Покупка поместья

Жуй Ван взял браслет и поднес к свету, чтобы рассмотреть внимательнее.

В мягком свете свечи нефрит переливался теплым, прозрачным блеском, словно в нем таился весенний ручей — неописуемая красота.

— Да, это действительно вещь твоей матери.

Лицо Жуй Вана омрачилось воспоминаниями.

— Помню, когда пришла радостная весть о том, что твоя мать беременна тобой, твоя бабушка подарила ей этот нефритовый браслет на удачу и защиту.

— Хоть бусины и невелики, но они были тщательно отобраны, а затем освящены верховным монахом храма Юньдин, — он покачал головой и вздохнул. — К сожалению, в конечном счете, он не смог уберечь их.

Боль от потери сына и невестки не утихала, сколько бы лет ни прошло.

Бай Цзюньлэ сжал морщинистую руку деда, его глаза сверкнули холодным блеском.

— Дедушка, я обязательно отомщу за родителей.

— Я отчетливо помню, что мать всегда носила этот браслет, но при разборе ее вещей его не нашли, — сказал Бай Цзюньлэ. — Это может означать только одно: мать подарила его кому-то перед смертью.

— Я продолжу расследовать эту зацепку.

Бай Цзюньлэ достал два бокала, вскрыл сургучную печать на стеклянной бутылке вина и налил Жуй Вану.

— Говорят, небольшое количество красного вина перед сном помогает уснуть. Дедушка, попробуйте.

Жуй Ван сделал глоток и нахмурился.

— Что за странный вкус, ни кислый, ни сладкий. Непривычно, непривычно.

Бай Цзюньлэ улыбнулся.

— А мне этот вкус кажется неплохим, более насыщенным, чем у красного вина, которое я пил раньше.

Они немного выпили, после чего Жуй Ван ушел.

Бай Цзюньлэ погасил свет, но, сжимая в руке материнскую реликвию, долго не мог уснуть.

За окном заморосил мелкий дождь, который прекратился лишь тогда, когда на горизонте забрезжил рассвет.

Воздух после дождя был особенно свежим. Капли стекали с цветов и листьев, собираясь на кончиках травы сверкающими росинками.

Цзян Минси вышла из дома со своими людьми и направилась к Западным городским воротам.

Она еще вчера договорилась с агентом по недвижимости о времени осмотра поместья на северо-западе от столицы.

Увидев, что агент наняла повозку, Цзян Минси едва заметно нахмурилась.

Поместье, до которого нужно добираться на повозке, наверняка находится неблизко.

Но за последние дни она осмотрела уже немало поместий, и это было последним вариантом. Так что она решила все же поехать и посмотреть.

Выехав за город, повозка поехала быстрее.

Агент, боясь, что Цзян Минси сочтет дорогу слишком долгой, без умолку расхваливала место:

— Госпожа Цзян, это поместье хоть и далековато, но дорога к нему отличная. На повозке меньше часа езды, очень быстро!

Она указала на поля за окном и видневшийся невдалеке лес.

— Посмотрите, эти плодородные земли, поместья и охотничьи угодья в горах — все принадлежит знатным господам. Разве дороги, которыми пользуются важные люди, могут быть неровными? Их постоянно ремонтируют, вам совершенно не о чем беспокоиться.

Чтобы заключить сделку, агенты часто преувеличивали.

Но на этот раз женщина говорила правду.

Северная часть столицы считалась престижной. Императорский город был ориентирован с юга на север, а дальше на север располагались императорские охотничьи угодья, охраняемые императорской гвардией, куда простым людям вход был воспрещен.

Поэтому члены императорской семьи и высшие сановники в основном жили за пределами Императорского города, в северной части столицы.

Их владения и места для отдыха также были сосредоточены в основном на северо-западе и северо-востоке от столицы.

На полях, орошенных весенним дождем, крестьяне спешили с работой.

Повозка ехала по широкой дороге между полями и остановилась только у самого подножия горы.

Агент протянула руку, услужливо собираясь помочь Цзян Минси выйти.

Цзян Минси лишь слегка коснулась ее руки и сама спрыгнула на землю, вдыхая свежий воздух с ароматом трав и деревьев.

Увидев, что выражение ее лица смягчилось, агент поспешно повела ее в поместье.

В поместье жило несколько семей. Увидев потенциальную покупательницу, они держались поодаль, наблюдая за Цзян Минси и ее спутниками, ведь не факт, что она станет их будущей хозяйкой.

— Госпожа Цзян, мастерская, которая вам нужна, здесь уже есть, — агент привела ее к задней части поместья, примыкающей к горе. — Раньше это было владение одного юаньвайлана из Министерства работ. Он любил заниматься обжигом керамики и построил здесь мастерскую, где обжигал всякие безделушки для себя.

— А продает он сейчас потому, что собирается уйти в отставку и вернуться на родину. Хочет распродать все свое имущество в столице и на вырученные деньги купить землю дома.

В столице всего было в избытке, особенно чиновников.

Большинство из них не были местными уроженцами.

Достигнув возраста отставки в чине всего лишь юаньвайлана, продолжать дела в столице не имело особого смысла.

Лучше было вернуться на родину с почетом, провести остаток лет в покое и заняться воспитанием потомков.

Такое случалось часто. А смогут ли потомки снова вернуться в столицу — это уже зависело от их собственной удачи.

Цзян Минси кивнула и принялась внимательно осматривать мастерскую, обходя ее кругом.

Мастерская была небольшой, но само поместье достаточно просторным для расширения.

Печь для обжига была построена добротно, из качественного камня, швы были плотными и ровными.

Кроме того, было еще одно преимущество.

Цзян Минси подняла глаза на почву у подножия горы. Здесь можно было добывать некоторые основные материалы для производства стекла, такие как полевой шпат, известняк, кварцевый песок. Это решало бы большую часть проблем с сырьем.

Вероятно, юаньвайлан из Министерства работ купил поместье именно здесь, руководствуясь этими соображениями.

В противном случае, поместье у подножия горы, без плодородных земель и прудов, даже для летнего отдыха было не таким прохладным, как на самой горе — довольно бесполезное приобретение.

Цзян Минси осталась довольна, но внешне никак этого не показала, оставаясь невозмутимой, несмотря на все старания агента расхвалить место.

Уезжая, она так и не выказала намерения купить, сказав лишь, что подумает, но печь слишком мала, для мастерской не годится, и она посмотрит другие варианты.

Агент забеспокоилась.

Это поместье числилось у нее уже почти два месяца. Юаньвайлан скоро уезжал из столицы, и если она не продаст его сейчас, он мог и передумать.

— Госпожа Цзян, я все понимаю, о чем вы говорите, — с широкой улыбкой сказала агент. — Может, я еще раз поговорю о цене, а вы подумаете?

Цзян Минси неопределенно кивнула. Она выждала еще несколько дней. Агент специально приехала в дом Цзян и назвала весьма справедливую цену.

На следующий день Цзян Минси, агент и управляющий юаньвайлана — все трое — отправились в управу для регистрации сделки и передачи прав.

Поместье было записано непосредственно на девичье имя Цзян Минси, без всякой связи с Цзян Кунем.

В династии Да Цзин сыновья часто отделялись от семьи и вели собственное дело, но чтобы незамужняя девушка сама покупала поместье и строила мастерскую — такое случалось редко.

К тому же, за последнее время она так часто бывала в отделе Военного советника по гражданским делам, что успела примелькаться служащим управы.

Пожилой шие, передавая ей зарегистрированный договор, поглаживал козлиную бородку и с отеческой улыбкой сказал:

— Была бы моя внучка такой же способной, как госпожа Цзян, я был бы спокоен.

Цзян Минси лукаво улыбнулась.

— Это я, дитя из бедной семьи, рано повзрослела. В будущем мне еще не раз придется вас беспокоить, прошу вашей поддержки.

Учитывая достаток Цзян Куня, ее, конечно, нельзя было назвать ребенком из бедной семьи.

Но шие окинул взглядом ее траурную одежду, и его сердце дрогнуло.

Во взгляде, которым он смотрел на нее, появилось сочувствие.

У каждой семьи свои трудности. Если бы позволяли обстоятельства, какая девушка захотела бы сама выходить в свет и заниматься делами?

Он и не подозревал, что изначальным намерением Цзян Минси было обретение экономической независимости.