Глава 3. Маленький монах Шаолиня Ляоюань

Пять лет спустя.

— Ляоюань, стой! А то поймаю — мало не покажется! — кричал один монах, гоняясь за маленьким мальчиком по всему монастырю Шаолинь.

— Ха-ха, брат, попробуй поймай! — смеялся Ляоюань, убегая.

Прошло пять лет. Малыш, когда-то оставленный в монастыре, подрос. С его появлением Шаолинь стал оживленнее. Ляоюань приносил всем радость, и все его очень любили. После молитв монахи часто играли с ним, хотя иногда игры заходили слишком далеко, и тогда им доставалось от настоятеля.

В тот день Ляоюань играл в прятки с Ляокуном, который заботился о нем с самого младенчества. Ляокун, закрыв глаза, считал у стены, а Ляоюань искал место, где спрятаться. Вдруг он увидел большие ворота, охраняемые двумя монахами. За воротами виднелись пагоды и каменные стелы. Зрелище было настолько захватывающим, что Ляоюань забыл про прятки. Вскоре Ляокун нашел его: — Попался! Почему не прячешься?

— Брат, что это за место? Там так много пагод! Давай зайдем туда, — попросил Ляоюань.

— Ляоюань, туда нельзя. Это запретная зона Шаолиня — Тысяча пагод и стел.

— Тысяча пагод… Брат… — Ляоюань умоляюще потянул Ляокуна за край одежды.

— Ну вот опять ты за свое! Ладно уж. Но в этот раз нельзя. Я же сказал, туда нельзя ходить. Если учитель узнает, нас заставят стоять лицом к стене, и тогда ты не сможешь играть.

— Брат, а что там делают? — Ляоюань, поняв, что уговоры не действуют, отпустил одежду Ляокуна и указал на стелы.

— Там покоятся уважаемые предки Шаолиня. Мы не должны их беспокоить, понимаешь?

— А, понятно. Тогда пойдем играть в другое место, — сказал Ляоюань и убежал с Ляокуном.

Наступила ночь. После ужина все отправились на вечернюю молитву. Ляоюань и Ляокун тоже были там. Каждый день они читали утренние и вечерние молитвы. Ляоюань сидел рядом с Ляокуном и старательно повторял слова, но сегодня он был рассеян и постоянно смотрел по сторонам.

— Ляоюань, читай внимательно. Что ты там увидел?

— Брат, у меня живот болит. Я хочу в уборную.

— Тогда скажи учителю. Тебе помочь?

— Нет, брат, читай дальше, — сказал Ляоюань, подошел к настоятелю и попросил: — Настоятель, у меня болит живот. Можно мне выйти?

— Иди. Только не задерживайся.

— Хорошо, — ответил Ляоюань и выбежал из зала.

Но вместо уборной он побежал в задний двор, бормоча себе под нос: «Скоро стемнеет. Сейчас все на молитве, и у запретного места никого нет. Брат не пускает меня туда, а я все равно пойду. Я только одним глазком взгляну. А то потом будет темно, и я ничего не увижу».

Вскоре он добрался до ворот. Охранников действительно не было. Ляоюань проскользнул внутрь. В закатных лучах солнца он увидел множество пагод и каменных стел. Он бегал от одной к другой, разглядывая их с любопытством. Незаметно для себя он подошел к самой большой пагоде. — Ух ты! Какая высокая! — воскликнул он.

В этот момент кто-то подошел к нему сзади. Ляоюань, не замечая ничего вокруг, смотрел на вершину пагоды. Повернувшись, чтобы уйти, он увидел человека, стоявшего у него за спиной. Ляоюань испугался и закричал: — А-а-а! Привидение! Брат, спасите! Привидение!

Его страх был понятен. У незнакомца было морщинистое лицо, без единого грамма жира, только сухая кожа. На нем была грубая ряса. Увидев плачущего Ляоюаня, старик улыбнулся: — Успокойся, маленький монах. Не плачь. Я не привидение, я человек.

— Ты обманываешь! Ты ходишь бесшумно, как привидение! А еще… еще брат говорил, что здесь похоронены предки Шаолиня… А-а-а! Я хочу домой! Ты, наверное, один из них! Я больше никогда сюда не приду! Отпусти меня!

— Откуда ты знаешь, что я хожу бесшумно?

— Конечно, знаю! Если бы ты топал, я бы услышал. Я всегда слышу, когда брат подходит ко мне, — всхлипывая, ответил Ляоюань.

— Ха-ха-ха! Маленький монах, у привидений нет тени. Посмотри, есть ли у меня тень? А еще у привидений холодное тело. Потрогай меня, холодный ли я? — Старик говорил так убедительно, что Ляоюань вытер слезы и перестал плакать. Он посмотрел на ноги старика и увидел тень. Потом, собравшись с духом, подошел к нему и дотронулся до его руки. Рука была теплой.

— Ты правда не привидение?! Ты меня напугал! А кто ты? — спросил Ляоюань, прижимая руку к груди.

— Я? Я старый монах. А как тебя зовут, маленький монах?

— Меня зовут Ляоюань.

— Ляоюань… А кто твой учитель?

— У меня еще нет учителя.

— Нет учителя? А откуда у тебя буддийское имя?

— Настоятель сказал, что так меня будет удобнее называть. А то у меня нет имени, и никто не знает, как ко мне обращаться.

— Вот как. А почему ты сюда пришел?

— Мне здесь понравилось. Днем брат не пускал меня, да и ворота охраняли. Вот я и пробрался тайком. Только никому не говорите, пожалуйста! Меня накажут.

— Ха-ха-ха. Ляоюань, тебе нравится эта пагода?

— Да, она красивая и такая высокая!

— Хочешь зайти внутрь?

— А можно?

— Конечно. Пойдем, — сказал старик и, открыв дверь, провел мальчика внутрь.

— Ух ты! Как здесь красиво! Ты здесь живешь?

— Да, я живу здесь. А почему ты называешь меня «ты»?

— Брат говорил, что в Шаолине всех старших нужно называть «дядя», а самых старых — «дедушка». Но ты старше дедушки, а брат говорил, что тогда нужно называть «ты». Вот я тебя так и называю.

— Ха-ха, какой ты умный мальчик.

— Да, все говорят, что я умный. Когда они тренируются, я тихонько играю в сторонке.

— А почему ты не тренируешься?

— Настоятель не разрешает.

— Почему?

— Не знаю. А тебе здесь не скучно одному?

— Тринадцать лет со мной никто не разговаривал. Как думаешь, скучно мне?

— Ого! Так долго! Я буду приходить к тебе, чтобы ты не скучал. Хорошо?

— Хорошо. А ты не боишься, что тебя накажут?

— Нет. Тебе так долго никто не составлял компанию, ты, наверное, совсем загрустил. А если я буду приходить, тебе будет веселее. А если меня поймают, я просто постою у стены и все.

— Хе-хе, хорошо. Какой ты добрый мальчик. Иди сюда, садись, поешь фруктов.

— Спасибо, — сказал Ляоюань и сел рядом со стариком.