Глава 1. Кровавая расправа из-за одного баоцзы

Хсс~

Голова раскалывалась.

Лу Чжинуань казалось, что из неё высосали душу. Странное ощущение, будто дух витает где-то, но в то же время и успокаивается. Да уж, гонять на машинах – не шутки, чуть зазеваешься, и жизни конец.

Слегка выдохнув, она с трудом открыла глаза.

Перед ней, весь в соплях и слезах, сидел на корточках трехлетний мальчик. Худенькое тельце слегка дрожало, личико было бледным.

— Мама, мамочка.

Мальчик звал её снова и снова, сжимая её руку своими пухлыми пальчиками, словно боясь, что она исчезнет, если он её отпустит.

— Мама?! — удивленно спросила Лу Чжинуань.

Она же была на гоночной трассе, откуда взялся этот малыш? И все эти люди вокруг, глазеющие на них... одетые в старинную одежду!

Увидев замешательство Лу Чжинуань, мальчик замер, испуганно посмотрел на неё, глаза покраснели, и он дрожащим голосом произнес: — Мама, что с тобой? Ты не узнаешь И'эра? Тебе больше не нужен И'эр, мама?

— И'эр... — Лу Чжинуань посмотрела на милое личико ребенка, и сердце её сжалось. Голос невольно смягчился.

Внезапно нахлынувшие воспоминания привели Лу Чжинуань в полное замешательство. Она... переместилась?!

— Госпожа, с вами все в порядке? — Рядом с ней на коленях стояла девочка лет одиннадцати, все еще немного напуганная. На её щеках блестели слезы, а на бледном лице алел след от пощечины.

Она знала, что этот маленький мальчик – её сын, Сяо Юньи, которого она вынашивала десять месяцев, а девочка рядом с ней – дочь Ван момо, Цзюйюнь.

А причиной, по которой "прежняя" она умерла, стал баоцзы.

Один мясной баоцзы.

Боже мой! Какая дикость!

— О, так она еще жива! Если жива, пусть встает, старая карга, и отвечает за содеянное! Не думай, что притворившись мертвой, сможешь уйти от ответа! — прокричала Лю Ши, уперев руки в бока.

Резкий, пронзительный голос прервал размышления Лу Чжинуань. Нахмурившись, она попыталась встать. Маленький И'эр и Цзюйюнь поспешили ей помочь.

Шатко поднявшись на ноги, Лу Чжинуань оглядела женщину, которая только что кричала.

Та была одета в грубую холщовую одежду, на груди виднелись жирные пятна, отливающие блеском. Неизвестно, как давно её стирали. Лу Чжинуань инстинктивно нахмурилась – она была очень чистоплотна.

У женщины было квадратное лицо, редкие брови и хитрые треугольные глаза, выдававшие в ней злую и расчетливую особу.

Лу Чжинуань приподняла бровь и холодно спросила: — Как ты хочешь решить этот вопрос?

Воспоминания прежней владелицы тела были слишком обрывочными. Кажется, у неё было непростое прошлое, и она оказалась в деревне Цяо при печальных обстоятельствах. У неё не было времени разбираться в этом прямо сейчас. Главное – решить проблему.

Услышав эти слова, Лю Ши оживилась. Только что во время ссоры она толкнула эту дрянь, и та, по несчастливой случайности, упала на камень и потеряла сознание. Лю Ши перепугалась, а зеваки вокруг начали обвинять её в излишней жестокости и кричать, что пойдут жаловаться властям. Теперь же, видя, что с этой девкой все в порядке, и она готова к переговорам, Лю Ши решила, что та испугалась. Потухшее было пламя злости вспыхнуло с новой силой.

— Как решить? Конечно же, заплатить! Твой маленький ублюдок украл мой баоцзы, который я приготовила для Юйлиня, когда он вернется с учебы. Мой Юйлинь – сюцай, он в будущем станет большим чиновником! Из-за этого прожорливого ублюдка Юйлинь до сих пор голоден. Наставник в школе сказал, что у Юйлиня большие шансы сдать экзамены. Наш Юйлинь каждый день усердно учится, и кто бы мог подумать, что после целого дня учебы он не сможет съесть даже мясного баоцзы. Мой бедный сынок...

Чем дальше говорила Лю Ши, тем больше распалялась. Под конец она начала причитать, хлопая себя по бедрам и топая ногами, размазывая сопли и слезы. Вид у неё был такой, будто с ней сотворили что-то ужасное и несправедливое.

У Лу Чжинуань не было ни времени, ни желания смотреть на её истерику. Не говоря уже о том, что она то и дело называла И'эра "маленьким ублюдком", что приводило Лу Чжинуань в ярость. Хорошее воспитание подсказывало ей: "Спокойствие, только спокойствие".

— Сколько ты хочешь? — спросила Лу Чжинуань с усмешкой.

Причитания Лю Ши резко оборвались. Лу Чжинуань мысленно восхитилась: "Вот это актерское мастерство! Слезы льются и высыхают по щелчку пальцев!"

— Один лян серебра.

Ах! — Раздался общий вздох удивления от собравшихся зевак.

— Тьфу! Бесстыжая ты, Лю Ши! У тебя что, в баоцзы завернуты деликатесы, раз ты просишь за него лян серебра? Да ты грабительница!

Линь Саоцзы, которая обычно терпеть не могла Лю Ши с её подлой натурой, не выдержала. Мало того, что та была ленивой, жадной и скользкой, так еще и пользовалась любой возможностью нажиться. А уж её поганый язык мог из черного сделать белое, а из колючки – цветущий куст. С тех пор как её Цяо Юйлинь сдал экзамен на сюцая, она задрала нос до небес и стала еще невыносимее.

Лу Чжинуань, вдова с ребенком, и так еле сводила концы с концами, а Лю Ши еще смела её обирать.

— Линь Ши, не лезь не в свое дело! Это дела нашей деревни Цяо. А Лу Чжинуань – чужачка, да еще и с непонятно от кого нагулянным ублюдком. Кто знает, чем эта девка занималась на стороне. И не думай, что раз её девчонка называет её госпожой, она и впрямь знатная особа. Посмотри на неё, нищая и убогая! Только такая недалекая дура, как ты, будет ей подлизываться.

— Ты! — Линь Саоцзы покраснела от злости. — Сама ты дура!

Лу Чжинуань холодно наблюдала за тем, как Лю Ши, брызгая слюной, ругается, но в душе была очень тронута заступничеством Линь Саоцзы.

— Мама, я не крал, — сказал И'эр, дергая Лу Чжинуань за подол платья и поднимая голову. Его черные блестящие глаза наполнились слезами, носик зашмыгал. Он выглядел таким трогательным, что сердце сжималось от жалости.