Глава 7: Переговоры (Часть 1)

Фан Янь смотрел на участок земли, который собирался купить. Заполучив его, он монополизирует самую ценную коммерческую землю в Ляньичэне. Это место определенно станет торговым центром города.

В будущем, кто бы ни захотел вести дела в Ляньичэне, прежде всего, должен будет заплатить семье Фан. Без их кивка никто не сможет сюда войти — такова сила монополии.

Это было несравнимо с прежним красильным бизнесом семьи Фан.

Счетовод привел молодого господина Цая, который хотел купить их красильные мастерские. Рядом с Цай Цзюньси стояли два помощника, а также чиновник из уездной управы. Если сделка состоится, им нужно будет уплатить налог в казну.

— Ты и есть Цай Цзюньси? А твой отец не пришел?

В Ляньичэне было три крупнейших красильных семейства: Фан, Люй и Цай. Семья Фан, к которой принадлежал Фан Сыцзу, была самой большой из трех. Семья Люй занимала второе место, а семья Цай — только третье. Но Фан Янь знал, что семья Цай всегда была недовольна своим положением и искала способы вытеснить Люй со второго места, а еще лучше — стать первыми. Однако господину Цаю за многие годы так и не удалось этого добиться.

А на этот раз, если Цай Цзюньси удастся заключить сделку, он исполнит заветное желание своего отца.

Цай Цзюньси слегка улыбнулся и сказал:

— Я могу решить этот вопрос сам, моему отцу не обязательно приходить. Главное, чтобы семья Фан действительно продавала мастерские, и чтобы ты мог принимать решения.

— Что за чушь! Ты можешь решать дела семьи Цай, а я, по-твоему, не могу решать дела семьи Фан? — Фан Янь тут же бросил гневный взгляд на стоявших рядом счетовода и управляющего, чувствуя себя униженным. Но он быстро понял, что это была провокация со стороны Цай Цзюньси, его первый ход. Фан Янь мгновенно успокоился.

Цай Цзюньси поспешно извинился с улыбкой:

— Я не это имел в виду. Просто ваш счетовод внезапно нашел меня и сказал, что семья Фан хочет продать восемь красильных мастерских. Мне было трудно в это поверить. Дела у семьи Фан идут хорошо, зачем же продавать? Я подумал, что это шутка. Никогда не слышал, чтобы семья Фан собиралась продавать мастерские. Получив такую новость внезапно, я просто не поверил.

Фан Янь видел его лицемерие и знал, что этот парень наверняка думает: «С таким-то транжирой в семье Фан, как им не разориться?» Цай Цзюньси был известен как коммерческий гений, хотя за спиной жители Ляньичэна называли его «Скрягой», потому что он никогда не терпел убытков и никому не давал ни малейшей поблажки. Даже Фан Янь, который еще толком не занимался бизнесом, слышал о нем. Сейчас было важно не упустить время. Если вернется отец, дело застопорится.

— Ладно. Мой счетовод все тебе объяснил?

Цай Цзюньси быстро ответил:

— Все объяснил. Ты действительно хочешь продать эти восемь красильных мастерских?

— Ты думаешь, я пьян, и с тобой говорит пьяница?

— Я просто хотел еще раз уточнить, — Цай Цзюньси, казалось, все больше воодушевлялся. Станет ли он владельцем крупнейшего красильного бизнеса в Ляньичэне — решалось здесь и сейчас.

— Хватит болтать. Восемь красильных мастерских, все вместе. Сколько дашь?

Фан Янь посмотрел на Цай Цзюньси. Он помнил, сколько денег ему не хватает для покупки того участка земли. Цена продажи этих восьми мастерских ни в коем случае не должна быть ниже этой суммы.

Цай Цзюньси отпил чаю и сказал:

— Триста тысяч лянов.

— Недостаточно. Нужно больше.

— Братец, это уже очень высокая цена. Эти восемь мастерских, которые ты продаешь, — самые неприбыльные из ваших одиннадцати. Только потому, что семьи Цай и Фан дружат из поколения в поколение, мы предлагаем такую высокую дружескую цену.

— Правда? Если бы ты не очень хотел их купить, ты бы не примчался сюда сломя голову договариваться со мной, — Фан Янь усмехнулся про себя. Смешно слышать про «дружескую цену» от «Скряги».

Цай Цзюньси тут же продемонстрировал свою деловую хватку:

— Цена действительно высокая. Ваша семья Фан оставила себе три самые прибыльные мастерские. Эти восемь, боюсь, все еще убыточны. Я слышал, ты собираешься уволить рабочих из этих восьми мастерских. Беспокоясь, что эти люди останутся без крова, я не смог остаться равнодушным и решился прийти. Я пришел к тебе, рискуя тем, что мой отец назовет меня непочтительным сыном.

— Оказывается, молодой господин Цай еще и благотворитель.

— Что вы, просто иногда помогаю бедным. «В бедности совершенствуй себя, в успехе — благодетельствуй миру». Это, должно быть, наш долг.

Этот парень еще и цитирует ему Мэн-цзы! Фан Янь был готов к этому и усмехнулся:

— В твоих словах есть доля правды. Эти восемь мастерских действительно убыточны, но это потому, что сейчас дела идут не очень хорошо. Однако все видят большие перспективы в красильном бизнесе. Хотя сейчас они не приносят прибыли, ты, молодой господин Цай, не стал бы заключать убыточную сделку. Если бы у них не было будущего, ты бы пришел ко мне договариваться?

— Никто не может этого гарантировать, риск существует. Это действительно наша самая высокая цена. Мы можем предложить только триста тысяч лянов. В противном случае мне придется отказаться.