Глава 5. Летний каталог (Часть 2)

Пока готовили реквизит, Пэй Ян снова почувствовала себя плохо. Был час ночи, она работала уже десять часов, а с учетом перелета из Нью-Йорка на Киава и дороги до места съемок, не ела уже больше десяти часов.

Агент заказал ей пиццу, чтобы она хоть что-то перекусила. Пэй Ян съела пару кусков, но пицца показалась ей слишком жирной, и ее вырвало в туалете.

В кабинке туалета у нее сильно разболелась поясница, руки и ноги ослабели, и, кажется, поднялась температура.

Телефон остался в гримерке, поэтому она попросила Джей сказать агенту, что ей плохо и она хочет вызвать такси до больницы.

Джей согласилась и сказала Пэй Ян подождать в туалете.

С трудом передвигая ноги, она вернулась в гримерку. Там ее встретил агент. Он бросил на нее беглый взгляд и, решив, что она просто капризничает – такое с моделями случалось нередко, – устроил ей разнос.

Он отчитал ее, заявив, что если она продолжит в том же духе, то по истечении контракта в середине года может не рассчитывать на его продление и катиться куда подальше.

Пэй Ян почти не слушала его. В глазах темнело, и у нее не было сил что-либо сказать.

Отчитав ее, агент отправил Джей одну на съемку и больше не обращал на Пэй Ян никакого внимания.

Визажист, ассистенты и все остальные тоже ушли в павильон, оставив Пэй Ян одну в гримерке.

Собравшись с силами, она нашла телефон и вызвала скорую.

К тому времени, как приехала скорая, Пэй Ян уже потеряла сознание и не могла ответить на звонок. Ассистент фотографа Джейсон вместе с медиками долго искали ее по всей съемочной площадке.

Она вся промокла, словно ее окунули в воду.

Выкидыш на седьмой неделе – довольно распространенное явление, и обычно скорая помощь не требуется. Но у Пэй Ян еще и случилась сильная пищевая интоксикация, из-за которой у нее поднялась высокая температура и она потеряла сознание.

Она подозревала, что дело было в пицце, которую заказал агент, но он явно не сделал это нарочно, поэтому Пэй Ян ничего ему не сказала.

Когда она пришла в себя, агент начал изображать сочувствие, упрекая ее в том, что она скрыла свою беременность.

— У меня нет юридической обязанности сообщать вам об этом, — резко ответила ему Пэй Ян, лежа на больничной койке.

После такого ответа агент сбросил маску лицемерия и начал обвинять Пэй Ян в срыве съемок и причинении материального ущерба. Он предупредил, что если бы агентство не было таким великодушным, то могло бы подать на нее в суд за нарушение контракта.

Пэй Ян чуть не рассмеялась от абсурдности его слов. Она уже собиралась начать обсуждать с ним трудовое законодательство штатов Нью-Йорк и Южная Каролина, как вдруг увидела, что Джейсон ведет в палату высокого статного мужчину.

Мужчина стремительно вошел в палату, схватил агента за воротник и со всей силы ударил его по лицу.

Пэй Ян, которой дали обезболивающее, реагировала медленно. Только когда агент, держась за безвольно повисшую руку, свалился на пол и захрипел, сплевывая кровь, она узнала в напавшем Шэнь И.

Попав в больницу, она даже не подумала звонить Шэнь И. Во-первых, ему потребовалось бы не меньше трех-четырех часов, чтобы добраться до нее, а во-вторых, она хотела рассказать ему обо всем лично, опасаясь его бурной реакции.

Однако агент, как только доставил ее в больницу, сразу же позвонил Шэнь И, найдя его номер в ее контактных данных как человека для экстренной связи.

Но агент не ожидал, что этим звонком он напросился на неприятности.

После этого Пэй Ян много раз пыталась объяснить Шэнь И, что это был просто несчастный случай, но его ярость было не остановить.

Он не хотел впутывать Пэй Ян, поэтому не упоминал о ней, а нанял адвокатов и частных детективов, чтобы те опросили моделей и партнеров агентства. Неизвестно, где он раздобыл компромат на агента – правдивый и выдуманный, старый и новый, – но он решил уничтожить его.

У большинства агентов в этой сфере было темное прошлое: кто-то уклонялся от уплаты налогов, кто-то был замешан в домогательствах или расовой дискриминации.

Агента вынудили уйти в отставку, его репутация была разрушена, но Шэнь И на этом не остановился. Он нанял целую команду юристов, не жалея денег на гонорары, и «поощрял» всех, кто заявлял, что пострадал от действий агента, подавать на него в суд – сначала по уголовным статьям, а потом и по гражданским. Он чуть не разорил все агентство.

Спустя какое-то время Пэй Ян случайно услышала обрывки разговора Шэнь И с адвокатами, проходя мимо кабинета.

— Говорят, он теперь совсем плох, всем подряд плачется, что сам сломал себе руку, ха-ха-ха… — весело рассказывал Галлахер. — Ты же знаешь, какой я добрый человек, поэтому я специально навестил его дома, даже подарок приготовил. Угадай, какой?

Пэй Ян стало любопытно, и она подошла ближе к двери.

— Какой? — спокойно спросил Шэнь И.

— Справку о психическом расстройстве, заверенную двумя лицензированными врачами штата Нью-Йорк, с приложением заявления о госпитализации, написанного его супругой… — В кабинете послышался шелест бумаги. — …Ну и, конечно, его сентиментальной женушке понадобилась небольшая… хм… мотивация, но я, разумеется, не с пустыми руками пришел… Короче говоря, он сейчас лежит в больнице и проходит очень «профессиональное» лечение.

— А что будет через два месяца, Галлахер? — раздался другой голос, вероятно, Го Гуанфу. — Принудительная госпитализация длится максимум шестьдесят дней, потом нужно проводить слушание.

— О, поверь мне, дружище, — рассмеялся Галлахер, — он сам захочет там остаться.