Глава 4 (Часть 3)

Цинъинь заметил, что Ци Юэланя что-то тревожит. Хотя он и не стал спрашивать, он понимал, что это связано с тем разговором, о котором Ци Юэлань умолчал.

Их по-прежнему окружали любопытные взгляды. Те, кто в душевой стал свидетелем расправы над Джонни, сторонились Цинъиня, в их глазах читался страх. Но большинство всё ещё с интересом и вожделением наблюдали за ними.

В тюрьме всегда хватало головорезов и отчаянных людей. Цинъинь и Ци Юэлань казались им лакомым кусочком, и желающих отхватить свою долю было немало.

В столовой —

— Бряк! — темнокожий мужчина, покачиваясь, подошёл к столу Цинъиня и Ци Юэланя и поставил свой поднос на стол.

Столы в столовой были прямоугольными, за каждым могло разместиться до четырёх человек. Ци Юэлань и Цинъинь сидели друг напротив друга.

Ци Юэлань взглянул на мужчину, севшего рядом с Цинъинем, и сказал:

— Пересядь ко мне.

Цинъинь проглотил еду и послушно пересел.

Темнокожий мужчина зачерпнул ложкой рис и отправил его в рот, не переставая наблюдать за ними.

Ци Юэлань изо всех сил старался не обращать внимания на тошнотворный взгляд. Он держал Цинъиня за одежду, чтобы тот не устроил скандал. Он чувствовал, что Цинъинь злится. Хотя внешне инопланетянин оставался спокойным, Ци Юэлань ощущал ту же ауру, что и во время нападения на Джонни.

Ауру, которая ему не нравилась, которая казалась угрожающей…

Цинъинь слегка повернул голову и мягко улыбнулся Ци Юэланю, словно успокаивая его и говоря, что всё в порядке.

Но эта улыбка не принесла утешения. Интуиция подсказывала Ци Юэланю, что Цинъинь подобен бомбе замедленного действия. Возможно, потому, что агрессия Цинъиня никогда не была направлена на него самого, Ци Юэлань, несмотря на тревогу, не пытался защититься или отстраниться.

В тот момент Ци Юэлань, конечно же, не знал, что именно эта беззащитность выделяла его в глазах Цинъиня среди остальных и в дальнейшем лишит его возможности сбежать.

Ци Юэлань дал Цинъиню знак поскорее доесть и уйти, и тот послушался.

Как только они собрались встать, темнокожий мужчина сделал свой ход.

Он резко взмахнул рукой, и почти пустой поднос полетел на пол, разбрасывая остатки еды.

— Хотите уйти, не извинившись? — мужчина встал.

Ци Юэлань остановился.

— Мы не виноваты.

— Если бы вы не вскочили так резко, напугав меня, еда бы не упала. Ну-ка, как будете возмещать ущерб? — с вызовом произнёс мужчина.

Это был явный повод для ссоры, но Ци Юэлань не мог ответить. В тюрьме не место для разбирательств.

Грудь Ци Юэланя тяжело вздымалась, но он быстро взял себя в руки.

— Простите, — тихо сказал он.

Мужчина расставил ноги и указал пальцем на беспорядок на полу.

— Моя еда.

— … — кадык Ци Юэланя дёрнулся, но он сдержался. — Я отдам вам свой десерт за ужин.

Мужчина оскалился, обнажив белые зубы.

Цинъинь слегка опустил голову, и его длинные ресницы отбросили тени на лицо, придавая ему обманчиво беззащитный вид.

Взгляд мужчины словно приклеился к нему, и Ци Юэлань почувствовал, как в груди поднимается раздражение. Он вдруг вспомнил слова Цинъиня. И правда, некоторые взгляды вызывают такое отвращение, что хочется взорваться.

— Эй, вы, хотите устроить беспорядки?! — раздался грубый окрик. К ним подошли двое надзирателей.

— Босс, просто еда пролилась, не стоит так переживать, — пробурчал темнокожий мужчина.

— Хочешь, чтобы тебе принесли ещё порцию? — свысока спросил надзиратель.

— Не смею вас беспокоить, не нужно, — ответил мужчина, бросив взгляд на Ци Юэланя и Цинъиня, и успокоился.

Ци Юэлань тихо вздохнул. Он и раньше предполагал, что тюремная жизнь не будет лёгкой, но это было уже слишком. Рано или поздно случится что-то серьёзное.

Оставлять Цинъиня в тюрьме… это точно плохая идея…

Когда Ци Юэлань решил, что вытащит Цинъиня из тюрьмы Сужи, даже если придётся воспользоваться помощью отца, он и представить себе не мог, что через несколько дней чуть не лишится жизни из-за него.

Это случилось в рабочий день.

В тюрьме заключённые были обязаны работать. Это позволяло использовать их в качестве дешёвой рабочей силы, а также занимало их время, предотвращая беспорядки.

Кроме того, помимо выдаваемых продуктов первой необходимости, в тюрьме можно было купить другие вещи, например, сигареты или даже наркотики, за деньги. Это был нелегальный доход надзирателей и негласное правило тюрьмы.

В тюрьме строгого режима были жёсткие требования к свиданиям. К тому же большинство заключённых были закоренелыми преступниками, у которых не было ни родственников, ни настоящих друзей, поэтому желающих их навестить было очень мало. Заработанные деньги были для них важным, а зачастую и единственным источником дохода.

В блоке А все знали, что новички Ци Юэлань и Цинъинь были знакомы ещё до тюрьмы и находились в хороших отношениях, поскольку всегда были вместе. Отношения между ними все считали любовными или, по крайней мере, близкими.

Для темнокожего Нагеля Ци Юэлань был не более чем препятствием. Он обращался к знакомому надзирателю с просьбой перевести Цинъиня в его камеру, но тот, падкий на деньги, наотрез отказал и туманно предупредил его не создавать проблем, иначе ему не поздоровится.

Нагель потерпел неудачу и ещё и потерял деньги. Он понимал, что деньги ему не вернут, и от этого злость застряла у него в горле.

Все, кто знал Нагеля, понимали, что он отчаянный человек, поэтому даже Джонни, бывший глава блока А, не связывался с ним, не говоря уже о его окружении и обычных заключённых.

В последнее время у Нагеля было плохое настроение, и окружающие старались не попадаться ему на глаза, опасаясь стать жертвами его гнева.

Благодаря хорошим отношениям с надзирателями Нагель контролировал торговлю наркотиками в тюрьме. Руни, крепкий темнокожий мужчина, был его правой рукой и занимался сбытом. Нагель доверял Руни больше, чем другим.

Руни, конечно же, знал, что задумал Нагель, и предложил:

— Каждый день после работы мы проходим мимо старого склада. Раньше там хранили всякий хлам, но после реконструкции тюрьмы его забросили. Камеры там всё ещё работают, но оружия нет. Мы можем взломать дверь и затащить его туда…

— Можно ли отключить камеры?

— Нет, у камер есть сигнализация. Если они перестанут снимать, сработает тревога.

— Тогда… — Нагель колебался.

— Я выбрал этот склад не просто так. Месяц назад, когда заключённые убирали там, один из моих людей… хе-хе… там есть большой шкаф. Так как склад заброшен, туда накидали хлама, и камера оказалась закрыта…

Нагель нетерпеливо прервал его двусмысленный смех.

— Говори!

— Тот парень уединился там со своей «девушкой». Главный компьютер не смог проанализировать, что они делают, и сообщил дежурному. Надзиратели вызвали его на допрос, но поскольку ничего серьёзного не произошло, отпустили обратно.

— И что ты хочешь этим сказать?

— Что там можно делать всё, что угодно.

— … — Нагель довольно похлопал его по плечу.

Тюремные наказания их не пугали. С их сроками им всё равно не выйти, а после случившегося им грозило разве что несколько побоев и одиночная камера.

В два тридцать дня Ци Юэлань и Цинъинь закончили работу и вместе с остальными направились в комнату отдыха.

Из комнаты отдыха был проход, ведущий прямо в столовую. После того как все заключённые входили в столовую, проход закрывали.

В комнате отдыха они проводили час, там были простые развлечения.

Ци Юэлань и Цинъинь шли рядом, но внезапно толпа сзади начала напирать, разделяя их. Ци Юэлань не придал этому значения, лишь нахмурился и попытался отойти в сторону. Но строй вдруг нарушился, и Ци Юэланя оттеснили в сторону. Он не мог догнать Цинъиня и почувствовал неладное, но не мог предположить, что целью был он сам.

Беспорядки тут же зафиксировали камеры наблюдения, включилась тревога, и на стенах замигали красные огоньки. По коридору разнёсся предупреждающий голос:

— Расходитесь, иначе откроем огонь!

Порядок восстановился, но из строя пропало несколько человек.