Глава 11. Мечты об успешной дочери

Проснувшись, Су Хан, потирая виски, вышел в закусочную. Только войдя, он услышал ритмичный стук ножа о разделочную доску.

Он замер, прислушиваясь. Незаметно для себя закрыл глаза. В наступившей тишине слышались только размеренные звуки нарезки овощей.

Каждый удар, пауза между ними — всё было одинаково, словно продукция с конвейера.

Если бы это можно было описать математическим языком, то это была бы гармоничная арифметическая прогрессия, ряд точек на числовой оси, расположенных на равном расстоянии друг от друга.

Однако Су Мань ещё не была достаточно опытна. В этой ровной последовательности изредка слышались посторонние звуки, словно в идеальной мелодии вдруг появлялась фальшивая нота, режущая слух.

Су Хан открыл глаза и направился на кухню. Су Мань, увлечённая битвой с горой моркови, не заметила его приближения. Су Хан, подняв бровь, подумал, что моркови у них вроде бы было не так много.

Похоже, девчонка решила всерьёз заняться нарезкой и потратила свои карманные деньги на целую кучу моркови.

Су Хан, вспомнив что-то, смягчился. Он подошёл к Су Мань и забрал у неё нож. Девушка вздрогнула, обернулась и сердито посмотрела на него.

Су Хан усмехнулся и вернул ей нож:

— Ты неправильно держишь нож. Поэтому рука быстро устаёт, а когда устаёшь, теряешь чувство инструмента.

Су Хан показал, как правильно держать нож: мизинец и безымянный палец обхватывают рукоять, средний и указательный прижаты к обуху, большой палец — с другой стороны обуха, а лезвие упирается в основание большого пальца.

Су Мань с сомнением последовала его совету. Теперь нож словно стал продолжением её руки. Движения стали лёгкими и точными, нарезать овощи было одно удовольствие.

Морковь мгновенно превращалась из кружочков в брусочки, а затем в кубики. Это чувство полного контроля завораживало. Су Мань ускоряла темп, и стук ножа слился в непрерывный поток.

Су Хан нахмурился и снова остановил её руку. Су Мань, очнувшись, непонимающе посмотрела на него. Су Хан кивнул на разделочную доску. Су Мань увидела, что нарезанные кубики моркови были разного размера и неаккуратно лежали кучкой.

Она поняла свою ошибку: увлеклась скоростью и забыла о равномерности нарезки.

Су Хан отпустил её руку. Су Мань продолжила нарезать, теперь медленнее, но гораздо аккуратнее. Су Хан закрыл глаза, слушая мерный стук ножа, похожий на журчание ручья. На его губах появилась улыбка.

У него был всего один талант, и, если Су Мань это нравится, он готов передать ей всё, что знает. Су Хан резко открыл глаза, приняв решение, которое удивило даже его самого.

В этом мире было забавно то, что дома у плиты чаще всего стояли женщины, но когда приготовление пищи становилось профессией, искусством, которое называли кулинарией, то поварами в основном были мужчины.

И всё из-за разницы в физической силе.

Работать с воком целый день было не легче, чем таскать кирпичи на стройке.

Но Су Хан не жалел о своём решении. Его дочь была для него самым дорогим человеком, и он готов был сделать всё, чтобы она получила то, что хочет. Если ей нравится готовить, он поможет ей стать лучшим поваром в мире.

Су Мань продолжала сражаться с морковью. Она не знала, что её упорство предопределило её будущее. Она просто хотела проводить больше времени с отцом, а её желание идеально нарезать кубики было продиктовано неприятием неудач.

Су Хан, поглаживая подбородок, размышлял. Судя по всему, через несколько дней Су Мань освоит нарезку моркови, и нужно будет переходить к чему-то новому.

Ей также нужно было работать над выносливостью. Он прекрасно слышал её тяжёлое дыхание после непродолжительной работы с ножом.

Под аккомпанемент стука ножа Су Хан составил план подготовки шеф-повара Су Мань.

В тот вечер Су Мань впервые пожалела о своём увлечении. Су Хан приготовил целый морковный пир: суп-пюре из моркови, жареную морковь, морковный салат и даже морковь на пару.

Хорошо, что часть моркови он замариновал, иначе Су Мань точно бы стошнило.

Морковь — отличный гарнир, яркий и аппетитный, но когда весь стол заставлен оранжевыми блюдами, даже самый искушённый гурман может почувствовать отвращение к еде.

После ужина Су Мань убрала со стола. Су Хан разложил большой лист бумаги и начал писать иероглифы кистью. Су Мань всегда удивлялась, как он, имея такой ужасный почерк, продолжал упорно практиковаться все эти годы.

Су Мань не стала вмешиваться и достала учебники. С математикой и английским у неё проблем не было, оставалось подтянуть физику, а историю и обществознание можно было выучить и перед самыми экзаменами.

Пока она листала учебник, Су Хан закончил писать свой «план подготовки шеф-повара». Его красивое лицо сияло. Он кашлянул и позвал Су Мань:

— Су Мань, иди сюда.

Отец и дочь были похожи. Су Мань не могла назвать отца «папой», а Су Хан не мог назвать её уменьшительно-ласкательными именами.

Су Хан протянул ей написанный план. Су Мань вопросительно посмотрела на него и взяла лист. На белой бумаге иероглифы, написанные рукой Су Хана, напоминали танцующих гавайских девушек в развевающихся юбках.

— План… А что это за первые два иероглифа?

Су Хан смутился и тихо подсказал:

— Шеф-повар.

Как и ожидалось, чуть более сложные иероглифы она прочитать не могла.

Су Мань попыталась разобрать надпись, но, решив, что это слишком сложно, вернула лист отцу:

— Прочитай мне.

Су Хан вздохнул, украдкой взглянул на Су Мань, которая скрестила руки на груди, и начал читать:

— Предварительный план. Каждое утро нарезать кубиками одну миску моркови, одну миску огурцов и одну миску ветчины. После этого — полчаса занятий тайцзицюань.

После того, как освоишь нарезку кубиками, вечером после школы добавим резьбу по овощам, начиная с моркови.

Су Мань слушала, раскрыв рот, и наконец не выдержала:

— Подожди! Этот план шеф-повара… для меня?!

Боже упаси! С тех пор как она стала управляющей отеля, она хорошо узнала профессию повара. Это одна из самых тяжёлых работ в мире, и она никогда не хотела этим заниматься.

Видя, как Су Хан утвердительно кивает, Су Мань замотала головой:

— Нет! Я не хочу быть поваром! У меня нет ни таланта, ни желания!

Су Хан удивлённо поднял брови. Глядя на то, как увлечённо Су Мань нарезала морковь, он был уверен, что не ошибся. У неё были и энтузиазм, и упорство — два самых важных качества для хорошего повара. Оставалось только пройти испытание временем, чтобы стать настоящим мастером.

Су Хан решил, что Су Мань просто ещё не понимает, чего хочет. Она ещё молода, и он должен направить её на правильный путь. Он заговорил мягким, убеждающим тоном:

— Даже если ты не станешь поваром, умение хорошо готовить — это прекрасное качество. Разве не говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок?

Су Мань удивлённо посмотрела на Су Хана. Тот смотрел на неё с невинным видом. Су Мань задумалась. Она была отличным работником, но в быту, как и её отец, была совершенно беспомощна.

Чтобы не утруждать себя домашними делами, она постоянно жила в гостиничных номерах и никогда не готовила. Может, именно поэтому её бросил жених?

Может, в ней не хватало женственности?

Пока Су Мань размышляла, Су Хан продолжал её убеждать:

— Даже для себя… Разве не прекрасно приготовить что-нибудь вкусное и порадовать себя?

Су Мань нахмурилась. В его словах был смысл. Она снова взяла лист с планом, достала ручку и начала вносить изменения:

— Я буду учиться готовить, но не для того, чтобы стать поваром. Поэтому интенсивность тренировок нужно уменьшить как минимум вдвое.

Су Хан спокойно наблюдал за ней, будучи уверенным, что с её упрямством она сама увеличит нагрузку, когда не сможет справиться с собственными требованиями.

Как и с нарезкой моркови: в первый день он думал, что это просто игра, на второй день она стала серьёзнее, а на третий уже тренировалась весь день. Это был явный признак увлечения!

Су Мань закончила и вернула лист отцу. Су Хан, заметив, что она не возражает против тайцзицюань, поднял бровь:

— Завтра закусочная закрыта. Начнём с тайцзи.

Су Мань тоже подняла бровь. Они с отцом жили в соседних комнатах и не имели друг от друга секретов. Она знала о его ужасном почерке, но никогда не видела, чтобы он занимался тайцзи. Ей стало любопытно, как он будет её учить.

Сгорая от любопытства, Су Мань быстро умылась и легла спать. К её удивлению, она проспала всю ночь без сновидений. Вскочив с постели, она переоделась в ярко-синий спортивный костюм, открыла дверь и увидела, что Су Хан уже встал. Его кровать была не заправлена. Су Мань дёрнула уголком губ и закрыла за собой дверь. В сужающейся щели мелькнула её собственная, такая же неубранная постель.

Су Хан принёс горшочек с кашей, от которой исходил аппетитный аромат. Он снял крышку:

— Главное — хорошо начать день. Завтрак — самый важный приём пищи. Перед тренировкой нельзя переедать, но и на голодный желудок заниматься тоже вредно. Поэтому лучше всего — оздоровительная каша.

Су Мань заглянула в горшочек. В белой рисовой каше плавали арахис, сушёный лонган, финики и ягоды годжи. Выглядело очень красиво.