Глава 3
В малых мирах духовная энергия была скудна, совершенствующиеся встречались крайне редко, один на десять тысяч. За сотни лет существования школы Пэй Юймэнь число её учеников по-прежнему не превышало ста десяти с небольшим человек.
В поколении Хэн Циэра старейшие жители деревни Хэнцзя были свидетелями проверки духовных корней всего четыре раза, поэтому подавляющее большинство селян не понимали реакции кристального шара.
После того как кристальный шар засветился, ученики Пэй Юймэнь немедленно попросили старосту уведомить семью Хэн Циэра, чтобы обсудить вопрос о его вступлении в ученики.
Староста сообщил им, что Хэн Циэр — сирота, и старших в его семье нет, так что все вопросы можно решать напрямую с ним.
Бай Шэн немного подумал и сказал:
— Раз так, проводите меня к нему домой. Я поговорю с мальчиком наедине.
Староста отвёл его к жилищу Хэн Циэра за околицей.
Когда староста вернулся, остальные дети в деревне уже закончили проверку. Жители тут же обступили его, встревоженно спрашивая:
— Староста, неужели бессмертный понял, что это злое отродье?
— Он ведь не навлечёт на нас беду?
— Что за чушь вы несёте! — Староста стукнул посохом о землю и крикнул: — У этого мальчишки есть сила бессмертных, его заберут в школу совершенствования!
— Что?! — Люди ошеломлённо уставились на него. — Эти два луча света были силой бессмертных? Разве не силой демонов?
— Может, они ошиблись? Если бы у него была предрасположенность к совершенствованию, разве он стал бы причиной смерти всей своей семьи и навлёк бы засуху?
— Откуда мне знать! — В душе старосты будто кипела и булькала густая каша, вызывая неописуемое смятение.
Он глубоко вздохнул.
— Неважно. Как там наши дети? Есть ещё избранные?
— Есть, есть! — При этих словах лица нескольких взрослых тут же расплылись в улыбках. — Забыли вам сказать! Как только та звезда бедствий ушла, вашу внучку сразу же выбрали!
— Тин Чжу выбрали? — Староста вытаращил глаза, морщинки в уголках глаз разгладились. Та вязкая каша, что варилась у него в душе, мгновенно застыла, превратившись в плотный комок белого крема — ароматного, сладкого, нежного, — который тяжело заполнил его сердце.
— Конечно! Теперь вы будете дедушкой бессмертной девы!
— А где Тин Чжу? — торопливо спросил он.
— Бессмертные ушли с ней и её родителями домой. Сказали, через несколько дней заберут на гору становиться бессмертной.
Кто-то добавил:
— И это ещё не всё! Сына Те Цяня тоже выбрали! В этом году в нашей деревне сразу два избранных ребёнка! Такого счастливого события ещё никогда не было!
— Сына Те Цяня тоже? — Староста широко раскрыл глаза, каждая морщинка на его лице сияла от радости. — Хорошо, хорошо! С Тешэном вместе, вдвоём будут совершенствоваться, мне так спокойнее.
Он вытащил из-за пазухи связку медных монет и протянул стоявшему рядом человеку:
— В этом году у нас два избранных ребёнка, это великая радость! Сходи к Фугую, пусть зарежет свинью, приготовьте несколько столов с вином и закусками. Перед отъездом надо хорошенько накормить детей, и пусть все придут приобщиться к бессмертной ауре.
— Будет сделано!
Весть о том, что в Деревне Хэнцзя появилось два избранных ребёнка, мгновенно разнеслась по всему уезду.
Не считая Хэн Циэра, в этом году в уезде Мочунь было всего трое избранных детей, и двое из них — из Деревни Хэнцзя. Как тут не придать этому значения?
Школа Пэй Юймэнь договорилась забрать детей на гору через пять дней. Прощальный пир для учеников назначили на этот день. Даже из уездного города прибыли два чиновника, оказав Деревне Хэнцзя большую честь.
Вот только в эти праздничные дни, украшенные фонарями и гирляндами, вся Деревня Хэнцзя, казалось, забыла, что в маленькой хижине за околицей тоже живёт ребёнок, приглашённый стать учеником Пэй Юймэнь.
Хэн Циэр сидел на корточках перед очагом, схватил горсть сухих кукурузных стеблей, поджёг их и бросил в топку.
У семьи не было поля, а зимой Хэн Циэр не осмеливался ходить в горы. Все кукурузные стебли и дрова он тайком насобирал. Они были придавлены снегом, отсырели и замёрзли, и лишь после нескольких попыток удалось высечь тусклую красноватую искру.
В котле грелась вода. Хэн Циэр вытащил из-за пазухи маленькую нефритовую подвеску.
В день испытания тот бессмертный тайно сунул ему эту вещь.
Вернувшись домой, он объяснил, как ею пользоваться, и спросил, хочет ли Хэн Циэр пойти с ними учиться тому, как стать бессмертным.
Стать бессмертным…
Хэн Циэр уставился на нефритовую подвеску в руке, достал из неё мешочек проса и, глядя на золотистые зёрна, почувствовал себя словно во сне.
Он встал на табуретку перед очагом, наклонился, и из мешочка в котёл потекла тонкая струйка проса.
Как только последние зёрна упали в воду, Хэн Циэр тут же крепко зажал мешочек. Он посмотрел в котёл, потом, поколебавшись, высыпал ещё немного.
Всё ещё слишком мало.
Он снова разжал пальцы, высыпая ещё немного.
Несколько сотен зёрен проса тут же хлынули вниз. Хэн Циэр испуганно ахнул и быстро убрал мешочек, уставившись на просо в котле. В его глазах за волосами мелькнуло запоздалое сожаление.
Но сделанного не воротишь. Он снова сел на табуретку, отрешённо глядя на нефритовую подвеску в руке.
Из недалёкой деревни доносился оглушительный треск хлопушек. Этот звук казался далёким и недостижимым, не таким ясным и близким, как бульканье проса в воде.
Бам!
Дверь внезапно распахнулась. Хэн Циэр резко очнулся, сжал нефритовую подвеску в ладони и спрятал руку за спину.
— Эй, попрошайка! — нетерпеливый окрик ворвался в дом. Двое мальчишек постарше Хэн Циэра вошли внутрь. — Староста велел спросить, пойдёшь есть или нет?
Хэн Циэр, пряча подвеску, отступил на два шага и покачал головой.
— И правильно, знаешь своё ме… место! — Мальчик запнулся, а потом снова громко крикнул: — Такая звезда бедствий, как ты, только опозорит нашу деревню!
Он уже собирался уходить, но его спутник вдруг повёл носом.
— Чем это пахнет…
Их взгляды тут же устремились к горящему очагу.
Один из них подошёл и уже собирался поднять крышку котла, как Хэн Циэр внезапно метнулся вперёд и загородил очаг.
— Ты чего?! — Его скорость напугала обоих мальчишек. Потом они что-то поняли, их взгляды стали острыми и устремились на большой котёл за его спиной.
— Что ты там варишь? — уставившись на Хэн Циэра, спросили они. — У твоей семьи нет земли, откуда запах каши?
Хэн Циэр широко раскинул руки и, крепко сжав губы, замотал головой.
— Я понял, ты украл просо!
— Ты воришка!
Хэн Циэр поспешно замотал головой, ещё сильнее прежнего.
— Тогда скажи, что в котле!
Хэн Циэр всё так же мотал головой, словно вросший в землю перед очагом.
Двое мальчишек попытались обойти его, чтобы поднять крышку котла. Хэн Циэр шагнул в сторону и снова преградил им путь.
Его чёрные худые руки и кулаки были твёрдыми, как прутья. Он упрямо и холодно защищал свой котёл с просом. Хотя его лица не было видно, всё его существо излучало железное упрямство, которое никому не нравилось.
Такое поведение разозлило мальчишек, и они закричали тонкими голосами:
— Убирайся!
— Дай посмотреть, что в котле!
Они налетели на него, толкая в плечи и дёргая за руки.
Растрёпанный Хэн Циэр, опустив голову и сгорбившись, был похож на тощего чёрного козлёнка, который отчаянно бодался своими худыми рожками, пытаясь оттолкнуть обоих нападавших.
Они сцепились в драке. Шум и грохот привлекли внимание тех, кто был снаружи.
Снаружи раздался звонкий голос:
— Вы скоро там? Чего так медленно?
Один из мальчишек был прижат Хэн Циэром к земле, другой колотил Хэн Циэра по спине.
Услышав голос, мальчик на земле поспешно закричал:
— Сестра Тин Чжу, этот парень украл просо! Иди скорее посмотри!
После этого крика у двери снова послышались шаги.
Девочка в новой стёганой куртке вошла внутрь вместе с несколькими детьми своего возраста.
На ногах у неё были ватные туфли, а на шее висели две тонкие косички, перевязанные красной верёвочкой.
Увидев их, Хэн Циэр внезапно отпустил мальчика на земле.
Он вырвался из-под ударов другого мальчика и снова раскинул руки, загораживая очаг.
— Ах ты, попрошайка! Что задумал?! — крикнул самый высокий мальчик рядом с Тин Чжу, шагнув вперёд. — Мало того, что просо украл, так ещё и дерёшься!
Грудь Хэн Циэра тяжело вздымалась, рот по-прежнему был крепко сжат, только из носа непрерывно вырывался белый пар.
Он ни за что не хотел отходить от очага.
Высокий мальчик уже замахнулся кулаком, чтобы проучить его, но Тин Чжу вдруг шагнула вперёд и присела на корточки там, где они только что дрались.
— Подождите, что это?
Она подняла с земли маленькую синюю нефритовую подвеску и поднесла её, чтобы рассмотреть поближе. В тот же миг Хэн Циэр, только что насмерть защищавший очаг, внезапно бросился к ней.
Тин Чжу испугалась, развернулась и убежала, спрятавшись в толпе детей.
Видя, что Хэн Циэр всё ещё пытается прорваться, Хэн Тешэн, стоявший рядом с Тин Чжу, схватил Хэн Циэра за плечо, а другой рукой сильно толкнул его в грудь. Тщедушное тельце отлетело на землю.
Тешэн был сыном деревенского кузнеца и вторым главным героем этого прощального пира.
Высокий и крепкий Хэн Тешэн был похож на маленького буйвола и мог одной рукой поднять Хэн Циэра целиком.
За это время Тин Чжу уже рассмотрела вещь в своей руке.
Она посмотрела сверху вниз на лежащего на земле Хэн Циэра.
— Я никогда не видела эту нефритовую подвеску. Она не похожа на деревенские вещи… Ах ты! Мало того, что просо украл, так ещё и сокровище бессмертных утащил! Ты воришка, я расскажу дедушке!
— Я… не брал!
Это были первые слова, которые Хэн Циэр произнёс за последний месяц.
Хэн Циэр очень отвык говорить. Его бабушка, с которой он жил раньше, была глухонемой от рождения и не могла говорить. Люди снаружи тоже не разговаривали с ним. Хотя он не был немым, за весь год он произносил всего несколько слов.
После этого возгласа снова раздался хриплый, с трудом произносимый голос:
— Отдай… мне!
— Заткнись, воришка!
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|