заклинания с первой попытки, было действительно странно, что он так долго не мог его выучить.

Его Патронус тихо обвился вокруг его шеи и лениво высовывал язык, почти засыпая.

— Даже Себастьян научился, — нахмурившись, сказал он.

— Что значит «даже Себастьян научился»? Это единственное заклинание, которое ты выучил быстрее меня, ясно? — недовольно пробормотал Себастьян. — Но это и правда странно. Ты ведь даже Авада Кедавра смог освоить с первого раза.

— Погоди, Авада Кедавра?! — Оминис уставился на Себастьяна. — Ты что, и этому его научил?!

— Эм, ну… — учитывая нулевую терпимость Оминиса к темной магии, они с Осмондом договорились не рассказывать ему, но кто бы мог подумать, что он сам проговорится.

— …Так получилось… — Переводчик укоризненно взглянул на Себастьяна и подхватил разговор. — Я тогда собирался использовать его против Ранрока. Но я не использовал. Никогда не использовал.

— Три Непростительных заклятия! Чему ты еще не научил Осмонда?! Себастьян, ладно ты сам с ума сходишь, но зачем ты и его за собой тянешь?! — Оминис был в ярости. — Я же говорил тебе в кабинете, что ты пожалеешь, если используешь Непростительные заклятия! Почему вы меня не слушаете?

— Я не использовал, клянусь, — искренне сказал Осмонд. — Поверь мне.

— Да черта с два я тебе поверю! Ты сам посчитай, сколько раз ты мне давал обещания, и хоть раз сдержал слово? Не надо было мне тебе верить с самого начала!

Переводчик осекся и не осмелился больше ничего сказать.

— И ты, Себастьян, ты…

— Ладно, ладно, он уже выучил, заставить его забыть все равно не получится, — сказал Себастьян. — Давай больше не будем об этом. Просто поверь нам в последний раз, хорошо?

— Да-да, поверь в последний раз. На этот раз точно сдержим обещание, — поспешно добавил Осмонд.

— Я…

— Пожалуйста, Оминис.

— Сейчас самое главное — проблема Осмонда с Патронусом, верно?

— Вы…

— Подумай сам, если он не научится вызывать Патронуса, то в критической ситуации ему придется прибегнуть к каким-нибудь особым мерам для самозащиты, так?

— Что?!

— Нет, я имел в виду, что даже тогда я бы точно его не использовал, обещаю!

— Ты!..

— Оминис.

— Оминис.

— Я… — Оминис глубоко вздохнул. Что он мог поделать? Эти двое смотрели на него с таким видом, будто были брошенными нюхлями, жалобно скулящими. Весь его гнев улетучился.

К тому же, с тех пор как Осмонд уговорил его не доносить на Себастьяна, его позиция уже не была такой твердой. Теперь что-либо говорить было поздно.

В конце концов, он сказал: «Хорошо, поверю вам в последний раз».

— Оминис, спасибо тебе!

— Я люблю тебя, Оминис!

— Да заткнитесь вы оба, — Оминис смутился от необдуманных слов Осмонда и раздраженно прорычал.

— Но все-таки, почему у тебя не получается? — Себастьян почувствовал, что буря миновала, и посерьезнел. — Ты же думаешь о самом счастливом моменте, когда произносишь заклинание.

— Я думал, — серьезно ответил Осмонд.

— Кстати, тебе же нравятся тыквенные тарталетки из «Сладкого королевства»? Подумай об их вкусе или что-то в этом роде.

— … — Хотя он не думал, что это сильно поможет, он все же послушно закрыл глаза и подумал об этом, а затем сказал: — Ничего не чувствую.

— Почему? Тебе же нравится их есть? — не понял Себастьян.

— Насколько незабываемым может быть счастливый момент от вкусной сладости? — возразил Осмонд.

— … — Оминис, который успешно вызвал Патронуса, думая именно о счастье от поедания сладостей, тактично проигнорировал этот вопрос и спросил: — Тогда подумай о чем-нибудь другом. У тебя же был такой насыщенный год.

— Ты имеешь в виду моменты более незабываемые, чем полет на Стремилке, наблюдение за вылуплением золотого сниджета, первый раз, когда феникс пролетел у меня над головой, или стремительная скачка на графорне через всю равнину?

— … — «Хотя все знают, что у тебя был насыщенный год, но это, кажется, уже перебор?»

— Ничего, многие взрослые волшебники не могут его освоить, так что спешить некуда, — кашлянув, утешил Оминис. — Пойдемте поедим, я проголодался.

— Оминис прав, не принимай близко к сердцу. Пойдем, я тоже голоден.

— Ладно, — размышления ни к чему не привели, и Переводчик покорно кивнул.