Глава 8

Глава 8

— Что? — недоуменно посмотрела на него Чэн Янь-Янь.

Фу Ван-Бай скривил губы:

— Так легко говоришь «ты мне нравишься», называешь других «мужем». Ты и раньше так же добивалась других мужчин?

Чэн Янь-Янь сделала вид, что клянется:

— Клянусь небом и землей, я никому другому такого не говорила!

Фу Ван-Бай промолчал.

— Ты мне правда нравишься, — добавила Чэн Янь-Янь.

— Но сколько мы знакомы? — возразил Фу Ван-Бай. — Ты при первой же встрече сказала... что я тебе нравлюсь. Как это возможно?

— На самом деле, я давно в тебя тайно влюблена, — таинственно прошептала Чэн Янь-Янь.

Фу Ван-Бай удивленно вытаращил на нее глаза.

Чэн Янь-Янь продолжала плести небылицы:

— Мой папа постоянно мне рассказывал, какой ты замечательный, во всем хорош. Говорил, вот бы я была такой же, как ты, тогда бы ему не пришлось постоянно обо мне беспокоиться. И вот так, подспудно, ты мне постепенно и понравился.

Фу Ван-Бай, уже не раз обманутый ею, был как пуганая ворона — куста боится. Он все еще не до конца верил.

— Все может быть ложью, но то, что ты мне нравишься — абсолютная правда! — Чэн Янь-Янь взяла его за руку.

Фу Ван-Бай вдруг почувствовал прохладу на лбу, коснулся рукой — дождь.

— Дождь пошел, быстрее! — Сказав это, он схватил Чэн Янь-Янь за руку и побежал.

Летний дождь налетел стремительно и сильно, за несколько десятков секунд мелкая морось превратилась в ливень.

Они мчались под дождем и, добравшись до дома, промокли с головы до ног. С кончиков волос капала вода. Они стояли у порога, тяжело дыша, даже не удосужившись закрыть дверь.

— Как же вы так промокли, скорее вытирайтесь, — Мэй И тут же принесла два больших полотенца.

Фу Ван-Бай взял одно полотенце и принялся вытирать Чэн Янь-Янь.

Чэн Янь-Янь опустила голову и улыбнулась. «А он все-таки заботится обо мне».

— Откуда у двери собака? — внезапно спросила Мэй И.

Они одновременно повернули головы к двери. На полу лежал маленький белый щенок породы бишон фризе. Его шерсть промокла под дождем и испачкалась грязью, кончики стали коричневыми.

— Наверное, забежал за нами? — предположила Чэн Янь-Янь, подойдя ближе.

В глазах щенка был страх, он тихонько тявкнул.

Чэн Янь-Янь протянула левую руку и осторожно погладила щенка по спине, успокаивая его, а затем внесла в дом.

— Давай я понесу, — Фу Ван-Бай протянул руки и случайно задел левую лапку щенка. Тот тут же вздрогнул.

Чэн Янь-Янь положила его на диван, присела перед ним на корточки и осторожно подняла левую лапку. Только тогда она заметила ранку на подушечке — похоже, порез от стекла или чего-то подобного, ранка все еще кровоточила.

Она попросила Мэй И принести аптечку, сначала промыла подушечку физраствором, затем взяла ватный тампон, смочила его йодофором и аккуратно обработала рану, после чего наложила повязку. Все это она делала с предельной осторожностью.

Нахмурившись, она спокойно сказала Фу Ван-Баю:

— Я его осмотрела, других внешних повреждений нет, но все же лучше съездить в ветеринарную клинику.

Фу Ван-Бай впервые видел на ее лице такое серьезное и собранное выражение. Его сердце дрогнуло.

Она всегда представала перед ним в образе охотницы, заманивающей добычу, а сейчас была похожа на защитницу, оберегающую раненого щенка.

Увидев, что он задумался, Чэн Янь-Янь снова позвала его:

— Фу Ван-Бай!

— Я отвезу его в клинику, а ты иди прими душ, чтобы не простудиться, — очнулся он.

— Но ты ведь тоже промок! — сказала Чэн Янь-Янь, глядя на его рубашку, прилипшую к телу от дождя.

— Ничего страшного, — успокоил ее Фу Ван-Бай.

Чэн Янь-Янь мысленно вздохнула:

— Давай оба примем душ, а потом отвезем его на осмотр. Лапку я уже обработала.

Затем она встала, хлопнула по плечу застывшего Фу Ван-Бая и сказала:

— Быстрее, не теряй времени!

Фу Ван-Бай поспешно последовал за ней.

Приняв душ, они переоделись в свободные футболки с коротким рукавом и длинные штаны. Они одновременно открыли двери своих комнат и, увидев друг друга, улыбнулись.

Белый верх и черные брюки действительно создавали впечатление парной одежды.

Они вошли в лифт один за другим, молча.

В тесном замкнутом пространстве лифта щеки Фу Ван-Бая залились румянцем.

Его взгляд метался по сторонам, словно не зная, куда деться, и наконец остановился на зеркале справа, где отражался профиль Чэн Янь-Янь.

Динь-дон!

Первый этаж.

В тот момент, когда двери лифта открылись, хлынул свежий воздух, и жар в сердце Фу Ван-Бая немного спал.

Маленький бишон, словно почувствовав их, спрыгнул с дивана и, хромая, подбежал к Чэн Янь-Янь.

— Стой! Не двигайся! — крикнула Чэн Янь-Янь, увидев это. Затем она погладила его по голове и сделала вид, что сердится: — Лапка болит, а ты бегаешь, почему такой непослушный?

— Тогда поехали сейчас в клинику, — сказал Фу Ван-Бай, глядя на нее.

Чэн Янь-Янь кивнула, взяла щенка на руки, ничуть не беспокоясь, что грязь с его шерсти испачкает ее одежду.

Они поехали в ближайшую круглосуточную ветеринарную клинику. Фу Ван-Бай взглянул на Чэн Янь-Янь, сидевшую на переднем пассажирском сиденье, и сказал:

— Не волнуйся так, у него, скорее всего, просто небольшая ранка, все будет хорошо.

— Угу, — кивнула Чэн Янь-Янь.

— Ты раньше держала собак? — снова спросил Фу Ван-Бай.

— Почему ты так решил? — спросила Чэн Янь-Янь.

— Я видел, как ты обрабатывала ему рану, очень профессионально, — ответил Фу Ван-Бай.

— Да, держала раньше, — сказала Чэн Янь-Янь.

— Я помню, у профессора Чэна аллергия на собачью шерсть, — продолжил Фу Ван-Бай. — Когда мы учились, я с несколькими однокурсниками участвовал с профессором в международном молодежном конкурсе. На банкете после награждения один из однокурсников привел свою собаку, и профессор, как только вошел в зал, начал сильно чихать.

Чэн Янь-Янь завела собаку (тоже бишона), когда съехала от родителей после окончания университета. Однажды вечером, так же, как и сегодня, она подобрала бездомного щенка. Позже, привязавшись к животным, она открыла большой зоомагазин, в котором специально организовала приют для бездомных животных.

«Черт, как я об этом не подумала, — с досадой подумала она. — Теперь все пропало. В прошлый раз он не поверил, когда я сказала, что переместилась во времени. Что же делать теперь? Еще чего доброго, примет меня за инопланетянку и сдаст в исследовательский институт...»

Пока она ломала голову, как выкрутиться, Фу Ван-Бай сказал:

— Я слышал раньше, что некоторые студенты держат питомцев в общежитии.

— Точно! — быстро подхватила Чэн Янь-Янь. — Мы с соседкой по комнате съехали на квартиру и вместе завели собаку. Я только гладила и обнимала ее, когда приходила. — Она указала на щенка у себя на руках: — Тоже бишон.

— Понятно, — сказал Фу Ван-Бай с внезапным озарением. — Неудивительно, что ты так за него переживаешь. Ты, наверное, ассоциируешь его с той собакой.

— Верно, — Чэн Янь-Янь криво усмехнулась. — Давно ее не видела, скучаю.

Они приехали в ветеринарную клинику.

Чэн Янь-Янь понесла щенка к врачу, но как только они вошли, его стошнило.

Они сидели на стульях в коридоре, с тревогой ожидая результатов обследования.

— Хронический панкреатит, — с раздражением в голосе сказал врач. — Питание должно быть регулярным, не давайте ему человеческую еду. Кто раньше приводил его на осмотр? Каждый врач должен был вас об этом предупредить! Опять рецидив, вы что, совсем безответственно относитесь к собаке?

— Вообще-то, это не наша собака, — объяснил Фу Ван-Бай. — Мы подобрали его сегодня вечером, увидели, что он ранен, и привезли на осмотр.

— Прошу прощения, я вас неправильно понял, — сказал врач. А затем осторожно спросил: — Так вы теперь собираетесь его забрать?

— Да, — ответила Чэн Янь-Янь. — Я оплачу лечение. Выписывайте лекарства.

Они поехали домой с лечебным кормом, выписанным врачом. Всю дорогу Чэн Янь-Янь была немного подавлена.

— Если делать все, как сказал врач, он поправится, — Фу Ван-Бай погладил ее по голове, утешая. — Я буду заботиться о нем вместе с тобой, не волнуйся.

Щенок на ее руках тоже высунул голову и несколько раз тихонько пискнул, словно успокаивая их, что с ним все в порядке.

На следующее утро Чэн Янь-Янь сидела на диване с собакой на руках и смотрела телевизор.

Фу Ван-Бай подошел и сел рядом. Глядя на щенка, он сказал:

— Нужно дать ему имя. Как назовем?

— Хм... Может, Сяо Бай (Белыш)? — предложила Чэн Янь-Янь.

Фу Ван-Бай посмотрел в потолок:

— Как-то не очень подходит.

— Почему не подходит? Белая собака — Сяо Бай, очень даже подходит, — сказала Чэн Янь-Янь, поглаживая щенка по спине. — Правда, малыш?

— Сяо Бай — слишком обычно. Пять из десяти собак так зовут. Давай что-нибудь пооригинальнее, — сказал Фу Ван-Бай.

Чэн Янь-Янь прищурилась, задумавшись:

— Тогда давай назовем Ван-Ван! Щеночек — Ван-Ван-Ван! (Гав-гав-гав!)

Фу Ван-Бай протянул руку и ущипнул ее за щеку, свирепо сказав:

— Барышня, вы не могли бы придумать имя, не связанное с моим?

Чэн Янь-Янь оттолкнула его руку и покачала головой:

— Больше ничего не придумывается, мозговых клеток не хватает. Придумай сам.

Видя, что она наконец-то немного повеселела, Фу Ван-Бай не хотел портить ей настроение и пошел на уступку:

— Ну, пусть будет Ван-Ван.

По крайней мере, другие подумают, что это от «гав-гав» или «процветание».

Чэн Янь-Янь рассмеялась, глядя на его обреченное лицо, и, наклонившись к щенку, сказала:

— Ван-Ван, малыш, с сегодняшнего дня у тебя есть имя, тебя зовут Ван-Ван, Ван-Ван, мой хороший!

Она погладила щенка по голове, потом погладила по голове Фу Ван-Бая, приговаривая:

— Ван-Ван!

Фу Ван-Бай выглядел так, будто жизнь потеряла всякий смысл:

— Мэй И сегодня отпросилась домой по делам. Что ты будешь есть? Скажи мне.

— Тогда я хочу, чтобы ты приготовил тушеные креветки в масле и баклажаны с мясным фаршем! — заявила Чэн Янь-Янь.

— Я имел в виду, что мы пойдем куда-нибудь поесть, — смущенно сказал Фу Ван-Бай. — Я совершенно не умею готовить, за двадцать с лишним лет жизни на кухню заходил всего несколько раз.

— Как это возможно? — Чэн Янь-Янь в шоке вытаращила глаза. В ее воспоминаниях Фу Ван-Бай был чуть ли не мишленовским шеф-поваром: стоило ей назвать блюдо, как он его готовил.

После того как они сошлись, готовил всегда он, если у него было время.

— Я правда не вру, — сказал Фу Ван-Бай. — Если я возьмусь готовить, то, скорее всего, сожгу кухню.

— Совсем не умеешь? — не верила Чэн Янь-Янь.

— Правда, совсем. Я даже яичницу пожарить не смогу. А что, есть какая-то проблема? — Он не понимал, почему Чэн Янь-Янь так разочарована.

— Ничего, тогда сегодня поедим где-нибудь, — сказала Чэн Янь-Янь.

— Точно все в порядке? — переспросил Фу Ван-Бай. — У тебя вид не очень.