Глава 5. [Свиток Сяо Ин] Отец (Часть 2)

Чэ Саньню, как ему и было сказано, закрыл глаза. Сюй Пянь коснулась его лба, и часть её божественной силы перешла к Чэ Саньню, материализуя его душу.

Его забрали в армию вскоре после свадьбы, и он погиб от стрелы в одной из битв. Поэтому, несмотря на измождённый вид, он был не так уж стар.

Девушка, спавшая на полу, проснулась от шума. Открыв глаза, она увидела четыре незнакомых лица, испуганно вскрикнула и отшатнулась.

Бай Минь поймал Сюй Пянь, превратившуюся обратно в золотую бабочку, и сказал Чэ Саньню: — Иди же!

Увидев, как измождённый мужчина приближается к ней, девушка снова вскрикнула.

Бай Минь чуть не оглох от её крика. Он взял бабочку в одну руку, а другой потянул Цянь Сяня за собой: — Пойдёмте отсюда, не будем мешать отцу и дочери.

Услышав слова Бай Миня «отец и дочь», девушка замерла. В этот момент подошёл Чэ Саньню, присел перед ней и растерянно застыл, не зная, что делать, поднимая и опуская руку.

Наконец, Чэ Саньню взял девушку за тонкое запястье и с болью в голосе спросил: — Больно?

Девушка посмотрела на своё запястье. Там, где она порезала себя ножом, глубокая рана почти затянулась. Если не присматриваться, даже не было заметно, что там был порез.

— Не больно, — честно ответила она.

— Как тебя зовут? — спросил Чэ Саньню.

То, что рана на руке зажила, было странно. Но то, что незнакомый мужчина называет себя её отцом, умершим десять лет назад, казалось ещё более странным.

Подумав об этом, девушка немного успокоилась и тихо ответила: — Меня зовут Сяо Ин.

Чэ Саньню осторожно погладил девушку по волосам. Видя, что она не сопротивляется, он осмелел: — Красивое имя.

Сяо Ин отдёрнула руку.

Только сейчас она смогла осмотреться. Она вспомнила, как порезала запястье ножом, который давно спрятала в рукаве, как чувствовала, как из неё вытекает кровь, как сознание мутнело.

Сквозь туман она почувствовала, как паланкин резко упал. В конце концов, похоже, она потеряла сознание не от потери крови, а от удара, когда паланкин рухнул на землю.

Теперь, когда она вспомнила, как потеряла сознание, оставалось понять, как она оказалась здесь: — Где я?

— Это руины Аньхуа Лоу. Они давно заброшены, — ответил Чэ Саньню. — Ты потеряла много крови и нуждалась в срочной помощи. Император принёс тебя сюда, чтобы залечить раны.

— Император…

Что это ещё такое?

— Император — это правитель расы демонов. У него было задание в мире людей, и он случайно встретил свадебную процессию, вот и спас тебя, — объяснил Чэ Саньню.

Люди могли совершенствоваться и становиться богами, поэтому знали, что в мире, помимо людей и богов, существуют ещё расы демонов, фениксов, драконов, призраков и дьяволов.

Кроме призраков, которые не могли покинуть Си Хуан, люди и остальные четыре расы даже общались между собой.

Узнав, что её спас Император расы демонов, Сяо Ин не слишком удивилась и лишь спросила: — Какое у него задание?

— Вернуть нас обратно, — ответил Чэ Саньню. — Сейчас я всего лишь душа. Я ждал реинкарнации в Си Хуан, но из-за некоторых событий в мире демонов оказался здесь. Я пришёл, чтобы увидеть тебя и твою мать, чтобы спокойно уйти.

Сяо Ин с волнением посмотрела на Чэ Саньню.

Он умер, когда ему было чуть больше двадцати. Даже получив от Сюй Пянь духовную силу и приняв человеческий облик, он не мог выглядеть на сорок с лишним лет.

Сейчас отец и дочь больше походили на брата и сестру. Она не могла испытывать к нему никаких родственных чувств.

Пока она размышляла, как продолжить разговор, снаружи донёсся голос Бай Миня: — Так ей всего одиннадцать лет?!

Одиннадцатилетней, о которой говорил Бай Минь, была сама Сяо Ин.

Поскольку её собирались отдать в жёны Э Шоу, Бай Минь решил, что она уже достигла брачного возраста — четырнадцати-пятнадцати лет.

Узнав, что она дочь Чэ Саньню, он понял, что Сяо Ин всего одиннадцать… а может, и меньше.

В этом возрасте она была ещё совсем ребёнком. Отдавать такого ребёнка чудовищу — настоящее злодеяние.

— На её месте я бы из кожи вон вылез, но убил бы этих людей. Если мне плохо, пусть и всем будет плохо, — с отвращением сказал Бай Минь.

— Император, некоторые вещи не так просты, как ты думаешь. Тут много нюансов, которые сложно объяснить, — сказал Цянь Сянь.

— Что тут сложного? Этот Шэ Саньгоу — мошенник, а люди боятся смерти и никто не смеет ему перечить. Я даже не хочу им помогать, пусть их и дальше обманывают! — воскликнул Бай Минь.

Чэ Саньню инстинктивно закрыл уши Сяо Ин. Этот заботливый жест тронул сердце девушки.

Она подняла на него свои прекрасные глаза и тихо спросила: — Что теперь делать? Император спас меня, значит, меня не успели отдать до заката. Шэ Сянь наверняка разозлится. Тогда все пострадают.

— Я не отдам тебя обратно, — сказал Чэ Саньню. — Почему ты так не ценишь свою жизнь? Сколько тебе лет, как ты могла решиться на самоубийство?

— Я не хотела, чтобы меня отдали Э Шоу, — тихо сказала Сяо Ин. — Я ещё маленькая. Сначала выбрали не меня, а дочь одного богатого землевладельца, после того как сверили наши Бацзы. Но у её семьи есть связи, они подкупили чиновников, и меня отдали вместо неё. Я не хотела, но они угрожали убить мою мать. Я не могла допустить, чтобы они причинили ей вред, поэтому пришлось согласиться.

— Не плачь, отец отвезёт тебя домой, — сказал Чэ Саньню. — Теперь, когда отец здесь, никто не посмеет обидеть тебя или твою мать.

В этот момент ворвался Бай Минь. Он ударил себя в грудь и бодро заявил: — Девочка, не бойся! Теперь я здесь, и никто не посмеет выдать тебя замуж за этого старика!

— Что? — растерянно спросила Сяо Ин.

— На горе нет никакого Э Шоу. Дождь и наводнение были просто совпадением, — объяснил Чэ Саньню. — Этот Шэ Саньгоу — мошенник. Он выманивает невест, чтобы удовлетворять свои желания. Жаль, что никто не смеет ему противостоять, иначе он бы не смог так долго безнаказанно творить зло.

Бай Минь, охваченный праведным гневом, был неудержим: — Вы возвращайтесь домой, а я сейчас же поднимусь на гору, схвачу этого Шэ Сяня и убью его! Потом отрублю ему голову, разрублю тело на куски и скормлю собакам!

— Собаки такое есть не станут, — добавил Цянь Сянь.

— Точно-точно, старый и вонючий, даже собаки не захотят его есть, — Бай Минь радостно захлопал в ладоши. — Цянь Сянь, твой острый язык всё такой же!