Глава 11

Когда он отпустил её руку, У Нянь пошатнулась.

— Доволен?

Глядя в его ледяные глаза, У Нянь, даже будучи самой непонятливой, осознала очевидный факт: он решил, что она сделала это нарочно.

Но она всё же с трудом выдавила из себя вопрос, словно не понимая, что происходит: — Что?

Он усмехнулся, словно услышал что-то смешное, но его взгляд стал ещё холоднее: — Тебе ли не знать?

Она продолжала стоять на своём: — Я не знаю…

Чэнь Юй подошёл ближе, схватил У Нянь за запястье и с сарказмом произнёс: — Этой рукой ты её толкнула, не так ли?

У Нянь подняла голову и, не отводя взгляда, посмотрела ему в глаза: — Я не хотела.

Её слова звучали так, словно она делала ставку.

Но внезапный порыв ветра заставил эти уверенные слова пошатнуться.

Когда человек говорит правду, он смотрит в глаза собеседнику, чтобы показать, что ему нечего скрывать.

Когда человек лжёт, он тоже смотрит в глаза собеседнику, чтобы увидеть, удалось ли ему обмануть.

Зрачки У Нянь были чистыми и ясными, настолько, что Чэнь Юй увидел в них своё отражение.

«Опять она притворяется! Вечно строит из себя невинность», — подумал он.

Чэнь Юй усмехнулся, отпустил её запястье и, пристально глядя ей в глаза, прямо спросил:

— Ты не хотела? — Его голос был тихим, но холодным, как поздняя осень. — Ты ведь и за одну парту со мной села не специально, да?

У Нянь замерла, в голове у неё стало пусто.

— Специально затягивала с домашним заданием, — в его голосе послышался гнев. Он слегка наклонился, заставляя её смотреть на него. — Специально так считала, чтобы в итоге выбрать меня.

— Какие ещё у тебя есть уловки, У Нянь?

Он впервые назвал её по имени.

В его голосе звучало неприкрытое отвращение. Он безжалостно разоблачил её жалкую попытку обмануть саму себя.

У Нянь почувствовала, как в её сердце образовалась зияющая рана.

— Я… — Её горло словно сдавило ватой, она не могла говорить.

Собрав все силы, она произнесла дрожащим голосом: — Так ты всё это время знал…

«Вот почему он всегда был так холоден со мной, вот почему он избегал меня».

«Вот почему он решил, что я специально толкнула Лу Пэйпэй».

«Ведь она такая плохая, такая хитрая».

— А ты как думала? — Он окинул её взглядом с головы до ног. — Ты думаешь, твои уловки такие уж гениальные?

У Нянь крепко сжала руки. Она не могла найти слов для оправдания и лишь с трудом произнесла: — Прости.

— Прости… — повторила она.

Он не остановился, продолжая загонять её в угол: — За что ты извиняешься?

В его взгляде читались отвращение, презрение, насмешка — всё то, что заставляло её сердце сжиматься от боли.

Было так больно…

Настолько больно, что она сдалась: — Я сделала это специально.

— Всё это я сделала специально.

Включая и то, что толкнула Лу Пэйпэй.

Эти несколько слов У Нянь произнесла монотонно и спокойно, но в её голосе слышалась едва сдерживаемая горечь. Она несколько раз сглотнула, пытаясь справиться с подступающим к горлу комом.

Она опустила голову и отвела взгляд. Чэнь Юй не видел её лица.

Он никогда не встречал таких, как У Нянь, кто, будучи разоблачённым, признавался так легко, не пытаясь оправдаться или отрицать, просто молча стоял, опустив голову.

Как деревянная кукла.

Это было до смешного нелепо.

Её реакция, её тон — всё это заставляло Чэнь Юя сомневаться, есть ли у неё вообще совесть, или она просто пытается отделаться от него.

Он хотел что-то сказать, но тут услышал её голос: — Не волнуйся, я скажу учителю… насчёт того, что мы сидим за одной партой. И перед Пэйпэй я ещё раз извинюсь…

— Если ты всё ещё зол, можешь ещё на меня накричать.

Её спокойный тон вывел Чэнь Юя из себя. Он схватил её за покрасневшее запястье и притянул к себе.

У Нянь не ожидала этого и подняла голову.

В её глазах не было слёз, но покрасневшие веки и бледное лицо выдавали её состояние.

«Но кто знает, может, она опять притворяется?» — подумал Чэнь Юй.

Его глаза были полны презрения. Он холодно спросил:

— Правда?

— Да, — У Нянь снова опустила голову. — Правда.

— Если это повторится… — Он усилил хватку, и У Нянь невольно втянула воздух от боли.

Его руки были такими красивыми, когда он крутил ручку. Она всегда тайком любовалась ими.

А теперь эта рука сжимала её запястье. Тепло его ладони и боль от его хватки смешались, и У Нянь почувствовала, как холод пробежал по её телу. Сердце сжималось от горечи.

— Этого больше не повторится, — пообещала она.

— Лучше бы тебе сдержать своё слово, — усмехнулся Чэнь Юй.

Ветер снова усилился, листья зашелестели, пыль поднялась в воздух.

Старое дерево молча смотрело, как он уходит.

У Нянь осталась одна. Последние силы покинули её, и она разжала кулаки.

Пыль попала ей в глаза, и она потёрла их рукой, но слёзы хлынули ручьём, оставляя мокрые следы на её ладонях.

Сухие листья шуршали по земле, словно сердито и грубо, но кто знает, может, они просто пытались заглушить её тихие рыдания?

~

В отличие от улицы, в актовом зале было тепло.

— Где ты была? — Чжан Синь наконец-то нашла У Нянь. — Я тебя везде искала!

Заметив покрасневшие глаза подруги, Чжан Синь почувствовала неладное: — Что случилось?

— Ничего особенного, — У Нянь улыбнулась и махнула рукой в сторону сцены. — Смотри, какой класс сейчас выступает?

Чжан Синь, хоть и не отличалась особой сообразительностью, поняла, что подруга пытается сменить тему.

— Это я толкнула Пэйпэй, поэтому вышла извиниться, — призналась У Нянь, опустив голову.

— И всё?

— Угу.

— А почему у тебя глаза красные?

Перед тем как войти в зал, У Нянь долго приводила себя в порядок, чтобы никто ничего не заметил.

— На улице сильный ветер, пыль попала в глаза, вот я и потёрла их, — У Нянь сделала вид, что трёт глаза.

Чжан Синь схватила её за руку: — На руках бактерии! Дай посмотрю.

У Нянь послушно сидела, пока Чжан Синь дула ей на глаза: — Синь-Синь.

— Что?

— Я хочу молочный чай. Пойдём потом вместе?

— Конечно! — Чжан Синь просияла, а затем с сомнением спросила: — А что это ты вдруг захотела молочный чай? Обычно это я тебя уговариваю.

— Ну… просто хочется чего-нибудь сладкого.

— Тогда пойдём после выступления.

— Хорошо.

Глава 14

Чжан Синь знала, что У Нянь не особо любила молочный чай и обычно покупала его за компанию.

А сейчас она видела, как У Нянь пьёт его большими глотками, почти половина стакана уже опустела.

— Никогда не видела, чтобы ты так его любила… — удивилась Чжан Синь, тихо пробормотав: — Ещё и с максимальным количеством сахара…

— Нянь-Нянь? Нянь-Нянь? — Чжан Синь дважды позвала подругу, но та не отреагировала. — У Нянь!

— А?

— Что с тобой? Ты какая-то странная с тех пор, как мы вышли из актового зала.

— О чём ты говоришь? — У Нянь подняла на неё глаза.

— Да всё с тобой не так! — Чем больше Чжан Синь думала об этом, тем больше волновалась. — Что-то случилось? С твоей мамой?

У Нянь покачала головой и начала мять в руках пустой стаканчик.

Чжан Синь заметила это.

Каждый раз, когда что-то случалось, У Нянь замыкалась в себе, отмалчивалась и пыталась скрыть всё за натянутой улыбкой.

С домашними проблемами было то же самое. Приходилось вытягивать из неё всё клещами.

— Опять молчишь?

— …

— Ну вот, опять ты за своё! Мы же договорились, что будем рассказывать друг другу всё! А ты опять строишь из себя не знаю кого и не хочешь говорить, что случилось!

Чжан Синь говорила громко и быстро. Прохожие оборачивались, думая, что это просто две девчонки ссорятся.

Глаза У Нянь снова покраснели. Сладкий вкус во рту вдруг показался ей горьким.

На самом деле она не любила сладкое, но кто-то сказал ей, что сладкое поднимает настроение.

Она всегда цеплялась за эту мысль и заставляла себя верить в этот способ избавиться от горечи в душе.

Со слезами на глазах она взяла Чжан Синь за руку: — Я просто не хотела, чтобы ты волновалась…

— Если ты не расскажешь, я буду волноваться ещё больше!

— Тогда я расскажу, только обещай, что не будешь злиться.

— Говори уже!

— …

~

Они расстались на перекрёстке. Чжан Синь вернулась домой в полном смятении.

Она вспоминала слова У Нянь:

— Синь-Синь, ты же знаешь про то, что случилось в прошлом году.

— Ты можешь поверить, что в самый тяжёлый момент моей жизни появился человек, который вытащил меня из этой трясины…

— Благодаря ему, благодаря тому, что он такой хороший, я решила стать лучше.

— Я не могла не тянуться к нему. Но я ведь вылезла из грязи, и, приблизившись к нему, я испачкала его, разозлила…

— Поэтому, Синь-Синь, мне грустно. Все мои попытки сблизиться с ним только отдалили меня от него. Теперь у меня нет ни сил, ни права идти к нему.

В ушах у Чжан Синь звенело. Она помнила, как У Нянь говорила это, её глаза и нос были красными, а рука, которую она сжимала, — ледяной.

От этих мыслей у Чжан Синь защипало в носу.

— Что ты там застыла? — Су Юймэй вышла из кухни с тарелкой супа из рыбьих голов. — Иди мой руки и садись ужинать.