Глава 6 (Часть 2)

Этот метод оказался эффективным. Через неделю Хэ Цзяци достигла уровня, требуемого Ван Мо. Но к тому времени у нее уже не было сил радоваться этому прогрессу — ежедневные тренировки по кунг-фу превратились в сущий ад.

В фильме «Взгляд на север за перевалом» ее героиня была последовательницей Вин Чун. Этот стиль кунг-фу сочетал в себе внутренние техники и ближний бой, требуя полной гармонии рук, поясницы, стойки, разума, намерения и силы. Техника Вин Чун отличалась многообразием приемов и сложными движениями.

Даже приложив максимум усилий, Хэ Цзяци не смогла бы самостоятельно выполнить все движения во время съемок. Использование дублера было неизбежно.

Но, учитывая высокие требования Чжоу Чэньчжоу, ей нужно было как минимум обеспечить плавность движений и грациозность поз в крупных планах.

Май Бай прекрасно понимал это. Отправляя Хэ Цзяци в школу боевых искусств, он и не рассчитывал, что она станет мастером. Его привлекло то, что Чэнь Шэнь был истинным хранителем традиций Вин Чун, а в его школе не только обучали этому стилю, но и передавали дух боевых искусств.

Он считал, что Хэ Цзяци достаточно освоить основы, чтобы обрести уверенность и справиться со съемками.

Школа и сама Хэ Цзяци молчаливо согласились с этим.

Этот негласный договор между тремя сторонами был нарушен появлением Ван Мо.

С первого же дня Хэ Цзяци поняла, что он относится к ней как к настоящей ученице, которая пришла постигать боевые искусства всерьез, чтобы после обучения уметь защищаться и побеждать противников.

Они начали с «Сяо Няньтоу» — начального комплекса Вин Чун. В нем было не так много движений, но он включал в себя основные приемы атаки и защиты, требуя от ученика сохранять неподвижность ног и одновременно контролировать движения рук и работу корпуса.

В обычной жизни Ван Мо казался беззаботным и легкомысленным, словно ничто не могло его взволновать. Но, демонстрируя ей приемы, он словно преображался. Его движения были широкими и размашистыми, удары — четкими и отточенными. Он бил не слишком быстро, но в каждом ударе чувствовалась сила, сочетание атаки и защиты, твердости и мягкости.

Хэ Цзяци, наблюдая за ним, под его острым взглядом терялась, ноги ее подкашивались. Сердце бешено колотилось, и она боялась, что, если не выполнит его требования, он ее просто убьет одним ударом.

Но, похоже, она каждый день испытывала терпение Ван Мо. Она не знала, то ли у него был слишком скверный характер, то ли она была слишком неуклюжей, но каждая тренировка сопровождалась его наставлениями и ее робкими возражениями.

— Хэ Цзяци, у тебя гвозди в пятках? Стой ровно!

— Хэ Цзяци, ты на танцы пришла? И танцуешь из рук вон плохо.

— Хэ Цзяци, движение неправильное, повтори!

— Хэ Цзяци…

Он всегда называл ее по имени и фамилии, и в конце концов Хэ Цзяци начала воспринимать свое имя как проклятие.

Ван Мо считал, что воздух в тренировочном зале слишком спертый, поэтому, если не было дождя, занятия проходили на улице. Дневные тренировки были еще терпимы, но вечерние стали для Хэ Цзяци настоящим испытанием.

Младшие ученики, живущие в школе, дважды в неделю занимались на улице. Хэ Цзяци за это время успела угостить их разными сладостями. Она была доброжелательной и легко сходилась с людьми, поэтому большинство детей быстро с ней подружились. И каждый раз, когда Ван Мо ругал ее во время их перерыва, самые смелые и озорные начинали вторить ему: — Хэ Цзяци, ты такая глупая!

Хэ Цзяци готова была сквозь землю провалиться, но не могла же она ругаться с малышами. — Не могли бы вы ругать меня потише, когда вокруг много людей? — обратилась она к Ван Мо.

— Мне еще и шепотом ругаться? — Ван Мо полностью проигнорировал ее просьбу. — Хэ Цзяци, будь серьезнее!

Теперь это уже вопрос не способностей, а отношения к делу?

Хэ Цзяци потеряла дар речи. Чтобы не нарваться на еще более жесткую критику, ей оставалось только терпеть.

А вот Чэнь Хоубу ей завидовал. Однажды вечером, после ужина, они встретились в умывальне, и Чэнь Хоубу радостно сообщил: — Сестра, тебе так повезло! Я слышал, как учитель Чжан говорил, что Четвертый брат уже купил билеты, но у него дома что-то случилось, и учитель временно попросил Младшего дядю тебя обучать. Младший дядя — самый сильный в нашей школе после учителя и Старшего брата.

Раньше, услышав поздравления, Хэ Цзяци обязательно бы ответила: «Да, мне очень повезло». Но теперь Ван Мо был для нее как страшный сон, и ей совсем не хотелось притворяться. Она лишь натянуто улыбнулась и перевела разговор на другую тему.

Чэнь Хоубу, как и любой ребенок, не заметил ее настроения. О чем бы она ни пыталась говорить, он все равно возвращался к Ван Мо, восхищаясь своим Младшим дядей, которого видел от силы пару раз в год.

В конце концов, Хэ Цзяци сдалась. Она поддерживала разговор, а про себя считала дни до окончания тренировок.

Возможно, из-за нетерпеливого ожидания, ей казалось, что время тянется бесконечно медленно, но каждый день от восхода до заката пролетал так быстро, что ей хотелось остановить мгновение.

Она понимала, в чем ее противоречие, и знала, что хочет уехать не потому, что не выдерживает тренировок. Она начала осознавать, что даже когда он изматывал ее упражнениями, ругал и наказывал, она все равно чувствовала себя счастливой, потому что он был рядом, и каждый день, открывая глаза, она видела его.

Хмурого, раздраженного, сердитого, строгого, мягкого, растерянного, радостного — каждый его образ был таким живым и настоящим, близким и родным. Их связывали чистые, ничем не омраченные отношения учителя и ученицы — самые невинные и светлые в мире.

Пусть это было самообманом, но она наслаждалась этим.

Но она не могла продолжать. Она боялась, что чем дольше они будут вместе, тем сильнее станут ее чувства к Ван Мо, и из-за нежелания расставаться в ней проснется жадность и надежда на невозможное, что в конечном итоге разрушит все ее моральные принципы.