Повадки (Часть 2)

На двери висела табличка, на которой кто-то небрежно нацарапал что-то неразборчивое, напоминающее каракули дяди Лу.

Лу Ману понадобилась секунда, чтобы разобрать надпись: «Занят. Не беспокоить».

На стеклянной панели рядом с дверью было указано название помещения и имя владельца.

«Научная лаборатория»

«Лорис Филимон»

Филимон… Это имя казалось знакомым.

Он вспомнил, что Тан Дун называл этого человека ленивцем.

Тан Дун, словно не заметив таблички, взялся за ручку и вошел.

В комнате было темно. В слабом свете, проникавшем из дверного проема, Лу Ман смутно различал обстановку.

Повсюду громоздились вещи, словно холмы, скрытые во тьме. В комнате царила тишина, казалось, там никого не было.

Тан Дун пошарил рукой по стене и щелкнул выключателем.

Ярко-оранжевый свет безжалостно рассеял тьму, и они наконец смогли разглядеть комнату.

Тан Дун цокнул языком и, нахмурившись, с отвращением произнес: — Ты бы хоть иногда убирался здесь. Честно говоря, на свалке и то чище.

Вдоль стен громоздились стопки рукописей, занимая все свободное пространство.

Посреди комнаты стоял стол из красного дерева, заваленный черновиками. На столе стоял стакан с какой-то темной жидкостью, которая, похоже, давно остыла.

Лу Ман почувствовал запах кофе.

Он вертел головой, осматриваясь по сторонам.

Он не видел никого, но отчетливо ощущал запах еще одного человека. Этот запах отличался от запаха обычных людей и казался Лу Ману знакомым.

— Филимон, мне нужно с тобой поговорить.

Ответа не последовало.

— Филимон.

Неужели учитель Тан Дун разговаривал с невидимкой?

Тан Дун быстро потерял терпение и направился к столу из красного дерева.

— Через полчаса у этих маленьких обжор закончится урок. Если не хочешь толкаться с ними в столовой, вставай давай.

Он легонько пнул носком туфли ножку стола.

— С-сейчас… — послышалось сонное бормотание из-под стола. Лу Ман склонил голову набок, пытаясь разглядеть, кто там.

Еще через пару минут из-под стола выполз сонный мужчина.

У него были темные круги под глазами, щетина на подбородке, взъерошенные волосы, а белый халат, который был на нем надет, был мятым и испачканным маслом. От него сильно пахло машинным маслом.

Его неопрятный вид резко контрастировал с безупречным костюмом Тан Дуна, брови которого были нахмурены.

— В комнате отдыха есть кровать, зачем спать под столом? Я, право, не понимаю.

Филимон широко зевнул, потер лицо и медленно заговорил. Лу Ман заметил, что его голос тоже был каким-то ленивым.

— Ты же знаешь, это инстинкт — спать в укромных местах.

— Но под кроватью хотя бы чище, чем под столом.

— Эй, Элен, не заражай меня своей манией чистоты. Я всегда не любил убираться. Ты же знаешь, это инстинкт.

— Во-первых, я не думаю, что мы настолько близки, чтобы обращаться друг к другу по имени. Во-вторых, не надо прикрываться инстинктами. Инъекция сыворотки дает тебе лишь некоторые качества ленивца, но не превращает тебя в лентяя.

Инъекция сыворотки?

Ленивец?

Лу Ман уловил эти два ключевых слова.

Хотя он не совсем понимал, что такое сыворотка, он предположил, что это тоже какой-то способ поглощения крови монстров.

Значит, учитель Филимон принял кровь монстра-ленивца?

Что за ленивец такой?

Кстати, Лу Ман вспомнил, что запах госпожи Маши тоже был необычным. Неужели у нее тоже были особые способности?

В родном городе Лу Ман считал себя уникальным.

Но, приехав в Радужный город, он обнаружил, что таких, как он, один, два, три… Что происходит?!

Неужели это так распространено?!

— Хорошо, Элен, чем обязан визиту вашей светлости на мою скромную свалку? — Филимон театрально поклонился, и Тан Дун закатил глаза.

— Я хотел узнать, ты это сделал? — спросил он, поднимая клетку, которая была скрыта в тени стола.

Лу Ман увидел, как Филимон, вытаращив глаза, с ужасом отшатнулся к стопке шатких бумаг.

— Не подходи! Я боюсь пушистиков!